Колхоз. Назад в СССР 5 - Павел Барчук

Светланочка Сергеевна захочет вместе с деревенской делегацией. То, что между Милославскими произошла крупная ссора знал каждый житель Зеленух.

В общем, оставшуюся часть вечера мы провели в сборах.

Я одновременно паковал чемодан и думал обо всем, что выяснил. Уверенность в том, что маменька наверняка знает об Аристархе достаточно опасную информацию, росла и крепла во мне с каждой минутой этих размышлений.

Спать в итоге улегся, накрутив сам себя, донельзя. Мне всю ночь снились кошмары. В главной роли, естественно, Аристарх Николаевич. То он бегал за мной по каким-то длинным, темным коридорам и обещал оторвать яйца голосом председателя, то на моих глазах хватал за руку Наташку и тащил ее в такую же пугающую темноту. Короче абсолютная херь мне снилась.

Встал я утром злой, невыспавшийся, имея сильное желание тряхнуть маман за шиворот. Не просто так она припугнула тогда в саду Аристарха. Если он боится, а то, что боится, это факт, значит, Светланочке Сергеевне известно нечто очень весомое. Я по-любому связывал это с той старой историей, в которой был замешан и дядька.

Однако, когда мы все с чемоданами в руках собрались во дворе, стало понятно, в ближайшие несколько часов на откровенные разговоры можно не рассчитывать.

Маман появилась на крыльце, охая, ахая и периодически постанывая.

— Это что вчера было? — Мой тон звучал строго. Вообще непонятно, кто из нас родитель, а кто дите.

— А что вчера было? — Ответила маман и тут же поморщилась. Явно любые звуки, как и дневной свет, запахи, вообще люди, причиняли ей невыносимую боль. И моральную, и физическую.

— Ты пришла вчера пьяная в дрова!

— Я пришла вчера пьяная?

Сука… Выругался я мысленно. Реально подумал бы, мы с этой женщиной родственники, если бы не знал наверняка, что это не так. В данном случае, имею в виду именно себя. Дениса Никонова. Вот точно так же я всегда отвечал вопросом на вопрос, когда меня жопили на каком-нибудь весомом косяке. Пока у отца или матери не заканчивалось терпение и попытка поговорить по душам, пробудить во мне совесть, призвать к ответу, финалилась тем, что родители, доведенные до белого каления, убегали, хлопнув дверью.

— Ты. Пришла. Вчера. В говно. — Повторил, делая акцент на каждом слове.

— Я…

— Хватит! Прекрати выставлять меня идиотом! Прекрати отвечать вопросом на вопрос!

— Жорик… — Маман тяжело вздохнула. Цветы, росшие рядом в клумбе, мгновенно поникли. Ясное дело. Там такое амбре, топор можно вешать. — Ты не о том подумал…

— Правда? Я уж не знаю, в какую тут сторону можно думать, чтоб подумать «не о том».

— Ой, Сенечка… — Маман мгновенно переключилась на Семена, который вышел нас провожать. Соскочила, одним словом.

Дядьки и Насти уже не было. Они смылись на работу. А вот Младшенький, потягиваясь и зевая, выполз на крыльцо.

Светланочка Сергеевна принялась его обнимать, целовать в башку и давать ценные указания, как себя надо вести в ее отсутствие. К тому же, во дворе обозначилась Ольга Ивановна. Соседка стояла, опираясь о палку. По предварительной договоренности, ответственность за Семена ложилась на ее плечи.

— Эх… — Ольга Ивановна окинула нашу компанию задумчивым взглядом. — И ведь Москва даже не знает, что ей предстоит…

Я так понял, это был намек на то, что столицу ждёт серьезное испытание делегацией из Зеленух.

В общем, под шумок, маман красиво избежала любых разговоров. Ну, ничего. Нам пилить до Москвы часов пять, если на нормальном, современном транспорте. На том, что есть здесь, в этом времени, можно спокойно накидывать еще парочку.

Мы вышли со двора и двинулись к сельсовету, где, по идее, должны были ждать председатель, футбольная команда и Матвей Егорыч.

Все уже сидели возле здания местной администрации, когда мы подошли. Кто-то на чемодане, кто-то на краю колеса, в котором теперь должны были расти цветы. Все, кроме деда. Он появился буквально через десять минут после нас.

Матвей Егорыч шел с высоко задранной башкой, тянул за собой чемодан, который водрузил на какую-то непонятную тележку. Следом за ним топала Зинаида Стефановна. Причем, на бабе Зине было нарядное платье и красивый платок. По началу, я решил, что это она так отъезду мужа рада. Но нет. Все оказалось гораздо интереснее.

— Так… Где транспорт, Николай? На чем мы едем? Имейте в виду, я сажусь вперед. Сзаду меня укачивает. — Заявила Зинаида Стефановна, как только подошла ближе.

— С какого «заду»?! — Тут же взвился председатель.

Его, кстати, провожала Наташка, с которой мы постоянно переглядывались. Но в присутствии родителей с обеих сторон, сильно активности в сторону друг друга не проявляли. Тем более, девчонка, похоже, еще обижалась за вчерашний день. Наверное, я был немного грубоват. Но, блин… Не каждый день слушаешь истории, в которых подтверждается, что твоя мать сука, а отец — мудак. Пусть эта информация не сильно неожиданная, тем не менее, она и не сильно радостная. А потом еще, до кучи, выяснил, что отец вообще не отец. Короче, стресс у меня, а девчонка обижается.

— Матвей, о чем она говорит?! — Николаич аж в лице изменился.

— Хто? — дед Мотя, как ни в чем не бывало, обернулся назад, посмотрел на супругу, а потом опять уставился на председателя. — Нет там никого, Коль. Ты чего?

— Как нет? А это?! — Председатель вскочил со своего чемодана и подбежал к бабе Зине, которая остановилась прямо посреди двора сельсовета.

— Эта женщина мне незнакома. — Заявил Матвей Егорыч и демонстративно отвернулся от супруги.

— Тюююю… — С насмешкой протянула Зинаида Стефановна, — Посмотрите на него. Показывает он мне тут характер. В задницу его себе засунь. Понял? Козел старый. Сказала, еду с тобой. А то тебя потом из этой Москвы, как с войны ждать придется. Проходили, знаем…

— Как едешь? — Председателя буквально зашатало. — Я итак вон всех еле впихнул.

Николай Николаич сделал широкий жест рукой, указывая на собравшихся.

А народу, и правда, вышло предостаточно.

Я, Андрюха, футболисты, маман, сам Николаич, дед Мотя.

— Ничего знать не хочу. — Отрезала баба Зина. — За остальными, может, и не нужен пригляд. А Матвея одного никак нельзя.

— Да ты тютёхнулась? Ёшкин ты кот… — Председатель от возмущения покраснел, на лбу выступила испарина. — Вы козла своего еще бы с собой притащили.

— Козел… Борька… И правда, как он тут один столько времени будет… — Баба Зина задумчиво уставилась вдаль и принялась перебирать губами, что-то соображая.

— Зинаида! — Председатель топнул ногой. Хотя, по его лицу было заметно, что он с огромным удовольствием стукнул бы лучше кого-нибудь по башке.

Короче, еще почти час шли активные споры и препирательства. Пока, наконец, маман не