Лунный зверь - Альфред Ван Вогт

Вдохнув в себя воздух, он позволил спасть напряжению внутри себя. Потом беспомощно посмотрел на врача.

— Бесполезно, — просто молвил он. — Что-то вроде железной ограды и… Что это за город? Может быть, это поможет.

— Средний Город, — ответил врач. Его карие глаза внимательно следили за Пендрейком. Но тот лишь покачал головой.

— А как насчет Большого Города? — спросил врач. — Этот город находится примерно в сорока милях от Среднего. Доктор Филипсон доставил вас в этот Город из Алсинии, потому что ему известно о местном госпитале. — Он повторил медленно: — Большой Город!

На какое-то мгновение Пендрейку показалось это название неуловимо знакомым. Но затем он покачал головой. И тут же прекратил эти приносящие усталость движения — ему в голову пришла новая мысль.

— Доктор, как может происходить такое, что я помню язык, разговариваю на нем, а все остальное кажется сокрытым в туманной дымке?

Врач уставился на него, помрачнев.

— Через несколько дней вы потеряете способность разговаривать, если только не станете непрерывно читать и говорить для того, чтобы сохранить эти рефлекторные навыки.

Пендрейк заметил, что врач полуобернулся к двум медсестрам.

— Я хочу, чтобы был подготовлен отпечатанный на машинке подробный отчет по этому пациенту с полным изложением его случая. Пусть здесь установят радио, и… — он вернулся к постели пациента с хмурой улыбкой, — вы будете слушать его все время — мыльные оперы, на самый худой конец. А надоест слушать — читайте, можете прямо вслух.

— Что будет, если я не буду этого делать? — Губы Пендрейка приобрели пепельный оттенок. — С какой стати мне это нужно?

Голос врача прозвучал зловеще.

— Потому что тогда ваш мозг станет почти таким же пустым и чистым, как мозг новорожденного. Могут быть, — он запнулся, — и другие реакции, но мы не знаем, какие именно. Мы полагаем, что обычно клетки в человеческом теле и мозгу находятся в постоянном процессе затрачивания своей энергии и ее восстановления. Ежечасно, ежедневно миллиарды клеток нашей памяти подвергаются этому восстановительному процессу; и, по всей видимости, та крошечная часть памяти, записанной электрическим путем, сохраняется в целости и сохранности. Со временем, несомненно, замена ткани ослабляет клеточную память. Но в вашем случае все иначе. У вас на данный момент есть тотипотентные клетки. Вместо восстановления клетки вашей руки заменяются новыми, здоровыми; и эти новые клетки, очевидно, ничего не знают о памяти, которую хранили старые, — память, по всей видимости, не передается по наследству генетически. Даже если бы был механизм передачи этой памяти от старых клеток новым, то все равно бы мы не смогли добиться этого. Таким образом, у вас есть клетки, потенциально способные записывать воспоминания, как ваши старые, но все, что вы можете записывать в них перед тем, как они в свою очередь будут заменены, — это впечатления, воспринимаемые вашим мозгом в течение, ну, скажем, недели или, может быть, чуть большего времени. По всей видимости, процесс тотипотентности, однажды начавшись в вашей руке, распространился на все тело. Завершенность этого процесса несколько удивительна, потому что, как показали лабораторные опыты, проведенные с плоскими червями, установлена передаваемость условных рефлексов новому наросту. Мы предполагаем, что воспоминания не исчезают бесследно. Но память о словах и простых заученных движениях, по всей видимости, стирается, и становится невозможным их использование.

— Но что же я смогу делать в будущем? — в замешательстве спросил Пендрейк.

— Мы отправили ваши отпечатки пальцев в Вашингтон, — успокаивающе произнес врач. — Когда ваша личность будет установлена, мы сможем разработать постоянную переобучающую программу, основанную на том, что было с вами раньше. Тем временем делайте то, что я вам предложил.

Пендрейк посмотрел на собеседника, и по мере того, как он его изучал, у него возникало смешанное чувство возбуждения, интереса и какой-то даже симпатии к этому человеку. «Но он больше интересуется феноменами, а не людьми», — подумал Пендрейк.

Внутри него возникло также ощущение, что положение не настолько уж плохо, как казалось доктору, и что после того, как новая рука вырастит, он опять вернется к нормальному состоянию.

Глава 11

Незнакомец представился:

— Меня зовут доктор Коро, мистер Смит. Я психолог, и мне бы хотелось, чтобы вы прошли небольшое тестирование. Все понятно?

Почти безымянный человек на койке уставился на посетителя сверкающими глазами. Он понял, что с ним обращаются как с ребенком, но это не беспокоило его. И он мог предсказать, он даже знал, что большинство тестов окажутся непригодными для него, хотя почему — это было неясно, как, впрочем, ему не приходило в голову спросить себя, откуда он знает это.

Но он ничего не говорил, просто наблюдал за тем, как психолог, восприняв его молчание как согласие, разложил какие-то бумаги на столе рядом с койкой и уселся на стул. Это был коренастый человек с решительной и дружелюбной манерой общения, и он терпеливо объяснил, что, переговорив с лечащим врачом, решил: для всех только на пользу будет узнать, что же творится в его мозгу. Возражения имеются?

Снова Пендрейк промолчал. Поток мыслей и чувств, исходивших от доктора Коро, не предусматривал на самом деле никакого иного ответа, кроме положительного. Пендрейк не оказывал того сопротивления, на которое надеялся психолог.

Доктор Коро положил один из своих листков на планшет и протянул его и карандаш Пендрейку.

— Это лабиринт, — сказал он. — А теперь я хочу, чтобы вы взяли карандаш, направили кончик карандаша в место, помеченное стрелкой, а затем я бы хотел, чтобы вы нашли в этом лабиринте проход и провели по нему линию.

Пендрейк взглянул на рисунок, увидел путь и прочертил линию. Он вернул планшет психологу, который взглянул на него, вздрогнул, но отложил в сторону, ничего не сказав.

Потом он передал Пендрейку лист бумаги с начерченными на нем маленькими квадратиками, число которых было не меньше тысячи. Они были сгруппированы парами, и один из квадратиков располагался над вторым. Каждая группа была пронумерована, и общее число равнялось пятистам девяносто четырем. Доктор Коро сказал:

— Я стану говорить вам некое утверждение. Если оно покажется вам верным, то вы ставите крестик в верхнем квадрате, если ложным — то в нижнем. Первое утверждение: «Я хотел бы стать библиотекарем». Истинно оно или ложно?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});