Лунный зверь - Альфред Ван Вогт

Так представлялось в теории… а мальчишки все ближе и ближе.

Их голоса то доносились, то пропадали — радостный лепет. Вот один из мальчиков хвастается чем-то и они оба соглашаются с этим, потом один говорит другому повелительным тоном, а теперь уже болтают оба одновременно. Не представлялось возможным определить, сколько их там было. Но они существовали — эти настоящие мальчишки, и их присутствие было необходимым условием успешного осуществления его плана бегства.

Пендрейк вытащил из левого кармана пиджака книгу, медленно открыл ее, но не на каком-то отмеченном ранее месте, а как бы ища нужную страницу. Он тянул время, предоставляя женщинам еще несколько секунд, чтобы они поверили в то, что он сейчас займется совершенно обычным делом — чтением книги. Он выждал еще немного. А потом положил книгу на траву так, что ее верхний край соприкоснулся с булыжником.

После этого он раскрыл книгу на закладке — ею была вырванная из записной книжки страница. Для охранниц это письмо должно было выглядеть точно так, как два десятка листов белой бумаги, использованные им для пометок, которые он делал в течение последних двух месяцев. Помимо всего прочего, этот лист был чист.

Несмотря на решимость покончить со своим невыносимым заключением, он не собирался обращаться к властям — что он может сообщить им? Пока он не узнает, что кроется за всем этим проклятым делом, проблему предстоит решать только ему одному. Когда он окажется на свободе, он уже сам сумеет по-своему управиться со всем. Он чувствовал, что способен на это.

Справа от него послышался шорох. Пендрейк не посмотрел туда, однако сердце его екнуло. Две женщины, от которых он не ждал никаких проблем, шевельнулись, подавая признаки жизни. Вот так незадача!

Но теперь нельзя медлить. Его вспотевшие пальцы коснулись послания на белом листке бумаги, после чего он сдвинул его через край книги на булыжник. И вот уже лист при помощи нескольких дюжин крошечных резинок был прикреплен к небольшому камню.

С воплем, чтобы напугать женщин, он вскочил на ноги и что было сил запустил булыжник с его белым шуршащим грузом в воздух.

У него не было времени, чтобы восстановить равновесие и защититься. Два тела одновременно набросились на него с разных сторон и отбросили его на десять метров. Пендрейк замер неподвижно на земле, голова пошла кругом после удара, но боли при этом он не испытывал. Он услышал, как предводительница, крупная женщина, стоя перед ним, резко отдавала команды:

— Карла, Мариан, Джейн — возвращайтесь в дом, возьмите джипы и отрежьте этих детей от города. Рода, пошевеливайся! Давай к воротам, откроешь их и выпустишь джип. Нэнси, мы с тобой перелезем через ограду и начнем преследовать этих мальчишек или же поищем послание. А ты, Оливия, останешься здесь с мистером Пендрейком.

Пендрейк слышал звук шагов удаляющихся охранниц. Он ждал. Пусть уйдут. Пусть Нэнси и предводительница успеют перелезть через ограду. Ну а потом… настанет вторая стадия его плана побега.

В конце второй минуты он начал стонать. Привстал и увидел, что женщина внимательно наблюдает за ним. Оливия была красивой, с тонкими губами, хотя и несколько широкой в кости. Она подошла поближе.

— Требуется помощь, мистер Пендрейк?

Мистер Пендрейк! Эти женщины с их постоянной вежливостью просто сводили его с ума. Его незаконно Держали в заточении, хотя и были исключительно вежливы. Но если он когда-либо и сможет сбежать, то только сейчас. Подобный трюк, когда он избавился от всех охранниц, кроме одной, возможно, больше никогда не удастся повторить. Пендрейк с трудом встал на колено. Затем на другое, покачивая головой, словно она все еще кружится. Наконец он пробормотал:

— Подайте мне руку.

Он не особо рассчитывал, что женщина поможет ему, хотя все могло случиться при таком участливом отношении к нему охранницы.

Однако Оливия поймалась на его уловку. Она приблизилась и начала наклоняться над ним, когда Пендрейк нанес удар. В этот момент он не испытывал ни малейшей жалости. Эти женщины, с их пистолетами и безжалостностью, сами напрашивались на неприятности. Молниеносный удар в челюсть прервал бой уже в первом раунде.

Оливия рухнула на землю, как подкошенная. Без каких-либо колебаний, словно он атаковал мужчину, Пендрейк бросился к ней, перевернул на спину и быстро вытащил из своего кармана один из нескольких заранее приготовленных кляпов. Через минуту с этим делом было покончено, и он занялся другим.

Уже не так торопясь, но не затрачивая лишних усилий, Пендрейк задрал рубашку и начал разматывать прочную ленту, обмотанную вокруг поясницы. Когда женщина слегка пошевелилась, он уже связывал ей руки.

На все это ушло чуть более трех минут. Затем он встал — слегка дрожащий, но спокойный. Ни разу больше не обернувшись, он пошел прочь. Какое-то время он шел параллельно ограде, потом пробрался сквозь деревья и внимательно осмотрел местность за оградой. Она оставалась такой, какой он помнил ее — густой лес. Удовлетворенный этим, Пендрейк приблизился к ограде и начал перелезать через нее. Чуть больше двух месяцев назад он уже предпринимал такую попытку и понял, что через нее не слишком трудно перелезть — все равно что взобраться по канату.

Он достиг верха ограды и, торопясь, стал на ее край над копьеобразными стержнями. Потом он осознан, что он слишком поторопился.

Он поскользнулся.

И тогда он сделал вторую ошибку, инстинктивно пытаясь спасти свою жизнь. Когда он падал, один из острых стержней вонзился ему в правую руку чуть пониже локтя и проткнул ее насквозь. Он так и повис на руке, насаженной на стержень, как кусок мяса на крюк мясника. Все его тело пронзила адская боль, и что-то теплое, соленое и вязкое брызнуло в рот и глаза, наполняя его ужасом, который мешал видеть и дышать.

Несколько секунд не было ничего, кроме этой боли и ужаса.

Он поднимал себя. Сквозь мучительную боль он сознавал только это: он поднимается при помощи левой руки, одновременно пытаясь высвободить правую руку, насаженную на темный неотполированный стержень.

Он поднимался! Ему это удалось! Удалось! Что-то бормоча, он пролетел двадцать футов и рухнул на землю.

Он сильно ударился. Мышцы тела превратились в жгуты боли, натянутые до предела, которые невозможно было расслабить. Ему показались, что его кости сломались в столкновении с огромной массой в шестьдесят шесть миллиардов миллионов тонн, которой являлась Земля. Пендрейк попытался подняться, упал, со второй попытки ему удалось подняться, как животному, с четверенек, и лишь одна мысль осталась в его разбитом теле: «Уходи! Убирайся отсюда! Они придут сюда, когда начнут искать. Уходи! Убирайся!»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});