Десантники не сдаются - Сергей Зверев

— Есть резон, — кивнул Казак.

* * *

Анзорову не нравилась эта встреча. Настораживали многочисленные условия ее проведения. Одно из них — чтобы приходил один, притом в какую-то дыру на окраине Москвы между силикатным заводом и ТЭС.

Депутат договаривался с человеком по мобильному телефону. Тот позвонил точно в назначенное время.

— Если что-то пройдет вне договоренностей, встреча не состоится, — сообщил собеседник. — Никогда…

На всякий случай перед отъездом Депутат сунул в карман пистолет. В гараже выбрал не бронированный «Мерседес», а скромную «Тойету».

На въезде в Москву он приказал остановиться, не доезжая ста метров до бензозаправки. Кивнул телохранителям и шоферу.

— Выходите. Дальше поеду один.

— Следовать за вами? — спросил Ломали.

— Я сказал один!

Оставив на обочине телохранителей, он газанул. Поплутал по Москве, пытаясь на всякий случай провериться — нет ли за ним слежки. Рванул пару раз на красный свет светофора. В этих шпионских премудростях он был не большой мастак, поэтому так и не был уверен в результате своих действий. Но время подходило, и надо было торопиться к месту встречи.

Встречу организовал генерал Ануприенко. Он обещал, что человек даст все возможные пояснения по «Пирамиде» и, возможно, даже окажет практическую помощь. Притом бесплатно, то есть даром… Депутат знал, что даром ничего не делается. Значит, там какой-то свой интерес…

«Тойета» переехала мост, закрутилась между сплошных заборов, гаражей, складских ангаров. Наконец, выбралась в район унылых новостроек.

Анзоров сверился по карте, решил, что выбрался туда, куда надо. На одном из домов разглядел название улицы — все верно, четвертая Тракторная.

Огляделся, пытаясь найти место, где оставить машину. На улице кучковались молодежь и наглые морды со специфическим криминальным выражением, так что машину можно, вернувшись, больше и не увидеть. За поворотом он обнаружил платную стоянку. Сунул купюру сонному сторожу. И побрел в сторону длинного мебельного магазина. Именно там, под огромным рекламным плакатом сигарет «Мальборо», должна была состояться встреча.

Анзоров посмотрел на часы. Оставалось две минуты. Успел чудом. Успеет ли тот въедливый, как цирроз печени, тип?

Человек появился со стороны ларьков. Подошел, кивнул:

— Здравствуйте, Доку Бисланович.

Этот тип ничем не напоминал боевиков, от которых исходили кураж и сила. Или оперативников, переполненных бесшабашной энергией. Больше всего он походил на работягу — потомственного токаря, таких полно у проходных заводов. На вид лет сорока, ростом под метр девяносто, чуть сгорбленный, с жилистыми руками и длинной лошадиной морщинистой мордой, на щеках черная жесткая щетина. Губы скривлены в вечной ехидной улыбке, которую хочется стереть ударом кулака. Держит жестяную банка пива — ну это ж надо! А одет — коричневое, похожее на робу, вельветовое пальто, несуразная клетчатая кепочка. Турецкие джинсы. В общем, субъект из категории, которой до звания «забулдыги» рукой подать.

— Пойдемте переговорим на природе. — «Работяга» кивнул в сторону чахлого скверика.

Анзоров возражать не стал. Они перешли через дорогу. Нашли свободную скамейку. Депутат смахнул газетой, которую держал в руках, грязь и уселся, решив, что в ногах правды нет. Закинул ногу на ногу. Брезгливо огляделся. Рядом радовалась жизни толпа полупьяных люмпенов.

— Не беспокойтесь. — Кривая улыбочка «работяги» стала еще кривее. Обнажились очень ровные, наверняка дорогие металлокерамические зубы. И в глазах появился странный нездоровый блеск. Пальцы правой руки его чуть подрагивали, будто перебирали струны гитары.

— Как вас называть? — спросил Анзоров.

— Феликсом. Я не обижусь.

«Такой же Феликс, как я Донна Анна», — подумал раздраженно Анзоров. Он ненавидел шпионские игры.

— Аркадий Станиславович обрисовал в общих чертах вашу проблему. Думаю, его умозаключения верны. Мы имеем дело с «Пирамидой».

— Чем она занимается, эта поганая «Пирамида»? — раздраженно произнес Анзоров.

— Как бы лучше сказать. — Феликс распечатал пиво, слизнул языком появившуюся пену. Приложился с видимым удовольствием к банке. — Можно сравнить ее с добровольной народной дружиной. «Пирамида» помогает стране выстоять против многочисленных врагов. Хотя никто ее об этом не просит. Защищает интересы страны, понимаете ли.

— А ФАГБ что защищает?

— Вам ли это объяснять, Доку Бисланович? Госбезопасность защищает не столько интересы страны, сколько интересы элит. Эта шкала приоритетов установилась очень четко еще при первом президенте России. Спецслужбы стали тем, для чего и были изначально созданы еще в древности — защиты властной элиты. А интересы элиты и страны часто не совпадают…

Анзоров посмотрел на Феликса, и в нем все больше закипала ярость. Ему не нравилось, что его вызвали для выслушивания банальностей. И тон — казалось, что собеседник издевается. Но депутат обуздал себя. И спокойно спросил:

— Откуда они взялись, эти дружинники?

— Дружинники образовались из малохольных романтиков, кто считал и продолжает считать интересы страны выше интересов элиты. В рамках государственных структур им не нашлось места.

— И они образовали собственное государство…

— Собственную структуру… Достаточно жесткую. Как любое тайное общество.

— Насколько сильную?

— Некогда весьма сильную. Но время идет, Доку Бисланович. Одних оно делает сильнее. Других слабее. Ничто не остается неизменным.

— Вы философ?

— Непрофессиональный. До Платона далеко. Судьба выдалась нелегкая, так что теперь хочется задуматься о смысле жизни.

— Что «Пирамида» из себя представляет сегодня?

— В какой-то мере их постигла судьба многих подобных самодеятельных ансамблей. Хочешь не хочешь, а идеология постепенно уступает место экономике. Тамплиеры сломались и утеряли четкое понимание цели, когда стали заниматься ростовщичеством.

— Значит, это обычная банда?

— Скажем… коммерческая структура… Возможности, конечно, уже не те. Они сильно сломались на войне с «Синдикатом». Слышали о таком?

— Слышал. А вы имели отношение к «Синдикату»?

— Не так важно, где я был, есть и буду. Эти детали не имеют отношения к делу. Вернемся к «Пирамиде»… Время от времени эти пенсионеры шалят. И начинают донимать своими шалостями.

— Тогда почему не разберетесь с ними?

— Я пришел, чтобы помочь заняться этим вам… Итак, что вас конкретно интересует?

— Как их извлечь на белый свет?!

Феликс усмехнулся.

— За последние годы такие попытки предпринимались неоднократно. Это приводило к тому, что «Пирамида» пряталась все глубже. И заметала следы все лучше… Опишите внешность тех, кого вы видели…

Анзоров, как мог, описал нападавших на него. В основном, боевиков. Хоть убей, ему не удавалось вспомнить лицо того садиста, который с ласковой улыбкой накачивал его психотропными веществами.

У обратившегося в слух Феликса в глазах зажегся интерес. Он вытащил карманный компьютер с жидкокристаллическим дисплеем. Задал программу. И через некоторое время вывел рисованный портрет.

— Он?

— Он! — выдавил Анзоров, увидев ненавистное лицо.

— Один из наиболее квалифицированных оперативников «Пирамиды». Псевдоним «Русич». Откуда взялся и куда нырнул — одному черту известно… Но если начинается серьезная заварушка, он тут как тут.

— Он покойник, — прошипел народный депутат, наливаясь злобой. С крошечного экрана на него глядел его враг. — Я его из-под земли достану. Из лап самого шайтана вырву. И отрежу голову…

— Аллах в помощь. — Феликс спрятал компьютер. — Вам будут благодарны многие. Я в их числе… Вынужден откланяться. Дела… Но этот вопрос я буду держать в поле зрения.

— И все?

— Ах да. — Феликс вытащил из кармана пальто лазерный диск, протянул Депутату. — Тут кое-какая информация. Если появится еще что-то интересное для вас, сообщу…

* * *

Шалавочка оказалась совсем молоденькой — около двадцати, демонстративно циничной, но, как и у всех девчонок ее возраста, с мозгами, сверх меры заполненными романтическим мусором. Звали ее Анжела.

В постели от злости и отчаяния, пытаясь забыться, Бруевич отработал на все двести процентов.

— Мне редко нравится. Но с тобой понравилось. — Она прижалась к нему, смотря на него уже другими глазами.

Утром она приготовила ему завтрак — тосты (кто их только придумал, эту дрянь!) с джемом, яичницу и стакан сока. Девочка, видимо, внимательно смотрит американские фильмы, мотая на ус.

Позавтракав, программист как-то вяло подумал, что пора выметаться. Ох, кто бы знал, насколько неприятно уходить из уютной квартирки, когда идти некуда.