Недурная погода для рыбалки - Джек Хиггинс

– А теперь к делу. В этом ящике, Пол, вы найдете карту, и кстати, у него двойное дно. Там же – пара автоматических пистолетов и с полдюжины гранат. Мне показалось, что это будет разумно.

На развернутой карте в деталях был изображен весь район Камарг, причем были показаны не только несколько устьев Роны, но и каждая лагуна, каждая отмель и каждая протока.

– Эта карта не даст вам слишком много, – заметил Малик. – Прилив и речное течение сильно меняют обстановку. Отмель, которая сегодня существовала, на следующий день может исчезнуть или появиться в другом месте, и то же самое может произойти и с протоками. Но это не должно доставить нам больших неприятностей. «Жаворонок» сидит в воде всего на два или три фута.

– А Хеллгейт? Вы можете указать его на карте? – спросил Дарси.

– Конечно могу. Посмотрите сюда, возле Марселя недалеко от Пуан-дю-Норд. В трех или четырех милях вглубь побережья находится деревня Шатийон. А примерно в двух милях к северо-востоку от деревни отмечен и Хеллгейт.

Шавасс сразу же обнаружил это место, – островок в лагуне, имевшей форму полумесяца.

– Вам удалось что-нибудь выяснить относительно этого места или насчет Монтефиори?

– Естественно, из-за ограниченности времени я был привязан к Марселю, но мне удалось получить кое-какую полезную информацию. Дому около семидесяти лет. Он был построен в девятисотых годах русским писателем по фамилии Курбский, не любившим царя и не скрывавшим этого. В свое время его романы были в моде в Америке и вообще в Европе и он стал вполне состоятельным человеком. Он приехал в Камарг, чтобы посетить ферму по выращиванию бычков, и решил там остаться. Дом он построил в таком месте, потому что страшно стремился к уединению. Это деревянное строение, очень русское по стилю.

– А что с ним стало потом? – спросил Дарси.

– После революции он вернулся домой – это была серьезная ошибка. Он не любил Ленина ещё больше чем царя, но на этот раз ему не удалось уехать. Он умер или был убит в 1925 году. Кстати, в те времена никому не нужны были гении. В местном земельном управлении у меня есть друг, который позвонил в Арль, чтобы выяснить, кто владеет этим домом в настоящий момент. Во время войны это место использовалось немцами в качестве военной базы. После войны оно пустовало, пока четыре года назад не было приобретено неким Ледюком.

– Ледюк? – нахмурился Шавасс.

– По крайней мере, в регистре записано это имя.

Шавасс медленно кивнул:

– Хорошо. Пожалуй, мне лучше познакомить вас со всеми деталями, чтобы вы ясно представляли себе обстановку.

Когда он закончил, Малик задумчиво посмотрел на него:

– Довольно странное дело. Возьмем, например, этого Росситера. С одной стороны – неумелый любитель, который часто попадает впросак. С другой стороны – беспощадный хладнокровный убийца без малейших угрызений совести.

– А Хо Дзен?

– Мерзкий, очень мерзкий тип. Что может иметь общего настоящий профессионал с такими людьми?

– Именно это мы и должны выяснить, – сказал Шавасс. – Хотя у меня есть на этот счет кое-какие собственные соображения. Вы же знаете, с какими трудностями приходится сталкиваться китайцам, когда речь идет о шпионаже. Русские не испытывают ничего подобного, они могут отправлять своих собственных людей под видом местных жителей в большинство стран мира. Совершенно очевидно, что китайцы этого делать не могут, потому и вынуждены использовать людей вроде Росситера, неважно, любитель он или нет. Только это все ещё не объясняет, при чем тут Монтефиори.

Малик кивнул:

– А что потом?

– Ликвидация – полная и абсолютная.

– А девушка, – вмешался Дарси. – Что будет с ней?

– Постараемся вытащить её, если сможем.

– Но только если сможем?

– Совершенно верно. Ну, а теперь пора двигаться дальше. Так как большая часть дня прошла, нам до захода солнца предстоит ещё проделать большую работу. Вы согласны, Яков?

Малик кивнул:

– Я выведу судно из гавани. Я знаю, как это сделать. С таким мотором нам потребуется немного больше трех часов, чтобы добраться до места, если конечно погода позволит. А она, должен заметить, мне что-то не нравится.

Он вышел на палубу, Шавасс следом. Пока ни выходили в открытое море, он стоял у поручня и смотрел назад на Марсель. В этом старом городе побывали все, – финикийцы, греки, римляне. За мысом Круазет небо было темным и зловещим и, когда они вышли в открытое море и началась качка, на палубу упали первые крупные капли дождя.

Со стороны моря Камарг выглядел чередой песчаных дюн, медленно плывущих в отдалении по мере того, как они заходили вглубь, обширных зарослей тростника и болотной травы, поднимавшихся из воды словно для того, чтобы приветствовать их, вместе с тяжелым острым запахом болот, состоявшим из запаха соли и гниющих водорослей, а также черной насыщенной газами грязи; этот запах напоминал о темном первобытном давно исчезнувшем мире.

Погода не испортилась окончательно, как ожидалось, и дождь прекратился, если не считать перемежающихся зарядов. По мере того, как они продвигались вглубь суши, Малик снова взялся за руль, а Шавасс и Дарси стояли у поручней.

С полдюжины белых лошадей стояли на песчаном берегу и наблюдали, как они проплывали мимо, сотни фламинго расхаживали по мелям, заставляя воздух пылать от их огненного оперения.

– А что мы теперь будем делать, Пол? – спросил Малик. – Остановимся в деревне или поплывем дальше?

– Я думаю, не будет ничего плохого в том, что мы зайдем в деревню, – сказал Шавасс. – Вы можете посетить местный магазинчик, посмотреть, не удастся ли вам что-нибудь выяснить. Нам с Дарси, пожалуй, пока лучше оставаться в тени.

– Хорошо, – кивнул Малик. – Пройти мимо без остановки – значит вызвать нездоровый интерес к нашим личностям и занятиям. Маленькие общины людей одинаковы по всему миру.

Именно такой была и деревня Шатийон. Две примитивных деревянных пристани, выступавших из воды, стайка лодок и пара дюжин домов. Малик подвел «Алуэт» к дальнему концу пристани и Шавасс закрепил швартовы. Дерси оставался внизу.

Полак поковылял прочь, а Шавасс расположился на корме, вертя в руках удочку из того снаряжения, что приобрел Малик. Казалось, на берегу ничего не происходит. Примерно в пятидесяти ярдах какой-то мужчина возился с лодкой, два старика сидели на другой пристани, штопая сети.

Через пятнадцать минут Малик вернулся, неся бумажный пакет, наполненный всяческой провизией.

– Типичные французские провинциалы, – буркнул он, когда Шавасс помог ему перебраться через поручень. – Чертовски подозрительны по отношению к любому чужаку, но хотят знать о вашем деле до малейшей детали.

– И что вы им сказали?

– Что я прибыл из Марселя, чтобы вместе с другом понаблюдать за птицами и немного половить рыбу. Как я уже говорил, здесь они постоянно сталкиваются с такими людьми.

– И они поверили вашей истории?

– Полностью. Там была старуха под семьдесят и её сын – идиот. Я достал карту и спросил у нее, где можно найти хорошее местечко, чтобы остановиться на ночь, что позволило мне наряду с другими местами ткнуть пальцем и в Хеллгейт.

– И какова была её реакция?

– Ничего особенного. Она сказала, что это частное владение. Приятные люди, но не очень приветствуют посетителей.

– Вполне похоже, – сказал Шавасс. – Нужно двигаться. Скоро стемнеет.

В отдалении угрожающе прогремел гром, и когда Шавасс отдал концы, Малик нажал стартер. Дарси не выходил на палубу, пока они не отошли достаточно далеко от деревни и не вошли в узкий канал, с обеих сторон которого к ним вплотную подступал тростник.

Шавасс забрался на крышу каюты и развернул карту. Сначала прокладывать курс было относительно легко, но постепенно, чем глубже они заходили в болота, это становилось все труднее.

Они сознательно избегали основного водного пути, ведущего прямо к Хеллгейту, и держались к северо-востоку, так что в конце концов подошли к нему сзади.

Уже почти совсем стемнело, когда они вошли в маленькую лагуну и Шавасс тихо сказал:

– Хорошо, здесь мы и остановимся.

Малик выключил мотор, Дарси выбросил за борт якорь, ушедший на глубину восьми-девяти футов. Неожиданно стало очень тихо, если не считать квакания лягушек и случайного шороха птиц в зарослях.

– Далеко мы от места? – спросил Дарси.

– Четверть мили, не больше, – ответил Шавасс. – С первыми лучами рассвета подплывем поближе на резиновой лодке и осмотримся повнимательнее.

– Интересное предложение, – протянул Малик.

– О, я думаю, что все будет в порядке.

Над их головами удар грома расколол небо, и когда вновь наступила тишина, дождь превратился в ливень и загнал их в каюту.

Глава 13

Хеллгейт

Когда на следующее утро в четыре часа тридцать минут утра Шавасс вышел на палубу, он окунулся в холодный и серый мир. Дождь на тысячу голосов стучал по болотной воде и тем не менее были слышны какие-то признаки жизни. Пели птицы и под дождем летали дикие гуси.