Не размениваясь по мелочам - Джулия Тиммон

– Ого! – Рассел негромко свистнул.

– Да, не близко, но, представляешь, у меня как раз в этом городке живет брат отца с семьей, и, поскольку начиналось лето, а я давно мечтала навестить тамошних Спенсеров, я решила туда съездить и задержалась в гостях до самой осени.

Рассел улыбнулся.

– У тебя кругом родственники.

– Их гораздо больше, чем можно вообразить, – сказала Лесли. – Жаль только, что нет родных братьев и сестер. Я мечтала о них все детство.

Рассел засмеялся.

– А я, когда был мальчишкой, все сокрушался, что родители завели Ребекку. Без нее было намного лучше. Все внимание уделяли одному мне – я считался в семье божком. И тут вдруг привезли ее! Крикливую, беспомощную. – Он замолчал, и улыбка растаяла на его губах. – Но не будем отвлекаться.

Лесли кивнула.

– Мы познакомились с тем переводчиком. Он оказался премилым дядечкой. Переводами занимался много лет, но ни капли не задавался, с юмором, большой охотник поговорить, однако выражался не напыщенно, в общении очень приятен и прост. Вечерами мы нередко ужинали с ним в летних ресторанчиках и без умолку болтали о книжках. Как выяснилось, он работал на то же издательство, что и я, но через посредника – редактора из Бирмингема, который брал в Нью-Йорке книжки и раздавал местным переводчикам. Я знала его по нью-йоркским конференциям и встречам. Он тоже переводил – немного, но, как говорили, хорошо. Что меня поразило, так это суммы, за которые соглашался работать мой новый друг. Получал он вдвое меньше, чем я, и, чтобы сводить концы с концами, был вынужден пахать без продыха с раннего утра до самого вечера.

Рассел развел руками.

– Несправедливо, конечно, но это обычное явление. Тот, кто попроворнее, едет из глубинки в центр, налаживает контакты и спокойно наживается на своих менее предприимчивых земляках. По сути, никто их не заставляет покупать его товары, пользоваться его услугами или работать на него, но у них нет выбора. Переезжать в крупный город они не желают, найти более прибыльный источник дохода – не могут.

Лесли шумно вздохнула.

– Да, все это так. Но мне было ужасно его жаль и страшно неудобно.

– Понимаю, – пробормотал Рассел.

– В то лето он работал над книгой одного очень известного писателя – даже не буду говорить над какой. Не хочется. Был ею так увлечен, так старался передать самую суть авторских идей… – Она досадливо качнула головой. – Мне он сразу рассказал, что, поскольку книга редкая, посредник поставил такое условие: авторское право делить на двоих. То есть будто перевод делали вместе. Конечно, и здесь переводчик мог просто взять и отказаться, но уж больно книга была интересная, а с посредником они работали давно и отказ прозвучал бы в некотором смысле как вызов. Переводчик согласился. Опять-таки за смешные деньги. И сделал всю работу один, от и до, я точно знаю. А потом, несколько месяцев спустя, на конференции в присутствии всех нью-йоркских переводчиков, представителей из издательства и видных литературных деятелей… – Ее голос дрогнул, и она прижала к груди руку.

Рассел обнял ее за плечи и привлек к себе. С ней случилось нечто немыслимое. Захотелось разреветься и со слезами навек прогнать из себя боль и негодование. И в то же самое время – рассмеяться, настолько вдруг сделалось легко и уютно. Следовало совладать с необъяснимыми чувствами и закончить рассказ. Лесли набрала полную грудь воздуха и, доверчиво прижавшись виском к сильному плечу Рассела, заговорила более тихо и спокойно:

– В общем, один из издателей, когда толкал цветистую речь в присутствии всех нас, поблагодарил за блестящий перевод этого посредника. Имени переводчика даже не упомянул. Его на этом сборище, разумеется, не было. Он никогда не приезжал ни на семинары, ни на конференции. Может, не хотел тратить лишние деньги или же его вообще никто никогда не приглашал. – Она вздохнула – наполовину с горечью, наполовину с облегчением. Самое главное было наконец сказано. И, отстранившись от Рассела, заглянула ему в глаза. – Можешь себе такое представить?

Он нежно провел пальцем по ее щеке, будто перед ним была обожаемая дочь и будто он больше всего на свете боялся разочаровать ее своим ответом, но иначе он не мог.

– Это печально и ужасно, Лесли, но я прекрасно знаю, что подобных мерзостей на свете видимо-невидимо.

– Нет, ты только задумайся! – с жаром воскликнула она. – Получается, он не постыдился сочинить некую историю, ведь, несмотря на то что фамилии указали две, издатели многозначительно говорили, будто автор перевода – один этот посредник, и подчеркнуто молчали о втором человеке! Может, он солгал издателям, что отдал книгу переводчику, а тот с ней не справился или справился настолько плохо, что пришлось ему, бедненькому, все переделывать. Пошел на такое только ради того, чтобы покрасоваться, послушать незаслуженные хвалебные речи! Мне при одной этой мысли становится тошно! Самое главное, что переводчик видел отредактированный вариант своей работы и сказал, что поправок в ней раз два и обчелся, то есть, как ни крути, посредник бесстыдно наврал издателям.

Рассел слушал молча, но, Лесли это чувствовала, всем сердцем хотел облегчить ее страдания.

– Видел бы ты его физиономию, когда все принялись его хвалить и поздравлять, – без остановки рассказывала она. – Весь его вид так и говорил: да что уж там! Я настолько талантлив от природы, не стоит за это меня благодарить. Сидел с такой застенчиво-самодовольной улыбочкой, все прикладывал руки к груди и раздавал направо-налево поклоны. Поднялся шум, все спрашивали у него и друг у друга, что это за книга, скоро ли появится на магазинных полках, а я в эти минуты ненавидела весь мир. Веришь?

Рассел ласково потрепал ее по плечу.

– Верю. Еще и как верю.

– Я уехала в тот же вечер. Ту книжку, которую в то время переводила, доделала, но следующую брать не стала. Я ужасно мучилась, а если по правде, до сих пор не могу успокоиться. Наверное, это глупо, смешно? – Она смотрела на Рассела так, будто искала ответ в его глазах.

– Глупей и смешней, вернее куда опасней, оставаться равнодушным к чужой беде, – со всей серьезностью произнес Рассел.

Лесли в отчаянии покачала головой.

– Я не осталась равнодушной, но ведь и никак не помогла тому переводчику! Может, стоило там же, на той конференции, во всеуслышание заявить, что перевод сделал другой человек, потом позвонить ему и обо всем рассказать?

Рассел задумался.

– А ты уверена в том, что он ни о чем не догадывался? Думаешь, если они так долго сотрудничали с этим посредником, тот никогда в жизни не обнаруживал перед ним своей истинной сути? Может, их обоих устраивало все как есть и на отдельные недостатки своей работы этот переводчик просто решил закрывать глаза?