Колхоз. Назад в СССР 5 - Павел Барчук

задала вопрос.

— Я, конечно, извиняюсь, что отвлекаю вас от столь интересной беседы, но скажите, а сколько нам ещё ждать? — Светланочка Сергеевна подняла руку и указательным пальцем постучала по циферблату аккуратных дамских часов, которые имелись на ее запястье.

— И то верно… — Председатель отвлёкся от бабы Зины. — Который час, Светлана?

— Вообще-то, почти десять. — Маменьке на жаре было совсем туго. Ясное дело, она хотела уже или куда-то ехать, или просто лечь и умереть.

— Ох, ё… Ерунда какая-то. Автобус уже должен быть тут… — Николаич начал нервничать еще больше.

Впрочем, нервничать начали все. Кроме меня и Зинаиды Стефановны. Я просто давно пришел к выводу, в Зеленухах не бывает слишком просто. А баба Зина вообще плевала и на Москву, и на Олимпиаду с высокой колокольни. Она решилась на поездку только из-за мужа.

В итоге, спустя еще два часа, стало понятно, в который раз что-то пошло не так.

Глава 10:

О том том, что для счастья двоих влюбленных иногда нужен третий

— Ну, Митяй…Ну, сучоныш… — Председатель нарезал круги по двору сельсовета с такой скоростью и злостью, что пыль стояла столбом.

Речь, само собой, шла о Лиходееве.

Когда, спустя достаточно долгое время, автобус так и не появился, Николай Николаич прыгнул в свою служебную машину и помчал в сторону Воробьевки. Потому что транспорт должен был прибыть именно оттуда.

Не прошло двух часов, как председатель уже плевался ядом, слюной и желчью, бегая перед нами туда-сюда.

Причем, команда футболистов на тот момент уже разошлась по домам, здраво рассудив, ждать больше нечего. По крайней мере, сегодня. Тем более, деревня есть деревня. Дел у всех навалом, чтоб просто так рассиживаться. Хоть футболист, хоть каратист, хоть английская королева. Дерьмо из сарая само себя не выкинет. Куры сами себе пожрать не принесут. Да и поросята о банных днях не догадываются. У них тоже убирать надо.

Остались только самые стойкие. Я, Андрюха, маман, дед Мотя. Наташка задержалась с нами из-за отца. Она по-тихоньку, мелкими шажочками, не привлекая внимания, приблизилась ко мне, а затем присела рядом на чемодан братца. Я покосился на нее, потом молча протянул руку и подвинул чемодан вместе с девчонкой еще ближе. Так и сидели, почти прижимаясь друг к другу.

Ну, и естественно, неподалеку продолжала кружить Зинаида Стефановна.

— Как ворон, ей-богу… — Прокомментировал Матвей Егорыч. — Эй! Крови моей, поди, ждешь? А вот хрен дождешься!

Крикнул он бабе Зине. Хотя, в общем и целом, все равно продолжал делать вид, будто супруги тут нет. Видимо, сильно его зацепило то, что родная, законная жена отказывалась верить в его добропорядочность и самостоятельность.

Соответственно, все мы теперь наблюдали приступ бешенства председателя.

Оказалось, Лиходеев после футбольного матча один черт затаил обиду. Отомстил он Николаичу, конечно, знатно. Уж не знаю, как, но Дмитрий Алексеевич ухитрился провернуть хитрый план, и в Москву делегация уехала, но не из Зеленух, а из Воробьевки.

Для председателя это был настоящий удар. Потеря потерь. Тем более, когда он примчался в райцентр, Лиходеев уже спокойно струячил в сторону Москвы со своей командой футболистов.

— Аферист! Сволочь! Скотины кусок! — Николаича просто разрывало от злости на части.

— Это что ж… — Матвей Егорыч почесал указательным пальцем одну бровь, — Не видать нам Москвы и Олимпиады, как кобелю своей задницы?

— Ага… Бог не Тимошка… — Многозначительно прокомментировала Зинаида Стефановна.

Она, в отличие от мужа, была ужасно счастлива, что все сложилось именно так. Раз никто не едет, то и дед Мотя остается дома. Раз дед Мотя остается дома, то и ей нет нужды переться в эту «чертову Москву».

Пожалуй, маман тоже выглядела бы довольной, если бы не ее состояние. Поэтому с одной стороны Светланочка Сергеевна была рада, а с другой — по-прежнему хотела сдохнуть. И эта борьба двух радикально противоположных состояний весьма заметно отражалась на ее лице.

— Ну, уж нет! — Председатель резко остановился и повернулся к нам. — Хрен ему! Вот такую дулю с маслом!

Николаич сложил свои пальцы в упомянутую фигуру и показал ее нам же. Теоретически она предназначалась Лиходееву, но за неимением последнего, радость лицезреть столь выразительный жест выпала тем, кто вообще, если что, не виноват.

В общем, по итогу, было решено следующее. Председатель клялся и божился, что в Москву мы все равно попадем. Чего бы это не стоило. Еще неделя в запасе.

Я так понимаю, люди, рожденные в Зеленухах, любые превратности судьбы воспринимают, как личный вызов.

Ну, а пока Николай Николаич занялся воплощением своей угрозы, потому что формулировка «чего бы это не стоило», звучит весьма пугающе, мы со чемоданами потопали домой.

— О-о-о-о-о… А что, Олимпиада уже закончилась? Нет! Погодите… Дайте угадаю… Вас не пустили в столицу. Рожи увидели и сказали, спасибо, нам таких дураков тут не надо.

Ольга Ивановна, которая вместе с Семеном отиралась во дворе, естественно, не могла промолчать. Она тут же начала блистать своим остроумием, о чем ее, как бы, никто не просил, но когда соседку это останавливало.

Маман молча пожала плечами и потащилась в дом. Думаю, она, пользуясь случаем, решила все же отлежаться. Кстати, с кем Светланочка Сергеевна провела предыдущий день, я все равно выясню.

Дед Мотя продолжал игнорировать бабу Зину, так как, несмотря на сорвавшуюся поездку, вина ее в глазах супруга меньше не стала. Зинаида Стефановна, в свою очередь, поняв, что дальше родного села дед никуда не денется, успокоилась, махнула на него рукой и ушла к себе домой. Тем более, там без присмотра остался ненаглядный Борис.

Андрюха пытался сообразить вслух, что делать: распаковывать вещи или нет. Потому что он вообще не нанимался собирать и разбирать чемодан туда-сюда.

А я задумался вот о чем.

Как говорится, ничего не происходит просто так. Если уж отъезд откладывается, надо заняться остальными вопросами. В первую очередь, зарождающейся любовью Сереги и Аллочки. Потому что пока она, их любовь, даже не в зачаточном состоянии. Скорее, вообще в проекции. В моем воображении.

Я уселся на табуретку, стоявшую возле летней кухни, и начал усиленно думать.

Братец докопался в этот момент к Матвею Егорычу, требуя у того совета, как же ему, все-таки, быть с чемоданом.

— Слушай, да иди ты к черту! Одна мегера нервы с самого утра трепала. Сколопендра, чтоб ее… Теперь ты. Займись, вон, делом! Почем я знаю, разбирать тебе вещи или нет?! — Возмущался дед Мотя, отбиваясь от настойчивого Переростка.

Наверное, именно их спор натолкнул меня на очень продуктивную мысль.

Конечно! Надо чтоб Андрюха