Кремль 2222. Тушино - Олег Бондарев

– Похоже, Радомир все, – вставил Мрак.

Игорь посмотрел на него с неодобрением, затем перевел взгляд на скопище Полей. Безумно хотелось, чтобы смуглый разведчик ошибался, но против очевидного переть было трудно. Судя по тому, как резко оборвался крик их товарища, все закончилось крайне быстро.

«Не мог он разве броситься в обратном направлении? – ломал голову Игорь. – Ну же, давай, проори, что у тебя все в порядке, что ты жив‑здоров и обязательно нас нагонишь, когда найдешь обходной путь…»

Но Радомир больше не проронил ни слова. Судя по всему, он нашел свой конец в туманных объятьях Желтого поля Смерти.

Игорь окинул взглядом свое потрепанное воинство, ненадолго задержал взгляд на Любиме, заметив, что карие глаза молодого разведчика предательски блестят. Они с Радомиром были близки, с детства дружили. Игорь вспомнил себя после схватки в Строгино. Тогда он думал, что утратил не только восьмерых товарищей, но и самого близкого из них – побратима, и жить совершенно не хотелось.

Игорю бы приободрить Любима, руку на плечо положить и сказать что‑нибудь вдохновенное, чтобы кареглазый собрал волю в кулак и продолжил сражаться, несмотря на утрату. Но на это у отряда банально не было времени: если они не хотели разделить участь погибшего Радомира и сгинуть в одном из дрейфующих Полей, следовало уходить прямо сейчас.

– За мной, – коротко бросил Игорь и первым устремился прочь от этой проклятой улицы, где нашел последний приют их боевой товарищ.

«Уже третий из десяти. И это мы только туда идем!..»

Буран шел рысью, другие фенакодусы старались не отставать.

Взгляд Игоря упал на Третьяка, сосредоточенно озирающегося по сторонам.

«А вот эта сволочь умудрилась пережить и тех моих однополчан, что в Строгино канули, и нынешних, которые до Тушино полегли и в нем самом… И где справедливость?»

Впрочем, попытки ее отыскать в нынешней Москве изначально были обречены на провал. О справедливости вопрошал каждый дом, растерянно взирающий на случайного путника черными квадратами окон, в которых давно не осталось ни стекол, ни рам. Та жалкая горстка людей, которая пережила Последнюю Войну, умерла много лет назад, а их потомки до сих пор барахтались на грани жизни и смерти. И теперь в приоритете была уже не справедливость, а боеприпасы, провизия и медикаменты.

«Причем именно в такой последовательности».

Их осталось восемь, плюс «отмычка» в лице Третьяка.

«И дай Бог, хоть половина от этого числа вернется обратно…»

Московская Зона глубокомысленно молчала.

Как всегда, у нее были на путников свои, одной ей ведомые планы.

* * *

К счастью, от скопища Полей до склада оказалось рукой подать. Они прошли по улице Фабрициуса, свернули на Туристскую, и буквально через четыре дома Третьяк сказал:

– Ну вот и он. Видите?

Это было здание с ярко‑красной вывеской, на которой белыми буквами было написано «Магнит». Наверное, в былые, более счастливые для человечества времена там продавали эти мудреные штуки, притягивающие железки, а теперь находился склад опального маркитанта.

«Какой уже по счету? Третий, считая дом, где он жил?»

Игорь выехал вперед и, прищурившись, окинул указанное здание задумчивым взглядом. На грязной крыше находились три пулемета – вроде бы «корды», как и на предыдущих двух складах Вадима. Людей, несмотря на заверения Третьяка, видно не было, но обольщаться на этот счет не стоило. Скорей всего, наемники расположились внутри и наблюдали за подходами к дому через широкие окна второго этажа.

«В прошлый раз еще и нео вокруг бродили, – припомнил Игорь, оглядываясь по сторонам. – Небось тоже ошиваются поблизости и ждут момента, чтобы появиться и забить нескольких «хомо» своими проклятыми дубинами… Не зря, ох, не зря Громобой так их ненавидел…»

Увы, в этом и заключалась одна из главных проблем современной столицы: скольких бы нео ни отправили к праотцам защитники Кремля и им сочувствующие, дикарей меньше не становилось. Такое ощущение, что едва погибал один из плеяды недоразвитых «новых людей», как московская Зона разрождалась десятком новых, взамен убитого. Бесконечная битва, победить в которой нельзя, можно лишь отсрочить неминуемый проигрыш. Так, по крайней мере, утверждал дружинник Данила после своего триумфального возвращения в Кремль[2]. И Игорь склонен был согласиться с героем‑разведчиком.

– Ну что, действуем, как договаривались? – спросил светловолосый десятник, повернувшись к Третьяку.

Бугай кивнул:

– Вы клиенты, я от Вадима… Все сделаем в лучшем виде!

– Ну смотри. И чтоб без шуток, – сказал Игорь.

– Разумеется! – заверил опальный наемник.

Игорь отыскал взглядом Любима и, когда их взоры встретились, сказал:

– Ты вместе со Святом останешься снаружи. Если оттуда… – Десятник указал в сторону склада, – никто не выйдет в течение десяти минут, скачите во весь опор в Кремль и обо всем доложите воеводе и князю. Все ясно?

– Но… – попытался было возразить Любим, однако Игорь не дал ему высказаться:

– Это не обсуждается. Нет смысла нам всем туда идти. Если Третьяк не врет, мы и сами справимся. А ежели врет и там ловушка, то всем гибнуть бессмысленно, кто‑то должен вернуться и об измене рассказать.

Краем глаза Игорь увидел, как болезненно сморщился Мрак. Смуглый разведчик явно не хотел совать голову в осиное гнездо, однако новоиспеченный десятник не собирался оставлять столь опытного воина снаружи. Мало ли, с чем придется столкнуться внутри? А вот Захара Игорь, напротив, с радостью бы приберег, но разве побратим согласится стоять в сторонке, покуда остальные рискуют жизнью внутри? Разумеется, нет.

– Да ничего там не случится, все будет, как надо… – снова завел старую песню опальный наемник.

– Вот и увидим, – сказал Игорь, одарив его строгим взглядом. – Доверия к тебе, прямо скажем, никакого, так что я предпочту перестраховаться.

Третьяк благоразумно промолчал, и десятник, вполне удовлетворенный такой реакцией, снова обратился к Любиму:

– Так тебе все ясно?

– Все, – со вздохом ответил кареглазый дружинник. – Ты сейчас за главного, тебе и решать.

Свят без лишних слов кивнул, выражая тем самым согласие. Он вообще редко спорил. Не зря его кликали Молчуном – он терпеть не мог пустых разговоров и открывал рот только в случае крайней необходимости. А сейчас его, похоже, все устраивало.

– У кого‑то еще вопросы есть, мужики? – спросил Игорь, окинув свое воинство пристальным взглядом.

Все замотали головой. Мрак как будто собирался что‑то сказать, даже рот открыл, но передумал и снова сомкнул губы. Богдан, как заметил Игорь, время от времени потирал грудь – видно, «оглобля» Захара, спасшая усача от смерти, все‑таки оставила свой отпечаток на его могучем теле. Остальные выглядели уставшими, даже измотанными, но решительными. Цель была – вон она, рукой подать, и отступать теперь, конечно же, никто не собирался.

– Если вопросов нет, тогда вперед, – сказал светловолосый десятник. – Веди нас, Третьяк.

Наемник кивнул и направил фенакодуса к зданию склада. Игорь устремился следом за ним, Мрак с Богданом, Захар и длинноносый Никола тоже старались не отставать. Огнестрелы были заряжены, мечи наточены, и сердца дружинников усиленно гнали кровь по венам. Каждый морально готовился к битве, понимая, что даже после россказней Третьяка на них будут смотреть косо и постараются убить, едва гости дадут хоть мало‑мальски существенный повод. Игорь проверил, легко ли клинок выходит из заплечных ножен, вытащил обойму, убедившись, что она полна, вернул ее на место и загнал патрон в патронник, чтобы потом не терять времени даром. Напряжение росло с каждой секундой. Чем ближе был склад, тем больше волновались разведчики.

«Неизвестность – это хуже всего, – думал Игорь, сверля взглядом входную дверь из насквозь проржавевшей стали. – Когда ты видишь врага, ты можешь оценить его, свои силы прикинуть, продумать, что будешь делать дальше… А когда перед тобой лишь неизвестность, что ты можешь ей противопоставить, кроме неопределенности?»

Когда до склада оставалось не больше десяти метров, до ушей светловолосого десятника донесся металлический скрежет. Он невольно вспомнил, что с таким же звуком перемещался Щелкун нейроманта Громобоя, только био еще и челюстями зловеще клацал, из‑за разболтавшегося шарнира. Стальная дверь склада приоткрылась, и на кремлевский кортеж уставилось одинокое дуло автомата.

– Кто там? Третьяк, ты? – донеслось изнутри хриплое. – Кто это с тобой?

– Я, я! – подняв руку и помахав ею над головой, проорал наемник. – Это я покупателей привел, Вадим в курсе! Пустите?

– Ну, проходите, чего ж покупателей‑то не впустить? – сказал Хриплый.