История Франции - Марк Ферро

император был вынужден оставить папе право проводить инвеституру «кольцом и посохом», пообещав уважать свободу выборов и освящений, однако сохранил за собой право осуществлять инвеституру «жезлом», символом светской власти епископов. Когда же на Лионском соборе в 1250 г. император Фридрих II был отлучен от Церкви и низложен, папство, казалось, одержало окончательную победу.

Однако победа оказалась пирровой, потому что во время этого столетнего противостояния папа оставил без внимания или даже поддержал подъем новой власти, а именно власти королей. И особенно — власти королей Франции, которые, начиная с первого помазания в Реймсе, строго соблюдают свой долг по отношению к папству и Церкви вне зависимости от частных конфликтов, таких, как, например, ссора Филиппа Августа с Иннокентием III из-за развода короля. Тем самым, пребывая под покровительством папской власти, которая видит в Капетингах своих союзников в борьбе против императора, французская монархия усиливается, опираясь на медленную консолидацию королевских земель (домена). Помешать этому усилению не может даже острый конфликт французского короля с Плантагенетами.

Но одни и те же причины порождают одни и те же следствия, и вскоре наступает черед французской монархии оказывать сопротивление папским притязаниям.

Не кто иной, как королевские правоведы воскрешают древний принцип римского права, по которому воля суверена приравнивается к закону: «Чего требует король, того требует закон». Это положение противоречило не только феодальному праву, но также притязаниям Церкви и папства.

В 1301 г. папа Бонифаций VIII решил учредить епископство во французском городе Памье, не получив на то согласия короля Филиппа IV Красивого. Вспыхнул конфликт. Советник короля Гийом де Ногарэ едет в Италию и захватывает папу в плен в городе Ананьи. Бонифаций умирает, новый папа — Бенедикт IX снимает с Филиппа отлучение от Церкви, но отказывается отпустить грехи Ногарэ, и по наущению последнего папе подсыпают яд. Филипп отдает распоряжение избрать на место Бенедикта архиепископа Бордо, который получает имя Климент V; король берет нового папу под свое покровительство и переносит его резиденцию из Рима в Авиньон (1309). Преемники Климента, также французы, будут руководить Церковью из Авиньона, который станет их постоянной резиденцией примерно на сто лет.

Итак, вследствие этих конфликтов светская власть в различных государствах утвердила свою независимость по отношению к папству, которое отныне было ослаблено, а вскоре и расколото из-за Великой схизмы. В это же время утвердился принцип разделения светской и духовной власти, и первым теоретиком учения о светском характере государства стал Марсилий Падуанский, автор трактата «Защитник мира» («Defensor pacis»), написанного в 1324 г.

ВРЕМЯ СОБОРОВ: ПОДЪЕМ ДЕРЕВНИ И ГОРОДА

Написанная в XII в. поэма «Монашество Гильома» из эпического цикла поэм о Гильоме Оранжском изображает общую картину обновления, свидетелем которого стал Гильом. Никогда еще, пишет автор, «земля так не полнилась людьми, как сегодня, и так хорошо не обрабатывалась; и никогда еще не видели столько богатых усадеб, столько роскошных замков и красивых городов. Прежде можно было проехать с десяток больших лье и даже все пятнадцать, не встретив ни селения, ни замка, ни города, где отыскалось бы пристанище. В то время Париж был очень маленьким» (цитата приводится из сочинения Андре Жориса).

Причину такого обновления автор поэмы видит в первую очередь в демографическом подъеме, что подтверждается исследованием хартий из Пикардии и Шартрской области, где начиная с XI–XII вв. на каждую семью, как показывают подсчеты, в среднем приходится по пять детей. Согласно статистике, в промежуток между XI и XIV столетиями население королевства, судя по всему, удвоилось, а вероятно, даже и утроилось, достигнув 15 миллионов человек. Но если причины такого демографического взрыва точно неясны, то результаты его известны. Прежде всего, увеличение населения привело к расширению площадей обрабатываемых земель, дальнейшей распашке свободных земель, осушению болот — всем этим во Фландрии занимались уже с 1100 г., — к расчистке лесных опушек и сохранению основного лесного массива, который используется как источник дров, как место для охоты или как пастбище для мелкого скота. По словам историка Робера Фоссье, «борьба идет скорее с колючим кустарником, чем с дубовыми массивами». Тем самым расчистка земель имеет свои границы, а лес становится ценным товаром. Именно так в центре расчищенных земель появилось столько французских деревень — все эти Буа-Сен-Дени[17] и прочие Эссар-ле-Руа[18]. Такие поселки и деревни становились очагами самой разнообразной экономической деятельности. Начиная с XII в. именно в деревне наиболее широкое развитие получило ткачество: холст везли из Бургундии и Франш-Конте, сукно из Лангедока; в деревнях неподалеку от города Аллевар обрабатывали железо, в городе Тьер изготовляли ножи и т. д. Эти ремесла давали крестьянам дополнительный доход; и эта особенность (совмещение крестьянского труда с ремесленным) будет характерна для жителей французской деревни вплоть до XIX в.

Также совершенствуются орудия труда, увеличивается тягловая сила упряжки с лошадьми, особенно к северу от Луары, где, в отличие от юга, почва легче поддается сохе. Жесткий хомут, надетый на лошадь, и фронтальное ярмо для быков позволили запрягать животных друг за другом; ремесленник стал производить железные лемехи, подковы для лошадей; в скором времени главным человеком в деревне становится кузнец: согласно Р. Фоссье, в 1110 г. в Пикардии не было ни одного кузнеца, а уже в XII и XIII столетиях в ней насчитывалось более 125 представителей этой профессии. Но, хотя земля теперь «хорошо обрабатывается», урожаи почти не возросли, трехполье появилось только на севере страны, главным образом в богатых общинах или в крупных землевладениях. Характер освоения новых земель, экономический подъем различаются по своим особенностям, в зависимости от того, кто является их субъектом — Церковь, сеньоры или крестьянские общины; причем последние могли стать источником этих процессов раньше всех.

Увеличение числа поселков и городов описано в «Монашестве Гильома» как одна из характерных особенностей экономического подъема XII столетия. Сначала это явление (рост числа городов) приписывают возобновлению большой средиземноморской торговли, так или иначе связанной с Крестовыми походами; движущей силой этой торговли являются крупные итальянские города — Венеция, Пиза, Генуя. Другой полюс оживленного товарообмена складывается в городах таких регионов, как Фландрия и Эно: это Брюгге, Гент,