СССР - Дмитрий Николаевич Дашко

Ствол гулко упал на пол, а вслед за ним, повалился и я, теряя сознание.

А потом так же резко очнулся, словно вынырнул откуда-то из глубины. Увидел смеющееся лицо Аристарха Михайловича, довольную улыбку Алтына. Затем откуда-то выплыла физиономия, показавшаяся мне смутно знакомой. Я определённо видел её прежде, только не мог понять где и при каких обстоятельствах.

Затем в мозгу зажглась лампочка. Стало ясно, почему я знаю этого типа.

Главарь банды Кузнецов собственной персоной.

— Что, Жора, голова болит? — участливо спросил он.

— Болит, — признался я. — А ты кто такой — мент?

— При других обстоятельствах я бы тебе отрезал язык, Жора, — с недоброй усмешкой произнёс он. — А так, прощаю на первый раз.

— С какой интересно стати?

— С такой, что ты теперь мой со всеми потрохами. А я — Кузнец. Слыхал про такого?

— В газетах читал, — признался я.

— Ну, в газетах чего только про меня не напишут, кроме правды. Ты главное — не боись! Я своих не бросаю и в обиду не даю. Так и заруби себе на носу.

Больше всего мне хотелось двинуть по его носу, свалить на землю и долго-долго пинать в бок, однако я лишь кивнул.

— Понял тебя, Кузнец.

Первая поверка пройдена, но где гарантия, что она же останется последней?

Глава 12

Глава 12

В сопровождении компании бандитов мы вышли из ломбарда на улицу. Я посмотрел на Аристарха Михайловича.

— Что теперь? Возвращаемся к деду?

Тот покачал головой.

— Тебе там делать больше нечего. С Губаном он и без тебя справится. А нам новые люди позарез нужны.

— А что такого?

— Потрепали нас в прошлом налёте. Легавые не вовремя подскочили. Мы их, конечно, положили, но и нашим досталось.

Я об этом ещё не слышал. Видимо, налёт произошёл, когда я находился у Губана. Жаль погибших ребят из милиции. Ничего, лучшая месть — уничтожение всей банды, и над этим сейчас мы активно работаем.

Кузнец вскинул над головой фонарик «летучая мышь» и помахал им. Откуда-то из темноты еле слышно выехало сразу несколько саней.

— Быстро садимся и уходим отсюда, пока шухер не поднялся, — велел главарь банды.

Аристарх Михайлович укатил вместе с ним, а я оказался в одном экипаже с Алтыном.

Проехав пару километров, сани Кузнеца отвернули направо, а мы продолжили движение вперёд.

Так-так, а главарь-то у нас — гад осторожный. Наверняка собственное логово не светит перед другими бандитами, и где оно находится знает только пара-тройка верных людей.

Собственно чего-то в этом духе и следовало ожидать. Не зря столько времени не получается разделаться с этой бандой.

Экипажи остановились у неприметного серого дома.

— Всё, Жора! Мы дома, — сказал Алтын. — Пойдём заселяться.

Мы подошли к крыльцу здания. Я бросил взгляд на вывеску. Она гласила, что тут располагается общежитие фабрики «Красный ткач». Да уж, меньше всего приехавшие к общаге люди походили на швей-моторист или как там они сейчас называются.

В принципе, в переполненной Москве творилась тотальная неразбериха с ведомственными общежитиями, и жил в них кто во что горазд.

Но вряд ли здешняя администрация не понимает, кому дала кров. Наверняка им хорошо платят, чтобы закрывали глаза. Информация к размышлению, короче.

После требовательного стука, двери распахнулись.

— Пошли, — скомандовал Алтын.

Внутри встречал седой мужчина с бородкой и красными слезящимися глазами. От него за версту несло самогонкой.

— Вот, Кузьмич, встречай пополнение, — представил меня Алтын. — Определи его в мою комнату, одна пустая шконка есть, осталось только бельё получить.

Кузьмич закивал и привёл меня в кладовую. Там он трясущимися с перепоя руками долго шарился в каких-то шкафах, а потом, когда мне порядком уже надоело, всё-таки выдал шерстяное одеяло, подушку и комплект постельного белья.

И наволочка, и простыня, и пододеяльник оказались сырыми и пахли чем-то больничным.

Кузьмич же показал мне дорогу к комнате.

Когда я вошёл, Алтын уже был внутри. Он курил, лёжа на кровати, и стряхивал пепел в жестяную банку. При виде меня, лениво махнул в сторону пустовавшей койки:

— Сюда падай. Надеюсь, не суеверный?

— Нет, а что?

— До тебя на ней корешок мой хороший спал. Мусора его на днях замочили.

И слава богу, хотел сказать я, но вместо этого принялся застилать постель. Закончив, сел на кровать и огляделся.

Комнатка была тесной и неуютной, как монастырская келья. Вдобавок тут пахло сыростью, а изо всех щелей сквозило. Электрическая лампа не горела, вместо неё тускло светила керосиновая.

Алтын с задумчивым видом смотрел на потолок, как будто что-то хотел на нём прочитать. Таким макаром мы просидели минут пять, не меньше.

— Какие у нас планы? — не выдержав, прервал его размышленья я.

— А что — уже не в терпёж? Экий ты горячий! — хмыкнул бандит. — Погоди, успеешь. Мы с бухты-барахты не налетаем. Сначала находим жирных гусей, а уж только потом щиплем им перышки. Ну, а кому не свезло — тех бывает и потрошим.

— А чего их искать? — удивился я. — Этих нэпачей развелась тьма-тьмущая, бери любого в оборот — не прогадаешь! И зачем я только кровь свою на гражданской проливал…

— Нэпачей хватает, — подтвердил Алтын. — Только ты Кузнеца не знаешь. Для него один-два нэпмана — так, мелочь. Кузнецу масштабы нужны… Чтобы сразу десяток-другой окучить, причём в одном месте. Риску, конечно, больше, зато и навар соответственный.

— И как он их находит? — задумчиво почесал затылок я.

Видимо меня уже полностью признали своим, поэтому Алтын не побоялся выдать «военную тайну».

— А Кузнец никого сам не ищет. Ему фининспектора прикормленные помогают. Им по долгу службы полагается знать, у кого и что есть. Они и рады стараться за толику малую. Так что Кузнец наш — гений! Здоров придумал и организовал. Повезло тебе, Жора, что к нам попал. С Кузнецом — не пропадёшь!

Я присвистнул. Действительно, на широкую ногу работает банда. Тут тебе и разведка в виде продажных налоговиков, и явные связи среди силовиков: и документы, к которым прикопается разве что специалист, и оружие, и материальное обеспечение: на дело люди кузнеца выезжают на грузовиках. Да взять ту же общагу, в которой мы сейчас находились: ставлю рубль за сто обычный ткач с этой фабрики хрен тут жильё получит. А бандиты живут припеваючи, в ус