Недурная погода для рыбалки - Джек Хиггинс

– Посмотрим?

– Ладно-ладно! Я заставлю эту штуку двигаться, а вы обсохните. Обсудим наши дела попозже.

Негр кивнул и исчез на трапе. Шавасс прошел по палубе в рулевую рубку и запустил двигатель. Тот издал высокий приятный звук и, после того, как он сдвинул дроссельную заслонку, «Мери Грант» мощно устремилась в ночь.

– Я всегда хотел быть боксером, – сказал Дарси.

Он прислонился к закрытой двери рубки, завернувшись в одеяло и держа в руке кружку с чаем, почти невидимую в темноте.

– И что вам говорил на это Харви?

Дарси рассмеялся.

– Он обычно спорил по поводу процентов, а в этом он не видел никаких процентов. Он всегда говорил, что хорошо драться может только голодный боец, а я был кем угодно, только не голодным бойцом. Видите ли, до определенной степени он доставлял мне удовольствие. Я брал уроки у лучших профессиональных боксеров. Он был одним из владельцев спортивного зала в Уайтчепеле.

– А что заставило вас выбрать профессию юриста?

– С моим-то окружением? – рассмеялся Дерси. – Чертовски много людей считало такой выбор весьма странным и неожиданным. Но, с другой стороны, я знал каждого проходимца в Сохо, что оказалось весьма полезным, когда я начал заниматься юридической практикой.

– Вы постоянно были кому-то нужны?

– Что-то в этом роде. После суда над Харви я прекратил эту деятельность, так как понял, что просто не смогу и дальше продолжать ту двойную жизнь, которой жил до этих пор. Уехал на Ямайку и начал все сначала. Это было правильным решением. Там я встретил свою жену.

– Время и шанс, – сказал Шавасс.

– Как я уже говорил вашему мистеру Меллори, Харви прислал мне письмо, в котором детально описал, что собирается делать. Когда он не вернулся, друзья известили меня и я решил пойти по его следам. Мне кажется, что я поступил достаточно логично.

– А ваша жена знает об этом?

Дерси усмехнулся.

– Она думает, что я нахожусь в Нью-Йорке по юридическим делам.

Он опустошил свою кружку и поставил её на столик для карт.

– А что вы можете рассказать о себе? Как получилось, что вы занялись работой такого рода?

– Снова виноваты время и шанс, – пожал плечами Шавасс. – Я оказался большим любителем языков. Просто впитывал их как губка воду, мне совершенно не приходилось работать над ними. Я преподавал в провинциальном университете, это занятие мне изрядно наскучило, и однажды друг попросил меня помочь вытащить его сестру из Чехословакии. Это предвещало целую цепь приключений, и я согласился.

– И добились успеха?

– Только частично. Я оказался в австрийском госпитале с пулей в ноге, когда там появился Меллори и предложил мне работу. Это было двенадцать лет назад.

– Вы сожалеете об этом?

– Слишком поздно сожалеть. Слишком, слишком поздно. А теперь давайте вернемся к настоящему и обсудим, что мы собираемся делать, когда прибудем в Сен-Дениз.

Глава 11

Шаги в ночи

Они так удачно рассчитали время, что когда подошли к Сен-Дениз, было всего девять тридцать утра. На карте примерно в четверти мили к востоку была показана небольшая бухточка, соединявшаяся с Ла-Маншем глубоководным каналом и Шавасс решил попытаться причалить там.

Едва ли можно было сделать лучший выбор. Бухточка представляла собой почти замкнутую окружность диаметром не более сотни ярдов, защищенную высокими скалами, обеспечивавшими великолепное укрытие со стороны моря. Они бросили якорь и спустились вниз.

Шавасс положил на стол чемоданчик, открыл его и протянул Дарси пару пачек франков.

– Половина вам, половина мне. Просто на всякий случай.

– Вы хотите сказать, что включили меня в платежную ведомость?

Дарси спрятал деньги во внутренний карман, а Шавасс нажал потайную застежку и приподнял фальшивое дно чемоданчика. Там лежали тщательно уложенные «магнум» 38 калибра, автоматический «вальтер» и автомат.

Дарси слегка присвистнул.

– Это что, как во времена сухого закона?

– Ничего особенного, просто подготовка. – Шавасс предложил ему «магнум». – Гарантировано, что его никогда не заест. Пожалуй, лучше средства остановить человека я не знаю.

Он сунул «вальтер» в карман, поставил на место фальшивое дно и спрятал чемодан в ящик под столом.

– И теперь начинается самое интересное.

Они переплыли на берег на пластмассовом ялике, вытащили его и по узкой тропинке поднялись на скалы. Небо было иссиня-черным, и каждая звезда горела, как костер. Луны не было, однако все освещалось каким-то странным светом, так что видно было значительно лучше, чем можно было ожидать при подобных обстоятельствах. Они быстро миновали разбросанные как попало сосны и скоро подошли к точке, с которой хорошо была видна деревня.

Тут и там в отдельных домиках горели огни, несколько огоньков светилось в окнах нижнего этажа «Беглеца».

– И как вы собираетесь разыграть эту партию? – спросил Дарси.

– По слуху, – ответил Шавасс. – Исключительно по слуху. Давайте сначала посмотрим, сколько участников в нашей игре.

Они спустились с холма, перебрались через изгородь и двинулись по узкой проселочной дороге, которая вскоре привела их к окраине деревни. Здесь домики стояли довольно далеко друг от друга и каждый был окружен участком возделанной земли.

Они прошли мимо первого домика и когда подошли ко второму, Дарси положил руку на рукав Шавасса.

– Это дом Мерсье, или вы это знали?

– Интересно, – протянул Шавасс. – Давайте взглянем.

Они пересекли вымощенный булыжником двор и, согнувшись, подобрались к окну. Свет золотыми пальцами указывал в темноту, сквозь неплотно закрытую занавеску можно было разглядеть Мерсье, сидевшего за кухонным столом с опущенной головой, бутылкой виски и оловянной кружкой.

– Он не выглядит слишком счастливым, – еле слышно выдохнул Дарси.

Шавасс кивнул.

– Вы кажется что-то говорили о том, что жена у него – инвалид?

– Да. Она четыре года не встает с постели.

– Тогда маловероятно, что она станет вмешиваться, если мы поведем себя тихо. Постучите в дверь, а потом спрячьтесь. Я с ним управлюсь.

Мерсье не торопился открывать, но потом его шаги странно прозвучали по каменному полу. Он открыл дверь и начал всматриваться в темноту, потом сделал шаг вперед, с беспокойным ожиданием на лице. Шавасс прижал ствол пистолета к его виску.

– Мерсье, один возглас – и вы покойник. Пошли внутрь.

Мерьсе шагнул назад, и Шавасс вошел вслед за ним, а негр замкнул шествие. Он закрыл дверь, и после этого Мерсье оглядел их обоих и неожиданно рассмеялся.

– Недурной сюрприз для Жако. Он сказал мне, что вы оба погибли.

– Где он?

– В «Беглеце», угощает своих закадычных друзей из деревни.

– А Росситер?

Мерсье пожал плечами.

– Они вернулись сегодня утром почти перед самым полуднем на катере англичанина.

– Гормена?

Мерсье кивнул.

– В прошлом мы провернули с ним немало дел. Он всегда приезжал сюда и уезжал.

– А власти?

– В этих краях, мсье? – Мерсье пожал плечами. – Каждый интересуется только своим делом.

Шавасс кивнул.

– А где Росситер и остальные? Они все ещё в «Беглеце»?

Мерсье покачал головой.

– Мсье Росситер вскоре после полудня уехал на машине. Он забрал с собой индианку и китайца. У китайца было сильно забинтовано лицо.

– А как выглядела девушка?

– А как по-вашему она должна выглядеть, мсье? Прекрасно, как всегда.

– Я не это имею в виду. Выглядела она испуганной, боялась ли она Росситера?

Мерсье покачал головой.

– Напротив, мсье. Она смотрела на него так, словно…

Казалось, ему трудно подобрать правильное слово.

– Словно он был…

– Богом, – предположил Дарси Престон.

– Что-то в этом роде, мсье.

Он выглядел странно спокойным и охотно, без боязни отвечал на вопросы. Шавасс решил некоторое время ничего не предпринимать и продолжил.

– Куда они направились?

– Не имею ни малейшего представления.

– Бросьте, Мерсье, вы могли бы сыграть и получше. Для начала расскажите о Хеллгейте и Монтефиори, не говорите мне, что никогда о них не слышали.

– Конечно, мсье. Я несколько раз слышал эти имена или названия в обрывках разговоров между Жако и мсье Росситером, но это и все. Для меня это просто слова и ничего более.

Он говорил правду. Шавасс был уверен в этом, но не видел никакого смысла.

– Что случилось, Мерсье? – мягко спросил он. – Вы стали каким-то другим человеком.

Мерсье не говоря ни слова повернулся, подошел к двери, распахнул её и отступил в сторону.

– Господа, – он сделал беспомощный жест рукой.

Шавасс и Престон подошли к нему и заглянули в маленькую заставленную вещами комнату. На столе стоял простой деревянный гроб, на концах его горела свеча.

Шавасс осторожно закрыл дверь.

– Ваша жена?

Мерсье кивнул.

– В течение четырех лет она не могла без страданий прожить ни дня, мсье, и тем не менее она никогда не жаловалась, хотя знала, что конец может быть только один. Я пытался сделать все, что мог. Известные врачи из Бреста, дорогие лекарства – и все напрасно.