Заходер и все-все-все… - Заходер Галина Сергеевна

Вероятно, поэтому, обнаружив этот «сюрприз», он тут же разорвал — разорвал бесповоротно — всякие отношения с Риной Зеленой.

Ей удалось поссориться с ним…

Валентин Берестов

Весной 1969 года мы узнали, что рядом с нами, с третьей стороны, продают половину дома. Боря сразу же сообщил об этом Валентину Дмитриевичу Берестову, и тот, посмотрев домик, так и остался в нем. Цена тоже устраивала. В ближайшие дни прибыло его семейство, состоящее из жены Татьяны Ивановны Александровой и ее дочки Галочки. Это счастливое лето мы не расставались.

Все были уверены, что оформление покупки дома произойдет в ближайшее время, и уже планировали, как снимем кусок забора, поставим на границе стол и будем распивать чаи у самовара. А пока, выломав пару досок в заборе, чтобы не пользоваться калитками, собирались на нашей большой террасе, попивая подчас не только чай. Боря и Валя читали нам и друг другу стихи. Галочка, юная художница, радовала нас своими изящными, полными юмора рисунками, которые я забирала у нее. До сих пор бережно храню их и показываю знакомым как образец работы одаренного ребенка, не испорченного еще никакими «измами» и школами. Татьяна обучала меня писать акварелью и сама рисовала цветы. Мы усаживались на низеньких скамеечках в саду и наслаждались, рисуя.

От рисунков акварелью я перешла к масляным краскам, правда, не на холсте, а на парадном крылечке. Появился экспромт Валентина Дмитриевича:

Не зря потрачены силенки. Прелестно выглядят филенки. (9.06.69)

На этом поприще со мной произошла небольшая авария. Боря уехал в город на своем «Москвиче», и я, решив воспользоваться свободным временем, залезла на шаткую стремянку красить «полотенца» — резные украшения под коньком крыши парадного крыльца. Только я потянулась кистью к этому пресловутому «полотенцу», как ножка стремянки скрипнула и тихонько поползла куда-то вбок. За ножкой скособочилась стремянка. Я вслед за ней. Обнаружив себя на земле (видимо, слегка потеряла сознание), поняла, что без посторонней помощи мне не обойтись. Я покричала, и прибежали Берестовы. Меня уложили.

Вскоре в воротах появилась машина Бориса. Татьяна вышла к нему навстречу, чтобы подготовить.

— Боренька, Боря, вы только не волнуйтесь. Ничего страшного. Ножка сломалась… Галя упала, — начала Татьяна.

Боря, не дослушав, стремглав кинулся домой. Хорошо, что к этому времени я уже пришла в себя и вышла навстречу, лишь слегка прихрамывая. Борис называл меня весь день «падшей женщиной» и в утешенье сочинил и собственноручно записал в мою тетрадь очередное посвящение:

НА СЫРНИКИ (Подражание В. Бокову) Спасибо, лапунюшка! Сдержала испытание — Славно поработала О моем питании! (9.06.69)

Валентин Дмитриевич с удовольствием входил в роль сельского жителя. На их участке появились кое-какие грядки.

— Боря, где Валька? — спрашивает Рина Зеленая.

— Рина Васильевна, разве вы не слышите, что в этот момент Валентин Димитриевич беседует с дядей Колей об урожае? — почтительно отвечает Борис. (Дядя Коля — владелец второй половины дома.)

Время летело незаметно. Покупка дома все откладывалась, причина была неясна. Зацвела липа в нашем саду. Валя, восхищаясь, вдыхает ее аромат.

— Смотрите, Валя, — предостерег Борис, — не пахнет ли этим дело о покупке вашего дома?..

Пророчество насчет «липы» сбылось. В октябре Берестовы покинули Комаровку, а вместо дома купили квартиру. С этого времени они лишь гости Комаровки, хотя и нередкие.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390}) НА ПОСТРОЕНИЕ ВЕРХА Грустили Заходеры, Что мало им фатеры. Но как-то раз на потолок Взглянули Галя с Борей И там прелестный уголок Соорудили вскоре. Мораль сей басни коротка: Берите мысли с потолка! (6.10.70. В. Берестов.)

После гибели Дара у нас появился эрдельтерьер Барри. Валя откликнулся на это событие:

Дом животными напихан: Вот вам Барик, вот вам Тихон. (Продолжение следует.) В. Б. 8.06.71.

Не могу устоять, чтобы не привести экспромт Валентина Берестова во время посещения моей выставки:

В ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ ГАЛИНОЙ ВЫСТАВКИ Как сердцу близки Чудо-краски У программистки И гимнастки! 1.10.87.

Частенько Борис читал строчки из стихотворения Берестова «Сказка», которые очень нравились ему:

И на любые испытанья Согласны храбрые сердца В нетерпеливом ожиданье Благополучного конца.

Дружба Бориса Заходера и Валентина Берестова выдержала испытание временем. Приведу записи из дневника Бориса, посвященные памяти Вали (умер 14 марта 1998 года):

Вступление в Союз писателей (в 1958 г.), помимо того что я уже мог не бояться ни дворников, ни милиционеров, принесло мне щедрый подарок — дружбу с Валентином Берестовым.

Вот отрывок из моего дневника — увы, за 1998 год…

Позвонили из «Огонька». Ночью умер Валя Берестов. Попросили написать некролог. Я написал:

«Умер Валентин Берестов.

Не думал, не гадал, что мне придется писать эти слова. Валя был на десять лет моложе, и у меня чувство, какое, должно быть, бывает у родителей, которые хоронят взрослых детей…

Я встретил его, как сказано в старой книге, „на середине жизненной дороги“ — ровно сорок лет тому назад. И все эти годы мы дружили. Не только домами, но и стихами. Оба знали — есть собрат по перу. Единомышленник. Тот, кому хочется прочесть каждую новую строку, и можно не сомневаться — он тебя поймет. Так, как может понять только поэт.

А он был поэтом. Это слово не нуждается в эпитетах. Мне кажутся (признаться ли?) лишними любые прилагательные, — такие, как „великий“, „замечательный“, „выдающийся“ и даже „подлинный“.

Только поэт мог написать:

Любили тебя без особых причин За то, что ты — внук, За то, что ты — сын. За то, что малыш, За то, что растешь. За то, что на папу и маму похож. И эта любовь до конца твоих дней Останется тайной опорой твоей…

Берестова трудно было не любить. И было тому много причин. В том числе особых. А среди них — главная: он был добр. Иным казалось, что доброта его чрезмерна, что это недостаток. Но ведь такие недостатки только украшают жизнь… Нашу жизнь, которая в этом так нуждается…

Неделю назад, вернувшись из Америки, он позвонил мне. Радостный, возбужденный массой впечатлений, свиданием с горячо любимой дочерью, с внуками. Собирался на этой неделе прийти, обо всем рассказать подробно. И вот…

Тяжелая, жестокая потеря. Для многих. А для меня — утрата особенно тяжкая.

Невосполнимая.

Почему-то особенно горько, что он умер, как и родился, весной.

Он так любил весну. Это ведь он написал:

Будь вечным лето, все бы погорело. Будь вечной осень, все бы отсырело. Зимою вечной все б обледенело. Вот вечная весна — другое дело!

Вечной весны тебе, дорогой Валя!

Борис Заходер».