Сумеречная река (ЛП) - Халле Карина

— Веди.

Телли повела меня через лес, мимо кедровой рощи, где я собирала огненный папоротник, мимо покрытых мхом долин, где росли красные ягоды и кусты фиолетовых и синих гортензий, вдоль рядов высоких сосен, чьи стволы были словно железными, и где среди кустарника росли ярко-оранжевые маки.

В какой-то момент я рассказала ей о том, что Велламо советовала нам не отходить далеко от реки, но Телли не обратила на меня внимания и продолжила идти.

Наконец мы остановились в старом лесу, где под останками мёртвых кедров журчал ручей, а стволы деревьев были расколоты и обуглены, словно в них ударила молния.

— У вас тут бывают сильные грозы? — прошептала я, пока она осматривалась вокруг.

Мне казалось, что в таком месте был уместен только шепот.

Её выразительное лицо сделалось удивленным.

— Да. В зависимости от настроения Мора.

— Что ты имеешь в виду?

— Разве ты не знала, что от его настроения зависит погода в Туонеле? — спросила она таким серьёзным тоном, что я почувствовала себя полной идиоткой.

В итоге я решила смириться со своим статусом смертной идиотки.

— Не знала. Я вообще мало знаю.

Она осмотрела меня с ног до головы своими невинными глазами.

— Всё ясно, — сказала она, но я не могла на неё обижаться.

Она снова зашагала, и я сразу же последовала за ней, так как этот мёртвый лес нагонял на меня жути.

— Поэтому здесь всегда облачно, — продолжила она. — Потому что он всё время в скверном настроении. Небо становится ясным только, когда он счастлив, то есть никогда, или пьян, что иногда случается, или когда он спит. Именно поэтому ночью здесь обычно можно наблюдать луну, звёзды и планеты. Пару раз за год у нас бывают несколько солнечных дней и ясных ночей подряд, но мой отец говорит, что это случается, когда Мор в запое. Насколько я знаю, этот термин смертных означает, что он пьёт алкоголь в течение продолжительного времени и ведёт себя, как дурак.

— Какой милашка, — пробормотала я.

— Кто? Мор или мой отец?

— Это был сарказм, — быстро добавила я. — Это я о Море. Уверена, твой отец по-настоящему милый человек. Эм, то есть Бог.

Она одарила меня очаровательной улыбкой, оглянувшись на меня.

— Спасибо. Так и есть. Твой отец, должно быть, тоже такой, раз ты отправилась за ним. Я бы сделала то же самое, — она умолкла. — А касательно Мора, ну, у каждого есть о нём своё мнение. Всё-таки он правитель этих земель, и другие боги не всегда с ним соглашаются. Но я думаю, его просто неправильно понимают.

Мои брови приподнялись.

— Ты думаешь, что его неправильно понимают?

Она кивнула.

— Да. Он просто делает свою работу. И, по словам моего отца, всё здесь было гораздо хуже до того, как появился Мор. Конечно, люди и раньше умирали, но для них не существовало нормальной загробной жизни. Они называли это место Каос, — она вздрогнула, а вместе с ней и рыжие волосы у неё за спиной. — Древние Боги хотели, чтобы смертные только страдали.

Неожиданно Телли остановилась, и я едва не врезалась ей в спину. Она медленно поднесла палец к губам и застыла. Я последовала её примеру и, стараясь не дышать, прислушалась.

И тогда я услышала.

На некотором расстоянии от нас, из-за обугленных деревьев раздавался звук похожий одновременно на хихиканье и на рычание. Может быть, даже бульканье, но со зловещим оттенком. Так или иначе, но каждый волосок на моём теле встал дыбом, а мои внутренности тревожно завибрировали.

— Хийси, — сказала Телли низким голосом. Затем она приподняла подбородок и закричала: — Выходи, выходи, я знаю, что ты здесь. Под моей защитой находится смертный, так что нечего тут пытаться.

Бульканье сделалось пронзительным, и я ожидала, что в любой момент из-за кедров выйдет Голлум.

Вместо этого оттуда на четвереньках выползло маленькое существо мерзкого зелёного цвета с огромными чёрными глазами, без носа, с одним рядом зубов и загнутыми бараньими рожками на лысой голове. Значит, это был не Голлум, но он был чертовски на него похож. На какое-то мгновение я подумала, что Толкин мог и правда каким-то образом наткнуться на Туонелу, но затем существо зашипело на нас, и мой мозг отключился от страха.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я Богиня леса, — сказала мне Телли, не сводя глаз с существа. — Но это один из хийси, и эта часть леса принадлежит им. Я не вмешиваюсь в их игры и пытки, а они не трогают мою семью. Они знают, что мы можем лишить их этого в любой момент.

Существо по имени хийси издало рычание и запрыгало в нашу сторону, но остановилось в нескольких метрах от нас. С близкого расстояния он казался ещё более отвратительным, чем я сначала подумала. Его кожа слезала ошмётками, как кора у кедровых деревьев, на длинных пальцах рук и ног собралась чёрная плесень, а ветки торчали в ряд из его спины. Из его ушей выползали липкие многоножки и заползали ему в рот, глаза и вылезали обратно, и мне пришлось очень постараться, чтобы меня не стошнило вчерашними мясными консервами.

Но Телли это, казалось, не заботило. Она скрестила руки.

— Мы уберёмся отсюда сразу же, как ты расскажешь нам, видел ли ты смертного. А точнее — шамана.

Хийси открыл рот, и огромные толстые чёрные мухи выползли из него и полетели прямо на нас.

Прежде чем я успела закричать и броситься бежать, Телли выставила вперёд ладонь и мухи приземлились на неё. Она сжала руку в кулак, после чего раскрыла ладонь, и в небо взлетели маленькие светящиеся розовые стрекозы, в которых превратились мухи.

— Ну? — спросила Телли нетерпеливо.

Хийси что-то ещё прорычал, забрызгав слюной всё вокруг, но в итоге кивнул своей отвратительной головой в ту сторону, в которую мы направлялись.

— Понятно, — мрачно сказала Телли и с тревогой поглядела на меня. — Хийси говорит, что он пошёл туда.

— Он был один? — спросила я.

Телли снова посмотрела на хийси, но тот только покачал головой, после чего повернулся к нам спиной и удрал в лес.

— Идём, нам лучше поторопиться, если мы хотим спасти твоего друга.

Мы продолжили идти. По пути нам встретились заросли роз, где роились пчёлы золотистого цвета, пруды со сладковатой водой, в которые ныряли за рыбой гагары, белые олени со своими оленятами, которые отдыхали на лугах среди роз, и огромные чёрные совы, кружащие над ивами, но, несмотря на эти фантастически красивые виды, единственное, о чём я могла думать, это о том, чтобы вернуть Расмуса. Я не смогла бы спасти своего отца без него. Я не знала дороги к Сумеречной окраине, я не знала, что может убить меня там, а что не может. Мне очень нравилась Телли, но я не знала, насколько ей можно доверять, и может ли она покидать лес.

Размышляя обо всем этом, я погрузилась в круговорот ужасных мыслей. Я начала всё крепче и крепче сжимать меч, как вдруг лес начал редеть. Зелёные оттенки сменились коричневыми, листья на ветках начали исчезать, и перед нами предстала ровная пустыня, а над ней — давящее небо, усеянное низкими облаками. Вокруг было тихо, за исключением леденящего кровь вопля, доносившегося издалека. Он был одновременно человеческим и нет, и я была точно уверена, что он не принадлежал Расмусу.

Мы с Телли остановились у нескольких упавших ив, их листья были мёртвыми, а водоем рядом с ними давно уже высох. За этой точкой не было больше ничего.

— Где это мы? — спросила ее я.

— Долины лекио, — ответила она. — И дальше я уже не пойду.

Я знала, что это должно было случиться.

— Ты не можешь покидать лес?

— Могу, — медленно сказала она. — Но я не уверена, что это мудро. Я мало чем помогу в данной ситуации. Им нужна именно ты, именно тебя они ждут.

Я моргнула.

— Кто меня ждёт?

Она указала на пустыню.

— Мор.

Я снова уставилась перед собой. Пустыня была такой сухой и безжизненной, что я не могла представить, чтобы какое-нибудь живое существо когда-либо заходило сюда. И мне почему-то было неуютно от того, как солнце сияло сквозь туман, создавая оранжевую дымку. Казалось, что это было то место, где смерть таилась за каждым поворотом, в прямом и переносном смыслах.