Дилетантские детективы с животными - Татьяна Мефодьевна Постникова

Громухиных сразу нашли? – Уточнил один из полицейских.

– Я бывала здесь проездом, правда очень давно, ещё этой грымзы не было, – гостья ткнула пальцем в Лидию Львовну с такой злобой, что доги опять напружинились, приготовившись напасть на агрессивную бабу.

– Лидуши не было, а я тут работаю с момента планировки дома, и тебя, никогда не видел, хотя на память не жалуюсь, – решительно заявил садовник.

Кемеровская тётушка беспокойно завозилась в глубоком кресле, словно желая из него выбраться. Но быстро вскочить ей не удалось. К тому же как-то так получилось, что двое полицейских оказались рядом с креслом, а один у двери. К нему присоединился и наш Юрий Васильевич с обоими догами.

Один из полицейских протянул капитану Гуляеву планшет, тот взглянул на экран и удовлетворённо хмыкнул.

– Ну, что же, если вы сами никак не можете разобраться в том, чья это родственница, возможно, я смогу помочь вам. Тем более что Аделаида Панкратовна, кажется нам, полицейским знакома лучше, чем вам. Или к вам, мадам следует обращаться по-другому, например, Алла Петровна, Антонина Павловна, или Акулина Прохоровна.

– Так это не тётушка? – Ахнула Лена.

– Может быть, кому-то и тётушка, – пожал плечами Гуляев, – но представляясь вам, она солгала. Зовут её совсем не Аделаида Панкратовна. При рождении эта особа получила имя Анна Павловна Синеглазова, – продолжил он, не отрывая глаз от гостьи.

– Какое имя-то красивое, – вздохнул садовник, – а эта жаба, Господи прости, даже его не удержала. Всяко себя назвать была готова, лишь бы людей честных обманывать.

– Вы правы, Юрий Васильевич, – вздохнул Гуляев, – недостойна оказалась она красивого имени, и потому больше известна в определённых кругах, как Резвушка.

Лена и Никишка хихикнули, а Марина прошептала:

– Ну не фига же себе, Резвушка! Бегемот на пуантах!

Капитан сделал девочке страшные глаза, и задумчиво пробормотал:

– Правда людей травить она ещё не пробовала. Может быть, старость подступает, и приходится менять амплуа.

– Но ведь…

Я и быстренько прикусила язык.

Стоп. А то сейчас как со «Скорой» получится. Но там я жизнь человека спасала, в таком вопросе, иногда минуты решают. Да и, в конце концов, кто я такая, чтобы учить сыщиков работать. У них и знания есть нужные и опыт, да и результаты экспертизы им, а не мне, будут известны.

– Ну, а теперь, я хотел бы взглянуть, что вы успели интересного найти в этом доме, Анна Павловна, – сказал полицейский.

– Нина, Катя, принесите вещи нашей гостьи, – попросила Лидия Львовна.

– Лейтенант Трофимов, поднимись с девушками. Ну, а вы, Анна Павловна, не хотели бы мне что-то пока рассказать? Или в чём-то признаться?

Кемеровская тётушка вздёрнула подбородок и демонстративно отвернулась от капитана.

Обе горничные и лейтенант спустились по лестнице буквально через пару минут. Трофимов нёс пузатый баул.

– Эта сумка стояла у двери в комнату, – сказал Трофимов, – горничные опознали в ней багаж гостьи.

– Что же, посмотрим, что там, – Гуляев расстегнул сумку.

Сверху лежал халат или платье, а ниже…

– Что тут у нас? Иконка маленькая, похоже, старинная.

– Это икона называется "Преподобный Сергий у гроба своих родителей". Очень редкий сюжет, – сказала Маришка, – она стояла в спальне дедушки и бабушки. Преподобный Сергий – дедушкин ангел-хранитель.

– А это у нас что? Подсвечник? Бронзовый?

– Это антикварный подсвечник середины восемнадцатого века. Это папе друзья подарили на пятидесятилетие, – вздохнула Лена, – но их было два.

– А вот и второй, – сказал Гуляев, разворачивая очередной свёрток – никаких чудес. Ничто в этом мире не исчезает бесследно.

– А это что?

– Это библия нашего прадедушки с маминой стороны. Он был священником и сам получил её от своего отца, тоже священника, – сказал Гриша

– Ну, а дальше всякая мелочёвка пошла. Вот украшения женские: серьги и колечко из жёлтого металла с красными прозрачными камушками.

– Это серьги и кольцо из рубинового гарнитура, который папа подарил маме в благодарность за рождение Наташки с Никишкой, – сказала Лена, ещё колье есть, но оно хранится в папином сейфе. Колье мама редко надевала, а кольцо с серёжками постоянно носила и держала в шкатулке в спальне.

– Понятно. Ещё серьги с…

– Опалом, – поспешила объяснить Лидия Львовна, – это тоже из часто надеваемых.

– Ещё два кольца из жёлтого металла.

– Это всё хранилось в спальне, – кивнула Лена, – в шкатулке лежало то, что мама надевала почти каждый день. Но основные драгоценности – у папы в сейфе.

– А это у нас что?

Дети и садовник захохотали, даже чопорная экономка позволила себе улыбнуться.

– Это медали наших догов с собачьей выставки в Бёрне, – крикнул Никитка, отсмеявшись.

Гуляв тоже фыркнул.

– Мадам, а куда вы их собирались себе подвесить? – Спросил он.

– Ты можешь меня задержать, мент поганый, но издеваться права не имеешь, – прошипела «тётушка».

Какое ворьё трепетное пошло!

Больше в сумке не было ничего кроме скомканных газет.

– А газеты зачем? – Удивилась Марина.

– Для объёма, – пояснил капитан Гуляев, – чтобы сумка казалась набитой, но при этом была не слишком тяжёлой.

– Кстати, – сказала Лена, – она с этой кошёлкой, такой же раздутой, уже два раза уезжала по Москве гулять.

– Вполне могла ещё что-то вынести и где-то припрятать, – вздохнул полицейский, – Анна Павловна, здесь расскажете, или вам удобнее это сделать в более официальной обстановке?

– Обойдёшься!

– Тогда, мы, пожалуй, с Анной Павловной откланяемся. Мне ещё до конца дежурства надо кучу бумаг оформить, – Гуляев достал наручники и надел их на тётушку, – Трофимов, останешься здесь, поступаешь в распоряжение опергруппы, а мы поехали.

* * *

В эту ночь никому из нас уснуть так и не удалось. Сначала эксперт брал какие-то пробы, снимал у нас отпечатки пальцев, потом по заданию следователя Лидия Львовна, горничные и дети пытались составить списки пропавших вещей.

Наконец, полицейские покинули дом, а Медея Арташесовна и Оксана Игнатьевна приготовили ранний завтрак, и мы все собрались в столовой.

– Я так и не поняла, – вздохнула Лидия Львовна, – зачем Кемеровской тётушке понадобилось самой вызывать полицию, после того, как она подсыпала отраву Михаилу Сергеевичу.

– Я полагаю, что она ему яд не подсыпала, – сказала я.

– Вы хотите сказать, что Михаила Сергеевича отравил кто-то из нас? – Спросила Екатерина Макаровна, глядя на меня с ужасом.

– Нет, нет, – поспешила я успокоить испуганную женщину, – если вы позволите, я хотела бы вам изложить всё по-порядку, по крайней мере, так, как это я себе представляю.

– Ух, ты! – Горько засмеялась Лена. – Ты, тётя Ира, прямо как Эркюль Пуаро. Он тоже любил собирать всех и рассказывать, как произошло преступление.

– Ну, может быть и не Эркюль, но кое-какие соображения у меня есть, – призналась я, – но сначала я хотела бы кое-что