Игра против всех - Шестаков Павел Александрович

Скворцов усмехнулся:

— Оба? Молодцы.

— По принципиальным вопросам у нас расхождений не бывает, — бросил Боб солидно.

— Это хорошо. Ну, поверю и я. Присоединяюсь, так сказать, к большинству. Но что это нам дает? Вам, конечно, открытия эти кажутся колоссальными. Особенно после пропажи машины. А на самом деле мы почти не продвинулись вперед.

— Я не согласен, — сказал Сосновский.

— А ты, Игорь?

Мазин тоже не был согласен, но давно усвоил, что Дед не бросает слов на ветер. Поддразнивать подчиненных, подзадоривать нарочитыми парадоксами было не в его характере. Скворцов, человек обстоятельный, позволял себе шутить не часто, напротив, имел слабость казаться солиднее, старше своих лет. Деловые его выводы тяготели к фундаментальности, полковник был суховат и не признавал в работе элементов игры.

«За тайнами да загадками вы гоняетесь по молодости! — говорил он. — Наткнетесь на непонятное — начинаете выдумывать. Выдумаете на копейку — воображаете, что на рубль. Мелькнула удачная мысль — хорошо! Но не хватайтесь за нее, как за отмычку, за палочку-выручалочку. В нашем задачнике готовых ответов нет. Самим решать приходится. На первый вопрос ответил — проверь! Правильно — иди дальше. Только не забегай. Тропу в горах неопытный срезает. Каждую деталь обрабатывай добросовестно, без изъяна. Тогда она при сборке на своем месте окажется. Увидеть факт мало. Нужно оценить его правильно».

Борис эти сентенции не без ехидства называл «наукой побеждать», но Игорь к Деду прислушивался. Самого его тянуло к усложненным решениям, рискованным, возникающим раньше, чем накоплен необходимый материал. Это было опасно, соблазняло подгонять факты к схеме, разочаровывало при неудаче. И он завидовал полковнику, который трудностей не искал, но, встретив, не отступал и не терялся, сохраняя постоянно ровное, рабочее настроение.

Мазин поубавил пыл и осмыслил слова Скворцова:

— Конечно, хотя мы проследили все или, по крайней мере, многие действия Зайцева, их побудительные причины не вполне ясны.

— Вот-вот, — обрадовался полковник. — С одной стороны, Зайцев вроде бы не врет, что собирается уехать с Филиной… Между прочим, студенты, какой позор! Уважаемый в городе человек. Как подумаю, что мне предстоит с ним говорить — лучше бы лишний раз в разведку пошел! Ну да разговор еще впереди. А пока эта… извините за выражение, собралась с любовником в вояж за мужнины денежки. Говорю «мужнины», потому что факт участия в хищении не установлен. Все договорено и даже не обставлено глубокой тайной. Знает, например, Васин. Назван конкретный срок — неделя. Вдруг Зайцев исчезает, да еще, как мы не без оснований полагаем, на машине профессора. Как вы это понимаете? Я лично в затруднении!

— Скорее всего, когда готовился вояж, Зайцев не предполагал угонять машину. Иначе он не впутал бы в историю Васина. Непонятно и другое — на что он надеялся в отношении Дианы? Что она будет молчать? Нужно же было и для нее заготовить что-нибудь правдоподобное. А он просто взял и исчез.

— Значит, и ты буксуешь? А Борис на полном ходу?

— Не на полном, но можно предположить, что Зайцев, которому свойствен авантюризм, решил играть ва-банк.

— То есть, бежать с машиной и деньгами? Но бегство-то полностью его уличает!

— Он понял, что разоблачение неизбежно!

— Не хочешь сдаваться? — пробурчал Скворцов.

— Нельзя же перечеркнуть всю нашу работу!

— А если Зайцев уехал сам по себе (могли же они поругаться с этой Дианой!), а машину угнал совсем не причастный к делу «автолюбитель»? Исключаешь? Повязал себя собственными выдумками!

— Все может быть, — откликнулся Игорь, — но мы не проанализировали собранные факты до конца.

— Тогда анализируйте. Вот вам и еще факт.

Полковник вытащил из ящика стола фотографический снимок, вернее, часть его, неровно оторванную, на которой видны были пальцы, держащие ключ, и тень от ключа, упавшая на белую стену. Тень получилась крупной и четкой, и хотя она несколько преувеличивала размеры ключа, зато вполне определенно передавала его конфигурацию.

— Узнаете?

— Ключ от сейфа? — воскликнул Боб.

— Можно предположить.

— Я видел этот снимок, — сказал Мазин.

— Ого! Где же?

Игорь взял обрывок в руки:

— Вернее, другой, небольшой отпечаток с того же негатива. Когда я был у Хохловой, она показывала мне фото, сделанное для стенгазеты. Здесь часть его, сильно увеличенная. Выделен ключ, с которым Хохлова стоит у сейфа. Откуда это у вас, Петр Данилович?

— Снимок нашел Пустовойтов в доме Живых.

— Колоссально! — загорелся Сосновский.

— Посмотрите на обороте.

С обратной стороны на белой поверхности синим карандашом был набросан план двух пересекающихся улиц. На одной было написано: «Шоссейная» и «Ост. авт. № 10». Квадратик дома возле остановки покрывала выделяющая его штриховка.

Полковник пояснил:

— Как видите, район знакомого нам дома научных работников. Чертил не Федор. Почерк не его.

— Так и должно быть.

Скворцову не понравился энтузиазм Бориса.

— Почему? — спросил он сдержанно.

— Живых делал ключ по заказу. Это адрес, по которому он его отнес. Где он прятал снимок?

— Валялся на этажерке, и меня это здорово смутило. Честно скажу: всю радость испортило.

— Зачем же огорчаться? Федор был слепым исполнителем.

Полковник разозлился:

— Что вы мне доказать хотите? По-вашему, является к Живых некто и предлагает сделать ключ по снимку, не вводя его в курс дела? И того не удивляет, что за ключ? Зачем? Почему с фотографии?

— Ключ от квартиры. Потерялся, но случайно сохранился снимок.

— Бабушке своей расскажите эту байку! И бабушка не поверит. Однако предположим, парень попался башковитый и такое выдумал, что нам и не снится. Убедил Живых, что дело невинное. Предположим! Но сам-то он, преступник, знал, зачем ключ. Как же мог он оставить такую улику! Да еще с автографом! И с адресом. Нет, молодежь, не соображу я, откуда взялся у Федора снимок. И при чем тут Зайцев.

Мазин предложил:

— Нужно проследить историю фотографии. Хохлова получила свой экземпляр от редактора. Следовательно, негатива у нее нет. Где же он? Борис! Как ты думаешь, снимок перепечатан с фото или увеличен с негатива?

Сосновский присмотрелся:

— По-моему, с негатива. Петр Данилович, были на нем отпечатки пальцев?

— Да. Живых и неизвестные. Гадать не будем. Выясним. Так кто же мог сделать такое фото?

— Стенгазету видел весь институт.

— Но негатив должен быть у Коломийцева.

— Мы же не знаем, кто фотографировал! Негатив могли попросить у фотографа, украсть. Он мог его выбросить, наконец!

— Так или иначе, начинать следует с Коломийцева.

— Тем более, что Живых бывал в подъезде, где находится квартира Коломийцева. И дом выделен на плане.

Скворцов поднял руки.

— Утихомирьтесь! — и, дождавшись тишины, сказал — Любую версию, ребята, особенно в запутанном деле, можно довести до правдоподобия, но наша-то задача — открыть истину. А для этого потеть нужно, а не митинговать! Вот, берите пример с капитана!

Он указал на Пустовойтова, как обычно, сидевшего в углу и страдавшего от невозможности закурить.

Пустовойтов улыбнулся виновато.

— А ты не улыбайся, как у тещи на именинах! Я ему, между прочим, поручил заняться этим Коломийцевым. И он кое-что разузнал. Скажи-ка, Илья Васильевич!

Пустовойтов пожал плечами:

— Да ведь ничего особенного, Петр Данилович. Коломийцев не мог похитить денег, потому что находился в это время в санатории.

Мазин подумал, что Пустовойтов не только установил факт, но наверняка имеет кучу подтверждающих документов о том, где был и чем занимался Коломийцев в день, когда опустошили сейф, хотя в целом это еще не бог весть что за открытие! Обыкновенная добросовестная работа.

— Так и Филин считает. Коломийцев у них на хорошем счету.

— Мнение профессора — это одно, а установленное алиби — совсем другое.