Бисер для трех поросят - Татьяна Сахарова

— Нужно вызвать милицию. — Это соседка перестала причитать и напомнила о своем присутствии.

— Нужно, — не могла не согласиться я, лихорадочно соображая, как бы улизнуть.

Не то чтобы меня сильно пугала необходимость давать показания правоохранительным органам, но мой инстинкт самосохранения забил тревогу. Милиция наверняка захочет идентифицировать мою личность. И тут же чередой выстроятся вопросы. С какой радости, спрашивается, благовоспитанная заведующая кафедрой социологии, имеющая к тому же приличные нетрудовые доходы, устроилась кабацким администратором? Почему с ее приходом в ресторане таинственным образом исчезают оба начальника? И почему, в конце концов, именно она первая запаниковала и ринулась на поиски заместителя, а не кто-то из его близких родственников? Всему этому у меня, конечно же, есть разумные объяснения, но, боюсь, растолковывать их милиции я буду до завтрашнего обеда. А у меня ресторан останется без присмотра. Женька-то вот-вот укатит в аэропорт провожать Гришаню с ребенком.

С мольбой в глазах я поведала о своих проблемах соседке. И надо отдать пожилой женщине должное, та вникла в ситуацию и согласилась дожидаться милицию в одиночку.

* * *

У Федора Митрофановича к обеду наступил глобальный кризис жанра. Федька второй день бессовестно мешал ему работать, отвлекая своим нытьем от умных мыслей.

«Ну, что ты нашел в этой девице из ресторана? — пытался угомонить его Федор Митрофанович. — Нашлась тоже мне, блин, охотница на богатых мужей. Ладно бы еще смазливая была, а то так — ни рожи, ни кожи».

«При чем тут это, я ж не под венец ее вести собираюсь. Почему нельзя просто с ней поужинать?»

«Зачем?»

«А затем, что жизнь мне вконец опротивела. Вот зачем». — Федька сердито засопел.

«С чего это тебе жизнь вдруг опротивела? Совсем, морда твоя бесстыжая, зажрался. Новый «Мерседес» тебе опротивел или яхта кормой не удалась?»

«Мелочная ты душонка. Мелочная и зловредная. Только чихать я хотел и на твой «Мерседес», и на яхту, будь она всей кормой неладна. Скажи лучше, сколько раз ты на своей драгоценной яхте плавал?»

«Ну… раза четыре, кажется».

«Вот-вот, четыре. А она уже два года на пристани гниет. И знаешь почему?»

«Почему?» — растерялся Федор Митрофанович.

«А потому, что плавать на ней в обществе одних секьюрити скука смертная. А у тебя, кроме охраны, никого нет. Ни друзей, ни приятелей… Даже секретутки и той не осталось».

«Так ты ж сам ее и выгнал!»

«Выгнал, и поделом. У нее вместе с охраной на всю компанию наберется одна извилина в удачный день. То-то интересные собеседнички».

«Так ты что же, в этой своей кабацкой администраторше интересного собеседника углядел?»

«А че?.. Почему бы и нет. Она прикольная. Вот ответь мне, когда ты в последний раз так развлекался? Ну, ответь! Как она тогда по больничным коридорам улепетывала… Умора одна. И обморок такой натуральный разыграла. Какая актриса пропадает!»

«Аферистка!»

«Сам ты … — фыркнул Федька, присовокупив крепкое словцо. — Короче, ты как знаешь, а я поехал на вещевой рынок».

«Куда-куда?» — оторопел Федор Митрофанович.

«На вещевой рынок. Не может же прораб заявиться в ресторан в деловом костюме за две штуки баксов. И предупреждаю по-хорошему, если ты откажешься составить мне компанию, то я впаду в продолжительный депресняк и сорву тебе на следующей неделе переговоры с «Промимпексбанком».

«Сволочь!»

«Может, и сволочь. Только на сегодня у меня весьма конкретные планы, и тебе лучше не мешать».

Шантаж — он и в Африке шантаж. Тут уж ничего не попишешь. Сцепив зубы, Федор Митрофанович покорился, и в два часа пополудни господин Вейнберг покатил на ближайший вещевой рынок, предварительно отпустив охрану на все четыре стороны.

* * *

Женьку в ресторане я не застала, остальным же сотрудникам, не вдаваясь в детали, сообщила, что наше руководство по месту жительства не обнаружено. В конце концов, рассудила я, если милиция нароет в квартире Глеба Николаевича какой-нибудь криминал, то служители правопорядка сами у нас объявятся. А пока нечего людей баламутить рассказами про разгромленную квартиру. Все и так на взводе.

Посетителей в зале было немного. Время обеда давно прошло, а до вечернего наплыва еще оставалось пару часов. Поэтому я решила перекусить и обмозговать в спокойной обстановке сложившуюся ситуацию.

Итак, Глеб Николаевич пропал позавчера во второй половине дня. Его исчезновение вызвало бурные волнения среди постоянных клиентов, которые, по всей видимости, проворачивали с нашим руководством какие-то темные делишки. Погром вместе с кровавыми разводами в комнате и в ванной наводит на очень нехорошие мысли. Скорее всего, неизвестные бандиты подстерегли нашего заместителя и, проникнув к нему в квартиру, учинили допрос с пристрастием, а может, даже и убили его, прихватив труп с собой. Вероятно, они нашли и забрали из квартиры нечто ценное. И это ценное, возможно, наркотики, антиквариат или что-то еще, безумно дорогое и не слишком законное, предназначалось Хозяину жизни, толстяку с саквояжем и другим партнерам по бизнесу, которые теперь рвут и мечут. Гросс, не дождавшись Глеба Николаевича и сообразив, что произошел какой-то форсмажор, испугался. Не мудрствуя лукаво, он ударился в бега, и его самолет уже приземлился где-нибудь в районе Канберры. Кажется, складно получается. Но только в том случае, если наш директор сам не приложил руку к исчезновению своего зама. Могло случиться, что они чего-то там не поделили, и Глеба Николаевича пришлось подставить. А с покойника, как известно, все взятки гладки. Хотя все это лишь мои досужие домыслы. На самом деле нет никакой уверенности, что Гросс сбежал. Он ведь тоже мог оказаться жертвой преступников. Но в любом случае теперь нам остается лишь сдерживать натиск обезумевших дельцов и дожидаться, пока не объявится настоящий хозяин нашего ресторана. Правда, одному богу известно, когда это произойдет. Не исключено, что это какой-нибудь гражданин Израиля или, например, Канады. Наведывается, скажем, на историческую родину пару раз в год, а прибыль ему периодически перечисляют на заграничный счет. Вполне вероятно. И вообще во всей этой истории у меня одни вероятности получаются. Не история, а сплошная дохлая теория вероятностей. Жаль, я до мозга костей гуманитарий, а то был бы повод поупражняться в математике.

Пока я размышляла, мой суп совсем остыл. Есть совершенно не хотелось, хотелось немножко поплакать. В этот момент дверь директорского кабинета, в котором я страдала над обедом, приоткрылась, и в щель просунулась физиономия официанта Вити.

— Там это… короче, вас спрашивают.

— Кто-нибудь из этих? — со вздохом уточнила я, имея в виду Хозяина жизни и прочую истеричную братию. Витек меня понял и отрицательно покачал головой:

— Не-е… вроде не из них.

— Ладно, сейчас иду.

Я с трудом подавила удивление, завидев в зале смущенного прораба Федю. Честно говоря, со всеми треволнениями совсем позабыла о том, что обещала своему «спасителю» обед. Но он-то сам, ясное дело, об этом не забыл и теперь рассчитывал на щедрое угощение. Надо признать, что с гладко выбритой физиономией и без последствий алкогольных возлияний Федя выглядел вполне благообразно. Более того, его одежда была до неприличия свежа, и весь он сиял, как кисейная барышня на первом свидании. Последняя мелькнувшая в голове мыслишка меня несколько обеспокоила. Что, если этот Федя и впрямь вообразил, что у нас свидание? Уж больно вид у него потерянный.

— Привет, вот решил заглянуть, — широко улыбнувшись, поприветствовал меня он.

— Молодец, что зашел. Пойдем присядем.

— Я все же думал вытащить тебя куда-нибудь в другое место. Как говорится, работа отдельно, а куры отдельно.

— Я и сама бы рада вырваться, но моя напарница уехала по делам, и мне не хотелось бы оставлять ресторан.

— Как скажешь. — В его интонациях я уловила легкую досаду.

Мы устроились за столиком и сделали заказ, а я порадовалась, что не успела затолкать в себя суп и теперь могу разделить с Федей трапезу.

— Ты чего грустная такая? — поинтересовался он, как только официант отчалил от нашего столика.

— Я не грустная, а озабоченная.

— Озабоченная поиском очередного толстосума? Сегодня в программе еще один обморок или припасена новая фишка?

Я оценила юмор и ответила в тон ему:

— По сегодняшнему сценарию я демонстративно вскрываю себе вены и заливаю кровищей полресторана. Тем более риска совсем никакого, ты же у меня дежурный спасатель. Если потенциальный принц снова даст мне от ворот поворот, надеюсь, ты окажешь мне первую медицинскую помощь?

— Всенепременно. А если серьезно, что у тебя стряслось? Я же вижу, что ты не в своей тарелке.

— Тебе это будет неинтересно.