Монах. Шанти - Евгений Щепетнов

– Уберите. Иначе я просто буду вынужден казнить их. А я этого не хочу. Никто не должен пострадать, кроме тех, кто этого заслуживает.

– Ваше величество, – Шур остановился, и только мгновенная реакция спасла драконицу от того, чтобы не врезаться в спину советника, – я за эту дверь не пойду. Вы же колдовать будете? Не сомневаюсь, что это же будут делать исчадия, простому смертному нечего делать в драке колдунов. Слугам я уже сказал, как только объявят вас, чтобы тут же вышли из зала.

– Шур, на пару слов! – «Император» кивнул начальнику тайной стражи, и генерал Адрон предусмотрительно отошел в сторонку, чтобы не мешать беседе. Где вход в зал? – шепнула Шанти.

– За поворотом, в конце коридора, темная высокая дверь! – так же тихо шепнул Шур. – Я для того и остановился, чтобы сказать, – вы верно поняли. Коридор полон охраны исчадий, вперемешку с нашими. Как нам узнать, что вы начали? Это будет сигналом к тому, чтобы мы уничтожили охрану патриарха и адептов.

– Вы услышите, – заверила Шанти. – Будет шумно.

– Понял. Видел, – ухмыльнулся Шур.

– Видел – и забудь, – сухо сказала Шанти. – Организуй все как следует! Ни один из охранников не должен уйти.

– Будет великая… бойня, – прошептал Шур, слегка бледный, с румянцем на щеках. – Это запомнят на века!

– Забудут, – усмехнулась Шанти. – В мире много такого, что гораздо эпичнее уничтожения стаи крыс. Все, хватит! Пошли!

Солдаты. Кирасы блестят в лучах вечернего солнца, все серьезны, угрюмы – понимают, что-то грядет. Что-то такое, что выходит за границы их понимания. Что главное для солдата? Чтобы жалованье было побольше, чтобы давали его вовремя и муштры поменьше. А еще чтобы не было войны. Никакой. Даже этакой маленькой, победоносной. Ведь какая бы она, война, ни была победоносная, всегда есть шанс получить стрелу в лоб или саблю в бок. Ну ее к демонам, эту войну.

От паркета пахло воском, ноги скользили на светлых деревянных пластинках. Шанти отметила, что за дворцом основательно ухаживают, а еще – деньги в казне водятся. Сад, дворец, весь дворцовый комплекс в полном порядке. Неплохо будет тут пожить какое-то время. Какое? Это уже как судьба позволит. Думать о том, что будет дальше, пока бесполезно и вредно. Нужно двигаться вперед, к цели, шаг за шагом, шаг за шагом, как она и задумала. А что будет дальше… как говорил Андрей: «Если не знаешь, что делать, делай шаг вперед».

Высоченная дверь распахнулась перед лжеимператором, и Шанти сделала этот шаг вперед, вступив в длинный овальный зал, заполненный мужчинами в ярко-красных мантиях. Люди как люди – толстые и худые, красивые и уродливые, по виду и не скажешь, что вершат судьбы миллионов жителей страны. Ничем они не отличались от обычных людей – кроме своих красных балахонов, да некоего отпечатка власти на лицах, на душах, неуловимого, но ощущаемого, особенно если ты являешься эмпатом.

– Император Славии Антагон Третий! – гулким басом произнес церемониймейстер, и Шанти неспешным шагом прошла к трону, расположенному посреди зала, чуть поодаль от длинного стола, вокруг которого собралась красная, как выпачканная в крови, толпа.

Драконица усмехнулась, вспомнив, что Андрей рассказывал ей: в его мире был такой народ, который очень увлекался жертвоприношениями, кровью жертв мазали волосы, обливались ею… Красный – цвет жертвоприношения. Цвет жизни и смерти.

Трон был неудобным. Шанти с гораздо большим удовольствием сидела, вернее, лежала бы на кровати. Она представила широченную кровать, возлежащего на ней императора, а перед ним адепты во главе с патриархом! Хихикнула про себя и не удержалась, чтобы не улыбнуться.

Улыбка императора не осталась незамеченной. Мужчина лет пятидесяти, с довольно приятным лицом, худощавый, одетый в красно-черную мантию, удивленно посмотрел на молодого человека, волею судеб вознесенного на самый верх и не приложившего для этого никаких усилий. Вздохнул и в который раз подумал о том, что давно пора менять государственную систему. Вот зачем им этот бесполезный придаток, именуемый императором? Народ уже привык, что исчадия выше всех, так и надо сделать так, чтобы глава их и официально был выше всех! Править не только из тени, но и на самом деле, вот с этого самого золоченого трона, скинув с него поганого мальчишку, непонятно как оставшегося в живых после непонятно какого покушения. И после покушения совершенно спятившего – иначе чем можно объяснить его последние действия?

Патриарх осмотрел зал, увидел своих слуг, застывших в почтительном поклоне, и громко скомандовал:

– Все слуги и охрана вышли! Пошли, пошли вон!

Слуги быстро покинули зал, дверь захлопнулась. Шанти краем глаза проследила, как они уходят: она опасалась, что дверь уже заблокировали, слуги будут рваться наружу, не понимая, что происходит, адепты всполошатся и все начнется раньше, чем она запланировала. А Шанти хотелось поговорить с этим сборищем кровососов, прежде чем их уничтожить. Зачем поговорить? Она и сама до конца не понимала. Для знаний, наверное. Никогда не лишне знать, что представляют собой твои враги. Или представляли…

– И что это значит, Антагон? – резко спросил патриарх. – Что за поведение? Ты что о себе возомнил?

– Какое поведение? – нарочито недоумевающе спросила драконица. – И вообще, что за непочтительность? Ты почему говоришь без позволения императора? Как расценить твое поведение?

– Что?! – поперхнулся патриарх. – Ты, ничтожный червь, смеешь…

– Патриарх, это не император! – вмешался один из адептов, сидящих рядом с главой храма. – У него аура отличается! У этого существа синяя аура! Это даже не человек!

– Тварь? Как сюда попала тварь? – изумился патриарх. – Быстро, обездвижить его!

Пятеро адептов вскочили с места, выкрикнули какое-то слово, и Шанти почувствовала, как ее обожгло огнем. Больше, надо сказать честно, она ничего не почувствовала, но, мгновенно сообразив что к чему, застыла, вращая глазами, как если бы ее руки и ноги были парализованы.

– На сколько времени хватит заклинания? – удовлетворенно спросил патриарх, вставая и направляясь к Шанти.

– Полчаса гарантирую, – сказал первый адепт и добавил: – До истечения срока тварь лучше убить. Иногда у них бывает высокая сопротивляемость к магии. Сейчас я наложу заклинание правды, и она будет говорить то, что мы хотим услышать.

– Давай-давай, – довольно кивнул патриарх. – Очень интересно узнать, откуда же эта пакость взялась и куда делся гнусный мальчишка, по недоразумению именуемый императором. Кто занял его место…

Адепт подошел к Шанти, бросил в нее каким-то порошком, отчего она едва не чихнула, с трудом от этого удержавшись, произнес короткую фразу, сопровождая ее пассами, и драконицу снова охватило тепло.

– Сделано, – сказал адепт. – Позволите, я проверю?

– Позволяю! – Патриарх взял стул, поставил его напротив Шанти и, усевшись, приготовился смотреть, что будет дальше.

Адепт выждал секунд десять, чтобы заклинание как следует пропитало жертву, и спросил:

– Ты кто?

– Неправильный вопрос, – хмыкнула Шанти. – Давай договоримся, я отвечаю на твой вопрос, а ты на мой. Вопрос на вопрос!

– Бред какой-то! – фыркнул один из адептов. – Наложите на него заклинание боли! Пусть подергается! А потом спрашивайте! Вы что, первый раз допрашиваете?

– Мы как-нибудь разберемся, Геом! – не поворачиваясь, ответил патриарх. – Помолчи. Здесь я старший. Займешь мое место, тогда и будешь командовать.

«Если доживешь! – подумал патриарх. – Что-то ты в последнее время стал излишне нагловатым».

Помолчав, патриарх добавил:

– Наложи на него заклинание боли. Эй, тварь, если не будешь отвечать на наши вопросы, каждый раз с тобой будет вот это! Давай!

Заклинание боли для Шанти было не страшнее плевка в спину, но показывать это она не собиралась – закричала, завыла после того, как адепт выкрикнул какие-то дурацкие фразы, плеснув на нее вонючей жидкостью, по запаху напоминавшей кошачью мочу.

Шанти была очень раздосадована порчей костюма и выла от ярости до того натурально, что один из апостолов поморщился и тихо сказал:

– Уши заложило. Неужто нельзя было предварительно заткнуть ему рот? С какой стати я должен слушать вой этого придурка?

Наконец Шанти наскучило изображать муки, и она затихла в кресле, именуемом троном. Зад у нее уже ныл от соприкосновения с твердой поверхностью этого золоченого стула, и драконица дала себе зарок – сделать все троны во дворце мягкими, снабдив их еще и подушками, чтобы можно было полулежать. Разве она не заслужила комфортной жизни?

– Теперь поговорим. Кто ты? – Патриарх внимательно посмотрел в глаза «императора».

– Тварь, – усмехнулась Шанти.

– Зачем ты занял место императора?

– Ты что, дурак? Непонятно, как такой идиот занял место патриарха! – ядовито сказала Шанти. – Любой ребенок догадался бы зачем! Ради власти, конечно!