Против течения - Нина Морозова

Сложно писать о человеке, о котором как будто бы знаешь многое, но на самом деле никогда его не видел. И поэтому неудивительно, что всё написанное мной выглядит как некая гипотеза. Но в заключение напишу о тех записях и книгах, которые произвели наибольшее впечатление. Напишу сухо:

1) «Концерт в зале около Финляндского вокзала». Именно там впервые услышал «Волков», «Смутные дни» — очень сильные песни. «Ведь Софья Власьевна волков опаснее…» Я ещё не понимал, что это за «Софья Власьевна», но догадывался, что это связано с государством. Может быть, слышал от кого-то типа Новодворской и подсознательно понимал, о чём идёт речь.

2) Вообще, поздние альбомы очень впечатлили. Назову отдельные песни из них: «Девочка-боль», «Отходная», «Не уезжай», «Суть не в ней».

3) Отдельно хочу сказать о некоторых песнях из альбомов конца 80-х — несмотря на кажущуюся плакатность, они весьма художественны: уже упомянутые «Смутные дни», «Порнографическое время», «Старый гонщик», «Песня эмигранта», «Орлёнок» и другие.

4) Из семидесятых и начала восьмидесятых нравятся особенно почему-то «Перейти воду», «Славянский вопрос» и «Когда стены не будет».

Вообще, если говорить об альбомах, то кроме «Концертника», у меня нет любимых альбомов. Мне кажется, такая уж черта была у Морозова, что он стремился зафиксировать всё, что казалось ему мало-мальски важным, и получилось, что на каждом альбоме было 2–5, где-то больше или меньше, талантливых песен, а остальные — специфичные, подходящие лишь под определённое настроение. Особо хочу сказать, что, несмотря на всю русофобию Морозова, было в его вокале, музыке и даже некоторых текстах что-то советское. Я вполне могу представить, как ту же «Балладу о Храме», если не иметь в виду её текст, пели какие-нибудь «Синие гитары» или «Лесные братья». Недаром же так пришлись по вкусу советским цензорам песни «Там, где дали темны» и «Ностальгия», пусть и не в исполнении автора. «Ответ, наверное, есть» тоже выдержана вполне в духе филармонической музыки 1970-х.

Из книг запомнился более всего «Голубой мессершмитт». Очень сильная, хотя к концу и излишне неправдоподобная книга. Та же боль, которая имела место в песнях, проявилась и в этой книге. Думаю, в ней Морозов достиг самого серьёзного уровня литературного мастерства.

В целом, Юрий Морозов в своей многогранности близок к таким личностям, как Юрий Визбор или Владимир Набоков. Мне импонирует его сдержанность и внутренняя целеустремлённость. Его песни, как хорошее вино — со временем они вряд ли испортятся и, надеюсь, будут оценены по достоинству.

9 ноября 2009 г.

Константин Юрьевич Тарновский — 1986 г. р., московский музыкант, автор песен. Играет сольно с 2007 года. Начал писать песни с 1998 г. под влиянием группы «Мумий Тролль». В 1999 году создал бэнд «Новая тема», преимущественно занимавшийся домашней звукозаписью. С 2001 по 2007 гг. музыка группы формировалась под влиянием Beatles, Fountanis of Wayne, «Аквариума», «Вени Дркина», «Кино», П. Короленко, Ю. Морозова, «МультFильмов», «Мумий Тролля», В. Шумова и др. музыкантов. В 2003–2005 гг. К. Тарновский и второй участник группы А. Ступников наладили работу сайта «Новой темы», благодаря которому о группе стало известно более широкой публике. Однако как концертирующий коллектив группа известна не была, хотя состоялось несколько концертов в 2003–2006 гг.

В 2007 г., убедившись в бесперспективности данной ситуации, К. Тарновский начинает в одиночку записывать альбомы в той же домашней студии, стремясь к большему профессионализму в саунде и игре. На время создаётся концертирующий электрический проект «Dolores Haze» (по имени героини романа В. Набокова) в составе: К. Тарновский (вокал, эл. гитара), А. Лобанов (барабаны), М. Урсегова (директор). Параллельно записываются и новые песни.

В 2009 г. его альбомы появляются в Интернете (альбом «Семантика»), состоялись и выступления в различных клубах. В июне 2009 — феврале 2010 автор реализует новый проект «Артём Грачевский», под маркой которого появляются диски «Жизнь Богаче!» (первая профессиональная запись из шести песен) и «Пятнашки» (сборник по итогам трёхлетней работы). С 2010 г. выступает под своим именем — в клубах Москвы, Иваново, выступает и как организатор. В конце 2010 г. представляет новый альбом «Стеклограф».

Константин Тарновский окончил исторический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова. Преподаёт философию в МГУПС (МИИТ). Кроме песен, пишет рассказы.

Геннадий Зайцев

Я ждал. Дело в том, что как-то вечером 1974 года ко мне пришёл мой старый друг Толик Иванов. Он пришёл и принёс магнитофонную кассету. Запись была очень плохая — примерно пятая или шестая копия. Но как зато всё это здорово звучало, я просто обалдел. В 1974 году в Ленинграде ни одна группа так не играла, как та, что была записана на этой плёнке. Естественно, я спросил, что это. Толик ответил, что и сам толком не знает. Запись он взял у своего приятеля, который утверждал, будто это два друга занимаются тем, что пишут свою музыку дома наложением и торчат от этого. Было бы удивительно, если бы мы с братом, Володей Зайцевым, не заинтересовались этими друзьями. Ведь грех такую музыку консервировать. Поэтому Володя попросил Толика разузнать поподробнее об этих людях и пригласить их в наш «Домашний поп-клуб». Толик начал поиски по цепочке в обратную сторону. Через неделю нам отфутболили ответ. Смысл был таков. Плёнку с записью уничтожить, выступать не хотим, знакомиться не желаем. Мы с братом на этом не успокоились, стали приглашать различных рок-музыкантов для опознания через голос, гитару и прочее исполнителей. Плёнку слушали Н. Корзинин, Н. Зайцев, С. Белолипецкий, Ю. Ильченко, С. Данилов, А. Азаров. Все они согласились, что в Ленинграде из выступающих групп так никто не играет и что году в 1966 эти песни стояли бы на первом месте даже в USA и КНР (а значит, вошли бы в историю рока). Но самих исполнителей никто так и не опознал.

Прошло три года. В один прекрасный день ко мне пришёл Миша Малин и принёс с собой запись. Он сказал, что там записан некто Юрий Морозов, человек, который у себя в студии пишет наложением собственные песни. Я поставил ленту на магнитофон и сразу же узнал гитару и голос. Оказалось, что та запись, про которую мы думали, будто исполнители два человека, на самом деле дело рук этого самого загадочного Юрия Морозова. Через день мне позвонил Миша Кудрявцев (бас-гитарист группы «Ну, Погоди!») и оповестил меня о том, что он нашёл себе парня, с которым будет делать группу. На следующий день он притащил плёнку с записями музыки того мальчика. Всё верно, это был мифический Юрий Морозов, а запись, которая была у меня, есть не что иное, как его первый диск «Вишнёвый сад Джими Хендрикса».

Самому Морозову 27 лет. Родился он на юге. В Ленинград приехал в 1971 году, женился и стал писать свою музыку и тексты, используя домашнюю звукозаписывающую «студию», которую он соорудил сам и которая неизвестно по каким законам электроники, работала! До приезда в Ленинград он играл у себя на родине во многих рок-группах с 18 лет. Увлечение поп-музыкой началось с записей Битлз, которые и сейчас остаются для него первой группой наряду с Джимми Хендриксом, Джанис Джоплин, «Махавишну Оркестра» и «Pink Floyd».

В своей домашней «студии» он наиграл четыре диска. В 1972 году устроился на работу в Капеллу радиоинженером и уже там продолжал эксперименты с записями своей музыки. Для этого он уже использовал фирменный 12-дорожечный магнитофон, американский пульт и всё прочее, что для этого необходимо. Если первый свой альбом он записал с первого раза, до этого не задумываясь о нём и не придумывая заранее музыку, то теперь он работает много серьёзнее, и это видно по его последним композициям: «Мне надо эту воду перейти», «Кретин» и т. д.

Его музыка интересна и сложна, тексты то сентиментальные, то психоделические, то сюрреалистические, то реалистические, то социальные, как «Песня хиппи».

В настоящее время для себя он решил прекратить публичные выступления, поэтому Мише стоило огромного труда уговорить его на создание новой группы, выступающей живьём. К себе он пригласил бывшего ударника группы «Мифы» Сергея Петрова и аппаратурщика той же группы — Шуру Шермана. Благодаря известному отношению наших властей к советской творческой самодеятельной рок-музыке им не удалось нигде устроиться, чтобы репетировать, так как у них не было «бумаги», а её можно получить только благодаря каждодневным репетициям репертуара не из своих песен (замкнутый круг). Поэтому за полтора месяца им удалось сыграть (без репетиций и вместо них) только на какой-то свадьбе. Там они стали делать одну из композиций Джимми с альбома «Электрик Лэдилэнд». Ту, в которой партия ударных напоминает немецкую военную музыку. Когда они стали исполнять вышеупомянутую песню, посвящённую надеждам и чаяниям английской молодёжи, к ним из-за стола подошёл пьяный мужчина лет 50 и начал орать, требуя прекратить играть «фашистские марши»! Да, действительно, культура у народа низка, и её надо поднимать!