Золотая клетка - К. Лумари

ней, через голову и сняла ее, оставаясь в кружевном красном лифчике. Мои глаза путешествовали от ее лица вниз к пупку, ожидая ее следующего шага. Она изменилась, и я не был уверен, что мне это нравится. Тогда она была невинна. Всякий раз, когда она стеснялась или чувствовала себя неловко, ее щеки покрывались розовыми пятнами — сейчас это было не так, и это меня злило.

Она прикусила губу и начала стягивать юбку, которая была на ней. Я поднес левую руку ко рту, сжав ее в кулак, и прикусил указательный палец при виде этого.

Сливочно-белая.

Гладкая.

Светлая кожа.

Просто ждет, чтобы её испортили.

Юбка упала на пол, и звук, который издала ткань, заставил меня наклониться вперед. На ней был соответствующий комплект изысканного нижнего белья — моя зубная нить, вероятно, была толще, чем то, что она называла стрингами.

— Итак, я разделась догола. Теперь ты можешь уйти, — заявила Аспен, когда пошла собирать свою одежду.

— Есть еще кое-что, что нужно снять, — протянул я. — Если только тебе не нужна помощь.

Я мог быть милым, когда мне это было удобно.

— Пошел ты. Я здесь не для того, чтобы переживать твои подростковые фантазии.

Я запрокинул голову и рассмеялся; другим вариантом было задушить эту эгоцентричную сучку до смерти.

— Новости для тебя, Аспен, у тебя не золотая киска, — сказал я ей, когда слегка наклонился вперёд и окинул её взглядом с головы до ног.

— Встань на колени и покажи мне, как тебе жаль, — произнёс я, своим самым ядовитым тоном.

Ее глаза расширились, но она не сделала того, что ей сказали. Я сменил тему, пока она решала, отвечает ли коленопреклонение ее интересам.

— Прессе запрещено спрашивать о той ночи, Эрин не любит говорить об аварии, поэтому никто на самом деле не знает, что с ней случилось, — продолжил я, и это привлекло ее внимание. Она ловила каждое мое слово. — Но ты же знаешь, верно? Джейсона нашли в кабинете моего отца. Он был слишком пьян, чтобы пошевелиться, когда начался пожар. Что касается Эрин, ну, ты ведь тоже все об этом слышала, верно? В ее подвыпившем состоянии прыжок показался ей хорошей идеей.

Аспен медленно начала опускаться на колени. Ее глаза были влажными, и мне хотелось, чтобы она заплакала. Я хотел увидеть доказательство того, что она сожалеет о том, что сделала.

Жаль, что Аспен так легко не сломается.

Как только она опустилась на колени, я встал и подошел к ней, радуясь, что ранее она открыла свой глупый маленький ротик. Следовательно, это дало моему стояку шанс сдуться и не дать ей понять, что, несмотря на то, что я ее ненавидел, я был бы все равно не прочь ее трахнуть.

— Хорошая девочка, — проворковал я, гладя ее по голове.

Ее резкий вдох заставил меня улыбнуться.

Я присел на корточки, таким образом наши глаза были на одном уровне. Аспен смерила меня взглядом своих янтарных глаз, от которых кружилась голова сильнее, чем от виски. Правой рукой я коснулся ее щеки. Кожа от моей перчатки прилипла к ее потной коже.

— С этого момента и до тех пор, пока я не скажу иначе, ты мой новый… гребаный… питомец.

Последнее слово осталось за мной. Все, что Аспен могла сделать, это свирепо посмотреть, но она знала, что одно неверное движение и ложе лжи, которое она создала, рухнет.

Я встал и посмотрел на нее сверху вниз. С болезненным удовлетворением я еще раз затянулся сигаретой и стряхнул пепел ей на голову. Я повернулся и направился к двери.

— Запри дверь, как только я уйду. Я не хочу, чтобы прекрасный принц играл с тем, что принадлежит мне.

ГЛАВА 12

Когда солнечные лучи проникли в мой неосвещенный домик, я проклинала себя за то, что не смогла хоть чуточку поспать. Моя подушка была мокрой от пролитых мной злых слез. Мне хотелось кричать от того, как все обернулось. Наши грехи цеплялись за нас, ожидая идеальной возможности посеять хаос, а мой только, что присоединился к вечеринке.

Одно можно было сказать наверняка: следующие две недели обещают быть адом. Чего я ожидала? Ступая по чужим головам, вы не достигнете счастья.

— А теперь встань на колени и покажи мне как тебе жаль.

Каждый раз, когда я поворачивалась, чтобы посмотреть на этот дурацкий диван, я видела там Мэйса, он был похож на дьявола, который восседал на своем троне. В считанные минуты он завладел моими мыслями. Не было никакого смысла плакать из-за «пролитого молока», поэтому мне нужно было подумать и найти выход из этого положения. Домик был маленьким, но роскошным. Небольшой камин с меховым ковриком возле него, диван, двуспальная кровать и ванная комната. Насадка для душа находилась на потолке, и мне казалось, что я принимаю душ под водопадом.

Я бы солгала, если бы сказала, что была удивлена, что Мэйсон все еще жив. Часть меня знала, что он так просто не сдастся. Затем, когда я переодевалась, что-то ударило меня. То, о чем я никогда не задумывалась слишком глубоко, потому что мне приходилось иметь дело с тем, что я доверяла не тем людям. Мэйсон был тем, кто поджег дом. Он убил своего отца и свою мать — но почему?

Мои ладони вспотели, и я почувствовала головокружение от адреналина. Как я могла быть такой

чертовски глупой, что не собрала все воедино раньше? Была ли причина в том, что у его матери был роман с моим отцом? Нет, я так не думала, но я могла бы иметь карты в рукаве, если бы узнала.

Когда я предала Мэйса, я не позволяла себе думать о том, что с ним случится, потому что единственным человеком, о котором я могла беспокоиться, была я сама. Я была воспитана, чтобы жить для своих хозяев, и думать за себя — это не то, что мы могли бы сделать, и когда я впервые решила проявить эгоизм, пострадало так много людей. Посмотрите на меня. Не имело значения, как сильно я любила своих родителей в тот или иной момент; все, что я получила от них, — это их, так называемая поддержка, которая тонко отображает их собственные желания. Я была обречена на неудачу с самого начала.

Если бы два года назад кто-нибудь сказал мне, что Мэйс заставит меня встать перед ним на колени в нижнем белье, я бы сказала, что это ложь.

Думаю,