Эта страшная и смешная игра Red Spetznaz - Александр ВИН

Принесли лестницу. Капитан Глеб так и объяснил своим, что это была лестница, а не трап. Бадди кусал ногти и сочувствовал героическим военным матросам, один из которых отважно нырнул в трюм по опущенной туда лестнице и вскоре подал наверх один за другим два жёлтых ящика, наполненных блестящими рыбьими телами.

Немцы хором охнули, увидев настоящий продукт запрещённой браконьерской деятельности.

– Морская треска и камбала-тюрбо. Занесена во все заповедные книги.

Поясняя видовой состав незаконно добытой рыбы, Глеб Никитин по-научному плавно повёл рукой в сторону ящиков.

– А это образцы преступно произведённого улова. Они необходимы для грамотного составления протокола. Кто-нибудь желает подписаться как свидетель?

Тук.

Ирландец уронил очочки на палубу.

– Н-нет, извините, я не могу.… Без моего адвоката…

Остальные европейские мужчины тоже были молча смущены таким неслыханным доверием.

– Ладно, от имени коллектива….

Подышав на шариковую авторучку, капитан Глеб широко расписался в большом разноцветном документе, который протянул ему в папке младший офицер.

– Теперь им уже не уйти от справедливого возмездия. Остальное сделает суд.

Рыболовные разбойники словно ждали таких обидных слов Глеба и опять замахали крючьями, стали брякать цепями и, ругаясь, скалиться в их сторону из-под неприятных чёрных масок.

– Не обращайте на это особого внимания, господа туристы, сейчас вы находитесь под защитой закона.

Маскарад постепенно заканчивался.

Глеб знал, что не пройдёт и часа после того, как они расстанутся, и славный трудяга МРТК-2170 «Лилия» снова обретёт свой привычный рабочий облик. Матросы уберут всё декоративное барахло с палубы, смоют из пожарного гидранта дурные кровавые ладони с трубы и намазанную глину с бортов, высадят в порту артистов и снова пойдут в десятый промрайон ловить донным тралом свою кормилицу треску.

…Иностранцы столпились около ящиков с рыбой, по очереди вытаскивали отдельные крупные экземпляры и позировали с ними на фоне всё ещё вздернутой пушки ракетного катера.

Поочерёдно, начиная с носа, военные моряки отдавали швартовы и планово расставались с незадачливыми браконьерами.

– Пойдём на корму, подышим.

Капитан Глеб тронул Бориску за плечо.

Корабли расходились медленно, понемногу отворачивая друг от друга форштевни. Там, ближе к их носовым надстройкам, ещё продолжали сердиться декоративные злоумышленники и восхищались их отвагой дружные немцы, а в том месте, где у борта остановился Глеб, уже начинали гудеть турбины ракетного катера, и тарахтел по соседству, пока ещё негромко и неровно, главный двигатель траулера.

– И этот пункт у нас вроде ничего получился, как ты считаешь?

Глеб Никитин не успел полностью повернуться к Бориске и услышать ответ.

В его лицо, немного ближе к шее, шмякнулась большая, небрежно распотрошённая рыбина, сильно и точно брошенная с пустынной кормы рыболовного судна.

Удар был неприятен, даже жесток.

Глеб отшатнулся, едва не упал, внезапно оглушённый.

Сквозь кровь, серый жир и кишки, размазавшиеся по его правой щеке и глазам, было почти ничего не видно.

– А…

– Тащи какую-нибудь тряпку! Мокрую! Быстро! Никому там ни слова!

Сорвавшись с места, Бориска затопотал твёрдыми подошвами по железу корабельного трапа.

Низом майки Глеб немного протёр глаза.

На корме отходящего МРТК стоял жилистый человек в маске, в черной кожаной жилетке и широких пиратских штанах. Одну ладонь, в обрезанной перчатке, он вытирал о брезент, лежащий на куче сетей, другую… Ребром другой он провел себе по горлу. И засмеялся.

Большая волна плеснулась между разновысокими бортами.

Отвернувшись друг от друга и, набирая ход, корабли окончательно расстались.

– Вот, моё полотенце и ещё бинт, я его намочил!

Запыхавшись, Бориска тревожно вцепился в бортовые леера рядом с Глебом.

– Послушай, этого у наших артистов в сценарии не было, точно знаю! Я с Шацким подробно всё обговорил, и потом ещё раз проверял, читал. Это наверно его новенькие так балуются! Когда вернемся на берег, я обязательно разберусь!

– Я тоже.

Гадливое ощущение и тупой гул в голове мешались с горячим бешенством. Хотелось догнать урода и бить, бить, бить…

– Принеси ещё, пожалуйста, мою запасную майку. И поговори с командиром корабля насчёт обеда. Пора уже, наши герои наверно сильно проголодались.

Скрипнув зубами, Глеб Никитин швырнул за борт бинт, полотенце и измазанную одежду.

«Ну, шалунишка Костик, мы с тобой ещё обязательно встретимся…».

Остывающий ракетный катер привязали к портовому гражданскому берегу кормой, «на ход», с целью очередного возможно стремительного выхода в море на борьбу с хитрым и ловким противником.

Первым, сильно раскачивая парадный трап с парусиновыми обвесами, на долгожданную сушу бросился бегом Николас. За неширокой полосой бетонного пирса он упал на нежную зелёную травку и стал исступлённо её целовать, почти рыдая.

– Земля! О, любимая и спокойная моя земля!

Остальные, ничем особо не выказывая пережитого волнения, степенно, враскачку, сходили с корабля.

«И это правильно…».

По соседству, на ближнем причале, мирный народ грузился на паром.

Женщины, старики, школьная детвора, яркие отдыхающие приобретали в кассах билеты и готовились вскоре переправляться на другой берег залива. Заезжали по очереди на широкую палубу парома и автомобили, водителей которых негромко, в своё удовольствие и по порядку заезда, материл старенький причальный матрос. Для переговоров с неприличным регулировщиком капитан Глеб послал Бориску, заодно поручив ему оплатить общий коллективный проезд.

Ян постарался, всё выполнил правильно. Их микроавтобус, «машина срочной технической и продовольственной помощи», как называл её обычно Никифорыч, полностью загруженный и увязанный стоял неподалёку от причала, в тени высоких тополей.

Вот только самого парня нигде не было видно.

Глеб ещё раз внимательно осмотрелся по сторонам, зашёл в ближний магазинчик, походил по отделам. Удивительно, что Ян не встретил их.

«Дел с похоронами много. Наверно занят.… Но ведь он и не позвонил мне. Странно».

На лобовом стекле микроавтобуса, с внутренней стороны, белела бумажка.

«Ключи в магазине, на кассе. Ян».

Толстенькая смешливая кассирша отдала Глебу ключ от машины без лишних вопросов.

– Только что он здесь был, забежал предупредить, буквально перед самым вашим приходом. Торопился очень паренёк, расстроенный, в заботах весь, ведь надо же, такое на него свалилось…. Отец-то его ведь такой хороший мужчина был, все его у нас знали. Работящий, непьющий, как же всё так произошло, кто же это сделал-то….

До отправления оставалось около десяти минут.

– Я загоняю на паром машину, а ты – личный состав.

Бориска кивнул.

Около их контингента столпились любопытные.

Народ, привыкший к ежедневным военным фигурам, смеялся, увидев линялую форму на толстых животах приезжих: «Партизан пригнали!». Два местных мужика, расположившиеся с пивом ближе всех, мельком расслышали незнакомую речь и принялись сурово спорить о том, кого, поляков или молдаван, стали по контракту набирать на российский флот с нынешней весны.

– Да, пожилые они все, наверно точно контрактники. Интересно, сколько же сейчас молдаванам у нас по контракту-то платят…?

– Опять на воде качаться?!

Сжимая в молитве у лица чудовищной величины ладони и подложив под голову рюкзак, на траве возле парома страдал совсем не по-голландски ненавидящий море и оттого унылый Николас.

К распахнутой двери микроавтобуса направился, попивая минералку из маленькой бутылки, О′Салливан.

– Это тоже браконьер? Зачем он нас преследует и здесь?

Бдительным совиным глазом итальянец указал на одного из пассажиров парома. Интеллигентный мужчина среднего возраста, в светлых брюках и с портфелем, имел действительно примечательный облик. Его лысую голову, наискосок, охватывала чёрная шёлковая лента, а правую глазницу закрывала такая же чёрная, плотная нашлёпка.

Капитан Глеб доверительно наклонился из кабины к чопорному итальянцу.

– Дай попить. Молчи. И никому ни слова…

Но не сдержался, увидев, как напряжённо О′Салливан сжал зубы, и захохотал.

– Не волнуйся, приятель, этот колоритный человек бухгалтером в местной мэрии работает. Бывший военный, служил всю жизнь в этом гарнизоне, а когда-то давно, празднуя в компании сослуживцев военно-государственный юбилей, решил открыть бутылку пива своим офицерским кортиком. Вот и лишился глаза. Жалко парня, но он совсем не пират, не враг нам, успокойся…