Поймите меня правильно - Питер Чейни

У Истри есть один парень по имени Пинни Ятлин. Он работал у него по сбору доходов с публичных домов. Этого парня разыскивала полиция по какому-то делу, и поэтому он решил устроить себе каникулы и смылся в Мексику.

Я навострил уши.

— Будучи в Мехико-Сити, Пинни нашел очень интересное дело, — продолжал он. — Он позвонил Истри и сказал, что он пронюхал кое-какие сведения о двух химиках. Один из них англичанин, другой работник морского министерства США. Эти ребята сделали какое-то научное открытие, изобрели новый газ.

О'кей. Пинни также откуда-то узнал, что оба правительства решили поселить этих ребят где-нибудь в уединенном месте, чтобы они могли спокойно продолжать свою работу. Было решено найти им хату где-нибудь в пустыне Мексики.

Истри этим делом здорово заинтересовался. Он решил, что если этих парней пристрелить, он сможет кое-что заработать. И он чертовски прав. Не так ли?

Он рассчитывает, что никто не осмелится сделать что-нибудь с Истри, если он завладеет формулой производства этого газа, и правительство Соединенных Штатов охотно согласится забыть о тех двух убитых химиках — ведь всегда можно сказать, что их убилли мексиканские бандиты, если Истри продаст правительству эту формулу.

Истри рассчитал: феды не будут поднимать шум вокруг этого дела. Если они начнут кричать об убийстве химиков и необходимости ареста Истри, то другие люди, из других стран, услышат, что появился какой-то новый газ.

И что же тогда произойдет? Как только иностранцы узнают о новом газе, на сто процентов лучше всех предыдущих, они постараются любым путем, не брезгуя самыми грязными средствами, украсть это изобретение. Так ведь?

Истри считал, что поскольку формула будет находиться в его руках, он будет господином положения. Иметь формулу, это все равно, что иметь на руках пять тузов. И тогда можно поплевывать на все и на всех, потому что ведь можно продать ее любому интересующемуся иностранцу. Понимаете?

— Понимаю, — сказал я. — И что же из этого следует?

Он еще раз оттянул пальцами воротничок сорочки, выпил еще стаканчик и закурил, причем, я заметил, что руки у него здорово тряслись.

— Вот слушайте, — сказал он. — Истри и Пинни во всю занялись этим делом. Пинни подобрал для этой цели соответствующих мальчиков в Мексике, но в самый последний момент там что-то произошло.

Англичанин Джеймсон приехал на гасиенду, и они почему-то поторопились его убить. И этим совершили большую ошибку. Надо было подождать убивать его, пока к нему не приедет Грирсон, химик из морского министерства США. У Джеймсона была только половина формулы, то есть данные только по той части, над которой он работал. У Грирсона вторая половина этой формулы. Он вез ее на гасиенду Джеймсону, но так и не довез.

В последний раз его видели на мексиканской границе. Истри не знает, где он сейчас находится, и никто не знает… за исключением, может быть, одного-двух человек…

Он сделал довольно многозначительную паузу, выпил и выразительно посмотрел на меня. По его лицу струился пот.

— О'кей, — сказал я. — Кто же эти два человека? Он допил виски.

— Я, кажется, и так уж слишком много рассказал, — глухо сказал он. — Я еще никогда в жизни не говорил с коппами, и всегда был чист. Теперь мне совершенно необходимо…

Он закурил.

— Истри — настоящий Сатана, исчадие ада. Я долго с ним работал, но в последнее время у нас появились кое-какие расхождения во взглядах. Причем дело тут не в деньгах, он мне дает довольно кругленькую сумму. Тут замешано одно обстоятельство…

Я улыбнулся.

— Понимаю. Женщина?

— Да. Но не в том смысле, в каком вы думаете… Речь идет о моей сестре… Жоржетте.

Он с минуту помолчал. Кажется, парень собирается впасть в сентиментальность.

— Когда ей было всего три года, я отвез ее во Францию, в монастырь. Я хотел, чтобы она была подальше от меня и от тех гангстеров, с которыми я был связан. Она получила отличное образование и практически она настоящая француженка. О'кей.

Два года назад она приехала сюда на каникулы и, естественно, мне очень хотелось посмотреть на нее. Она даже не знает, что я ее брат. Я с ней несколько раз встречался, ходил с ней в кино, в театр и вообще появлялся в разных местах. Я сказал ей, что я друг ее отца.

И вот однажды Джек увидел меня с ней. Ей было в то время 17 лет, и это был настоящий персик. Я должен был знать, что этот грязный, так его и так, обманет меня. В один прекрасный день он отослал меня по делу в Денвер, а когда я вернулся обратно, меня ожидал удар.

— Что, Истри подцепил девчонку? — спросил я.

— Да, этот паршивый негодяй вскружил ей голову и женился на ней. Вернее, он ее припугнул, и она вынуждена была согласиться.

Семейная жизнь у нее, конечно, была самая отвратительная, и если бы у меня хватило нервов и я был уверен, что ей пойдет на пользу, я бы обязательно убил его. Но я этого не сделал.

— Значит, это она все рассказала тебе о химиках? — спросил я.

— Да. Джек доверяет ей. Он все ей рассказывает, конечно, в те периоды, когда не обманывает ее и не путается со своими дешевыми потаскушками. И вот ей пришла в голову замечательная мысль.

— Ну-ну, я слушаю, — сказал я.

— Она догадалась, где находится Грирсон, — сказал он. — Она поняла, что Пинни Ятлин, находясь в Мексике, ведет двойную игру, что это он захватил Грирсона, зная, что без его половины формулы формула Джеймсона не стоит и ломаного гроша. Она считает, что Пинни будет придерживаться Джека до тех пор, пока тот не заплатит ему долю за джеймсоновскую формулу, а потом поведет свою собственную игру.

На днях он получил из Мехико-Сити от одной девчонки, работающей на него, телеграмму. От этой телеграммы Джек ужасно рассвирепел. Потом с ним разговаривал по телефону Пинни, который сообщил, что в дело ввязались вы, хотите верьте мне, хотите нет, но гангстеры по-своему уважают вас и очень высоко ценят.

Узнав, что вы ведете это дело, Джек несколько опечалился, но все-таки продолжает думать, что он по-прежнему держит на руках всех тузов.

Он рассказал обо всем Жоржетте и она ужасно испугалась, услышав подробности этого проклятого дела.

Уверяю вас, она отнюдь не создана для того, чтобы связать свою жизнь с таким грязным бандитом. Она мне все рассказала, вот откуда я услышал ваше имя. Между прочим, она считает, что вы чертовски хороший парень.

Он взял шляпу.

— И ей пришла в голову идея, великолепная идея, — продолжал он. — Должен вам сказать, у этой девчонки голова работает неплохо.

— Да? — спросил я. — И что же это за идея? Он пристально посмотрел мне в глаза.

— Это самая красивая женщина, которую вы когда-нибудь видели на своем веку, Коушн. Повторяю, она не знает, что я ее брат.

Она так красива, что меня охватывает гордость от сознания, что я ее брат. Она не создана для жизни среди гангстеров. У нее есть, что называется, «класс», она способна растопить сердце даже бронзового истукана. И она очень высоко ценит вас.

Она помнит, как вы разделались с бандой Джеральда, хотя это задело интересы Джека. Так вот, Жоржетта ищет настоящего мужчину, честного, ловкого, и у нее есть одно предложение, которое даже вам будет приятно услышать.

ГЛАВА 8

ЖОРЖЕТТА

Я завязываю перед зеркалом новый галстук и думаю о Жоржетте и ее брате Тони Скала.

Меня очень интересуют эти люди, и если вы сами немного призадумаетесь, вы увидите, что их предложение может мне здорово помочь.

Мне все-таки кажется, что Тони Скала не хитрит, потому что уж слишком откровенно со мной разговаривал. Он наговорил достаточно, чтобы я мог уже сейчас забрать и Джека Истри, и его самого, и любого другого парня из их банды; практически Тони Скала дал мне совершенно откровенные признания в том, что они организовали похищение этих двух химиков.

Но это мне ничего не даст. Это не поможет мне узнать, где находится Грирсон, и ничего не скажет о той формуле, из-за которой все буквально сходят с ума.

Это только поведет к тому, что парни, участвовавшие в деле, на время свернут свою деятельность, и мы больше ничего не узнает о Грирсоне, если только какая-нибудь газетная ищейка не пронюхает что-нибудь и не раздует дело в прессе, что весьма нежелательно, особенно для меня.

Ну что ж, предположим, что Тони Скала говорил правду.

В этом случае можно считать установленными такие факты:

1. Первым, кому пришла в голову эта мысль, был Пинни Ятлин. Это Пинни Ятлин, когда он был в отпуске в Мехико-Сити, решил убить химиков и украсть у них формулу нового газа, имеющего военное значение.

И, по-моему, в тот же момент об этом деле впервые узнал и Пеппер, который сообщил, что напал на след какого-то очень важного дела.

2. Пинни связывается с Джеком Истри и сообщает ему о чертовски интересном деле. Джек, у которого был временный застой в делах и который подыскивал крупное дельце, сказал ему о'кей.