Между - Лавли Рос

его таким.

– Не ударю больше, – добавляет он. – Никогда. И никому не позволю.

Это звучит как обещание. Или даже клятва.

Он подхватывает меня на руки и разворачивается к лестнице. Первый этаж с комнатой, в которой я была как заключенная, остается за спиной.

– Она была в твоей спальне? – спрашиваю, запрокидывая голову.

Наши глаза встречаются, и я прочитываю ответ. Тот буквально висит в воздухе. На лице Димитрия отражаются сомнения. Своим вопросом я заставляю его задуматься о том, что для него прежде не имело значения. Ведь в его мире существуют только его собственные правила. Целая планета крутится вокруг его персоны, и только его желания определяют реальность. Это меня он чуть не растоптал за малейшее подозрение в неверности, сам он может приводить девушек даже в нашу постель.

Потому что это ЕГО постель.

– Я не пойду туда. – Я сжимаю ладонь в кулак и упираюсь в его стальную грудь.

– Не пойдешь. Я отнесу тебя в другую комнату.

Как ему это удается? Он вроде бы уступает мне, но говорит таким тоном, словно звучит приказ.

В особняке полно спален, так что найти другую не проблема. Димитрий выбирает самую просторную из гостевых, в которой мы один раз ночевали. Я тогда только переехала к нему и запуталась в планировке, свернула не туда, а когда поняла оплошность и собралась выходить, Димитрий натолкнулся на меня корпусом. Он практически впихнул меня обратно. В его ладони была зажата бутылка шампанского, на поиски которой он отлучился.

– Хватит от меня бегать, – подшутил он тогда и сверкнул темными порочными глазами. – Все равно не спрячешься.

Сейчас его слова из прошлого звучат иначе. Я читаю в них не сексуальный подтекст, а сковывающую предопределенность.

– Почему ты дома? – спрашиваю его, потому что от тишины хуже всего. – В это время ты обычно на работе.

– Не знаю, – отвечает он и опускает меня кожаную кушетку.

Он не доходит до кровати.

Не хочет пугать?

Намекать на секс, о котором заикнулся внизу?

Я слежу за его движениями. Димитрий проходит к тумбе и отщелкивает громоздкие наручные часы. Сталь спадает с его широкого запястья. Потом он снимает запонки и ослабляет рукава рубашки, закатывает их до локтя.

В этот момент в дверь стучат, и он отлучается.

– Босс, я узнал насчет камер, – голос охранника звучит глухо, но этого хватает, чтобы различить слова. – Одна все-таки была включена, я посмотрел записи.

– И что там?

– Алла была в галерее два часа. Там были только девушки, они болтали и выпили немного вина. Потом она поехала сюда, по времени всё совпадает.

– Свободен.

Димитрий возвращается в комнату. Он прикрывает дверь и пару секунд смотрит перед собой, забывая повернуться. Это выглядит странно, он стоит перед закрытой дверью и совсем не двигается.

– Тебе нужен врач? – оживает Димитрий.

– Меня уже смотрели. Но я бы не отказалась от таблетки обезболивающего.

Он кивает. Снова выглядывает в коридор и зовет охранника. Через минуту, не больше, Димитрий подходит ко мне с блистерной упаковкой и стаканом воды.

– Спасибо. – Я беру таблетку и делаю глоток воды, не забирая бутылку из его рук.

– Почему ты сказала во сне то, что сказала?

Я едва проталкиваю глоток, чтобы не поперхнуться, а потом нервно облизываю губы.

– Это был сон, Димитрий. Просто сон…

Он рывком наклоняется ко мне и делает так, чтобы наши лица оказались на одном уровне.

– Я не контролирую себя, когда сплю, – я продолжаю, вспоминаю веские слова Клима, что мне нужно держаться линии, что я ничего не понимаю и ни в чем не виновата. – Я бы объяснила, если бы это объяснение существовало. Но я… Я только могу предположить, почему сказала, что боюсь тебя.

Я смотрю куда-то над плечом Димитрия.

– Может, в этом причина всего бреда, что я несла сквозь сон.

– Что за причина?

– Ты обошелся со мной жестко той ночью. Я научилась уступать тебе, и мне показалось естественным, что тебе нужна разрядка. Тебе был нужен секс тогда… Но я была не готова, меня едва не изнасиловали, я хотела прижаться к тебе и просто уснуть. Почувствовать защиту своего мужчины.

А не то, как он берет меня сзади, чтобы не смотреть на мое разбитое лицо.

Это я недоговариваю.

Но эта правда повисает между нашими лицами.

– Тебе нужно было сказать мне “нет”, – бросает Димитрий. – И я бы остановился.

– Я побоялась.

Он выдыхает с рыком.

– Ты всегда меня боялась? С первого дня?

– Опасалась, и я была права. Посмотри на меня хорошенько. Разве я была не права?

Димитрий опускает глаза на мои губы. Он впервые детально разглядывает мои раны. И мне начинает мерещиться, что он сожалеет. Я как будто наблюдаю перемену в нем, которую сама не могу объяснить. Но он сжимает кулаки до побелевших костяшек, а под его кожей ходят желваки.

– Этой ночью ничего не будет, – говорит он прохладным тоном. – Я не трону тебя. Не бойся.

Я лишь киваю.

– Ты ляжешь в кровати, а я здесь. – Он указывает на кушетку.

– Тебе будет тесно здесь.

– Значит, принесут другой диван.

Я больше не заговариваю о важном. Нужно время и воздух. На Димитрия нельзя давить, да и я не до конца понимаю, что можно говорить, а что пока нет. В комнату приносят ужин на тележке, которые обычно используют в крутых отелях. Подача тоже ресторанная, даже есть канделябры для свечей. Огоньки дрожат и создают атмосферу спокойствия.

– Куда? – из мыслей меня вырывает голос Клима.

Я оборачиваюсь и вижу, как он вместе с другим охранником вносит в спальню черный диван.

Глава 16

Димитрий подходит к ним и кидает грубоватые распоряжения. Я же стою рядом со столом, на который ставят белые тарелки. В доме Димитрия очень редко бывает персонал, но сегодня появилась женщина в строгом платье. Она красиво сервирует для нас ужин, пока я не знаю, куда себя деть. Хочется провалиться сквозь землю, а лучше вообще исчезнуть.

Я не могу представить, что сейчас происходит в голове Клима. Ведь я снова ночую с Димитрием, и для нас создают романтическую атмосферу. Фарфор, свечи, осталось только включить легкую музыку…

Я лишь на секунду позволяю себе посмотреть на лицо Клима. И он остро чувствует этот момент. Он вскидывает голову и ловит мой взгляд. Я пытаюсь как-то показать, что я в порядке.

– Кушетку заберите, – снова приказывает Димитрий. – Она не нужна.

По лицу Клима проходит судорога. Он явно не в силах терпеть хозяйский голос Димитрия.

– Что-то не так? – тот сразу