Прикамская попытка – 1 - Виктор Зайцев

— Это мы завсегда, — к моему удивлению, не только два конных крестьянина, но и один безлошадный быстро, с помощью старосты подписали расписки о передаче мне своих дочерей в «дети».

К этому времени я понял, что коней мы не получим, скомандовал отправление. Будем по очереди бежать, лишь бы быстрей добраться до похитителей. Каждая минута задержки била мне прямо в сердце.

— Всё, отправляемся, — я передал ружьё Валентине, третий карабин Чебаку, он был лучшим стрелком, — Афоня и Савелий, до реки Сивы, бежите рядом, после меняемся поочерёдно. Все, кроме стрелков, у них дыхание должно быть не сбитым. Федот, не спорь.

— Стойте, — раздался крик со стороны тракта, там с двумя лошадьми поводу трусил рысью Николай Шадрин, один из лучших наших рукопашников. Хотя он начал заниматься с Масленицы, но, великолепные физические данные и отменная реакция быстро выделили его из новичков. Кроме того, у него оказался неожиданно преданный и ответственный характер. Общаясь с ним, я понял, что участвовал парень в избиениях рабочих со своими старшими братьями исключительно по привычке выполнять указания старших. Вступив в нашу кампанию, Коля быстро вписался не только в свою группу, почти сразу он подружился с другими учениками. В спаррингах, ведь, злобные и вредные люди видны сразу, потому мы их и устраивали регулярно. Нигде так не проявляется истинный характер человека, бойца, как во время поединка, особенно, не совсем спортивного. Николай, по общему мнению, оказался весьма спокойным, даже великодушным бойцом, никогда не наносил подлых ударов и жалел явно слабых соперников, причём жалел, не открыто, рисуясь своей силой, просто бил их слабее и немного медленнее, не показывая это внешне. С каждым днём этот парень нравился нам всё больше, абсолютно не вписываясь в свою жёсткую и подлую семейку.

Прихваченные два мерина давали Шадрину карт-бланш для участия в погоне. Он стал одиннадцатым бойцом нашего отряда, после короткого разговора направившегося по следам банды. Как мы и предполагали, конные следы вели прямо к берегу реки Сивы, к перекату. Не прошло и часа, как мы разошлись по обеим сторонам реки, высматривая возможные обманки. Через четверть часа Палыч подвёл окончательный итог осмотра,

— Нет, по Сиве они не поплыли, все пошли на Каму.

Собственно, предполагаемый маршрут похитителей был давно известен. Башкиры всегда приходили из-за Камы, со стороны вогульского селения Сайгатки. Вогулов, живущих там, никто не трогал, по общей договорённости. Ни башкиры, ни случайно заплывавшие казаки, ни просто шалые люди, как называли в тех краях беглых и разбойников. Последние годы неподалёку даже отстроили женский монастырь, больше похожий на скит, из двух жилых строений и часовенки.

За рекой Сивой след разбойников понемногу пропадал, солнце высушило росу, но, два с лишним десятка лошадей оставили достаточно заметный след по опушке леса, в сторону Камы. Преследователи, торопясь настигнуть бандитов, двигались максимально быстро, успевая просматривать отходившие в стороны тропинки. На высокий берег Камы мы добрались по следу чуть после полудня, чтобы увидеть вытоптанный копытами песок. Ни единой живой души не было по обе стороны реки, иного выбора, как переправиться на противоположный берег, не оставалось. Пока ребята перебирались, мы с Палычем задержались на правом берегу,

— Слушай, может, все они сели в баржу и уплыли вниз по течению? — нервничал я, боясь потерять следы угнанных мастеров, и, возможно, друга.

— Невероятно, — кусал ус Иван Палыч, — ниже по течению Сарапул, там наших мастеров все знают и сразу освободят при досмотре. Воры не будут рисковать, вдруг, кто из пленников вырвется или закричит у пристани?

— Они, полагаю, разделились. Башкиры с девушками пошли к себе, в степь. А наших мастеров повезли на лодках вверх по Каме, причём, наверняка, пленники, сами и гребут.

— Так, может, за ними по берегу двинем?

— А если они уже выгрузились, где-нибудь в Елово? Дальше могут вполне пешком или на телегах двинуть, по какому берегу, ты знаешь? Могут и вдаль от берега двинуть, это мы лучше у степняков спросим, башкиры наш единственный способ найти ребят. С пленниками они быстро не пойдут, погони солдат не опасаются. Даже если нас увидят, остановятся, чтобы с безоружными крестьянами расправиться, да новых рабов схватить. Потому и предлагаю Валентину вперёд пустить, пусть увидят с нами девушку, обязательно остановятся.

Так мы и поступили, переправившись на левый берег Камы. До самой темноты мы рысью шли по следу, разбившись на два отряда. Впереди, старательно высматривая следы всадников, рысили мы с Палычем, Валентина и Чебак, остальные семеро парней шли в сотне метров позади, не слишком отставая, чтобы успеть в случае чего. Как ни странно, наибольшая опасность угрожала именно нашему арьергарду, они были вооружены лишь топорами и ножами. Всё огнестрельное оружие было при нас, мирно лежало поперёк сёдел. Впрочем, до темноты мы разбойников не догнали, хотя прошли в общей сложности больше полусотни вёрст за неполный день.

Ужинать пришлось всухомятку, времени на охоту не осталось, двигались по следу, пока могли его рассмотреть. Перекусив тем, что успели прихватить с собой, мы выставили охрану и приготовились к короткому летнему сну. Роса ночью выпала обильная, радуя предстоящим жарким и сухим днём, следы похитителей не смоет дождь. В остальном, предутренняя прохлада вкупе с холодной росой ничего приятного не принесла. Особенно нам с Палычем, давно прошедшим этап юношеского задора и оптимизма. В голову лезли отвратительные мысли, об убитом Вовке, умершем Акинфии, эти кошмары испортили мой, и без того, краткий сон. Однако, коней мы седлали, практически в темноте, направляясь по следу разбойников едва ли не на ощупь. Каждая выигранная минута может стоить жизни нашему другу. С рассветом двигаться стало легче, тем более, что почти все леса остались на правом берегу Камы. Теперь мы ехали по типичной лесостепи, переходящей в предгорья Урала.

Опасаясь попасть в засаду, мы шли на рысях, но, всё же, проворонили нападение степняков.

— Хэй, хэй, хэй, хэй, — с обеих сторон раздались крики выносящихся навстречу на полном скаку башкир, судя по лукам в руках и занесённым арканам, явно не пытавшихся спросить у нас направление к библиотеке.

— Внимание, стреляем стоя, — повинуясь команде, мы спрыгнули на землю, разворачиваясь попарно к противнику, в том, что на нас нападают, не оставалось сомнений. Палыч продолжал командовать, — по лучникам, огонь.

Аккуратно выжимаю спусковой крючок, после выстрела перевожу карабин на ближайшего лучника, ещё раз, ещё. Время остановилось, не слышно ничего, даже моих собственных выстрелов, лишь в прорези прицела почему-то уже спина кочевника. Выстрел, я разворачиваюсь, больше всадников нигде не видно, а Палыч с подоспевшими парнями из второй группы скачет в сторону сбитых выстрелами башкир. Кто-то из разбойников пытается сопротивляться, значит, живые остались, языки будут. Я, не влезая в седло, бегу к своим «крестникам», которых сбил только, что выстрелами с коней. Предпоследний, самый ближний, лежит на груди абсолютно без пульса, ещё бы, с такой дырой в спине. Бегу к следующему, тоже мёртв, дальше лежат сразу двое. Один стонет, держась левой рукой за правое плечо, ещё один «язычок». Быстро связываю ему руки его же поясом, и разворачиваюсь к соседнему разбойнику.

В него, судя по разнесённому вдребезги черепу, попала Валентина из ружья, не ожидал я такого результата наших самодельных пуль, видимо, сказалась меньшая скорость полёта пули от самодельного заряда. Когда я подошёл к последнему подстреленному мной бандиту, тот пытался встать на ноги, припадая в правую сторону, пуля прошила ему ягодицу именно с той стороны. Конь у него оказался не пугливый, спокойно пасся в нескольких шагах рядом. На него я и взвалил худосочного степняка, взял жеребца под уздцы и повернул назад, подбирать остальных раненых. Пока я собирал свои и Валентины жертвы, отвозил их к нашим коням, девушка спокойно собрала все стреляные гильзы и ожидала на месте. Собственно, как привыкла поступать на тренировках, учения — великая вещь.

Слева раздались крики, я мельком взглянул туда, Палыч занимался допросами своих пленников. Судя по резко затихшим воплям, допросы продвигались успешно. Возле него собрались шестеро наших парней, с испуганным любопытством наблюдая за действиями ветерана. Ещё двое выловили, наконец, последнего трофейного коня, бегом отвели его к Валентине и побежали смотреть на допрос. Дети, чисто дети, не дай бог им в руки попасть при таких обстоятельствах, обязательно попробуют всё, что им покажет сегодня дядя Иван Палыч, просто из любопытства. Уложив пленников возле Валентины, я направился к убитым, обыскать их необходимо, вдруг, какую вещицу найду знакомую. В карманах разбойников ничего не оказалось, как и самих карманов, впрочем. Я стянул с убитых всю относительно чистую одежду, ожерелья и сапоги, не скальпы же снимать. Из оружия были только луки со стрелами и ножи, даже захудалой сабли не нашёл.