Кочевые дороги - Виктор Дубровский

Это было неслыханно, простые дехкане преградили дорогу Улахан Тойону! Закон требовал, чтобы он выслушал жалобщиков, но не выслушивал обвинения черни.

— Путь говорит один! — крикнул Кривой Бэргэн. Тыгын толкнул его локтем и показал знаками, чтобы тот выслал две пятерки в обход толпы.

Вперед вышел крепкий мужчина в желтой повязке и закричал:

— Пока в нашей многострадальной стране есть ещё голодные, все честные люди выйдут на борьбу с Тыгыном, который убил наших детей! — он обращался более к толпе, нежели к Тыгыну, и его речь совсем не была похожа на речь крестьянина. — Тойон Тыгын разрушил нашу деревню и наши поля, а в это время народ мрет от голода! Ты ответишь за страдания народа!

— Кто же это голодает? — спросил Бэргэн.

— А вот, — из толпы вытолкнули нищего оборванца с явными следами долгого пьянства на лице.

Селяне одобрительно закричали:

— Раздать бедным зерно! Долой тойонов!

Взвинченная речами смутьяна толпа подходила всё ближе. Было видно, что основная масса хорошо подогрета бузой и никакие разумные доводы не способны её остановить. Плотные стены виноградника не давали толпе обойти отряд по флангам, но к лошадям с поклажей уже подбирались ловкие парни, и даже успели срезать пару тюков. Сайнара хлестала воров плетью, девки визжали. Тыгын посмотрел на Бэргэна и сказал:

— Разогнать это быдло, а крикуна взять живым!

Бэргэн махнул рукой. Свистнули стрелы, и люди с вилами в руках свалились на землю. Толпа качнулась назад. Нухуры стремительно подняли лошадей на дыбы, и нагайками начали разгонять крестьян. Раздались вопли и крики, потекла первая кровь. Кто-то из бойцов Бэргэна кинул аркан и мужика с желтой повязкой выдергнули из толпы. Селяне попали в свою собственную ловушку — в виноградниках быстро скрыться было невозможно. Кто мог, развернулись и побежали назад, но сзади толпу поджимали парни Талгата, которые увидели, что церемониться ни с кем не надо.

Тем временем из кустов тащили двух лучников и главного говоруна. А те нухуры, которые добрались до хвоста отряда, уже споро вязали воров. Уйти никому не удалось.

— Господин! Этот толстый, который к нам подъезжал, как раз стоял на горке, на нас смотрел. А как холопов побили, так сразу и ускакал! — к Тыгыну подъехал один из нухуров.

— Хорошо. Позови ко мне Талгата и Бэргэна.

Несмотря на то, что Талгат был полусотником, а Кривой Бэргэн — всего лишь десятником, все знали, что Бэргэн — правая рука Тыгына и его десяток — это десяток лучших воинов. Поэтому Талгат всегда оказывал почтение Бэргэну и на совет к тойону пропускал его вперед.

— Всё плохо, — объявил Тыгын, — мы пролили кровь чужих людей и на чужой земле. Этого нам род Чёрного Медведя не простит. Поэтому, во-первых, похоронить всех убитых, во-вторых, срочно допросить этого горлопана и лучников. Кто их послал, зачем, и кому они должны отчитаться о проделанном. В-третьих, Талгат, ты оставишь здесь десять человек в засаде. Мне на допрос нужен толстяк с тамгой, остальных — на ваше усмотрение, трупы спрячете где-нибудь. Потом нас догоните. Мы же пойдем без остановок, нам нужно срочно выходить на Дорогу Отца-основателя, да пребудет с ним слава, иначе мы отсюда не выберемся. Вы уходите тайком, чтобы никто вас не видел. Бэргэн, мы трогаемся немедленно. Приступайте.

Тыгын и его отряд отъехали от места битвы на полдня пути, и уже в сумерках остановились на берегу ручья, вдали от поселений. Посреди нескольких кривых, скрученных сосен нашлось старое кострище. Надо было немного отдохнуть, перекусить и допросить пленников.

Тыгын подозвал Бэргэна и сказал ему:

— Лучников допросишь сам, поджарь им пятки на углях, по отдельности, чтобы один не знал, что говорит другой. Кто их послал и зачем, почему они были с этим горлопаном и кто такой Бээлбэй. Всё, в общем, пусть рассказывают. А заводилу из толпы, который кричал больше всех, сначала попугай как следует, а потом ко мне приведешь.

Бэргэн поморщился, но возражать не посмел. Конечно, допрос и пытки не дело воина, но на этот раз палача с собой не взяли, и приходилось делать грязную работу своими руками. Он отправился налаживать пыточные приспособления, а тем временем слуги готовили обед на всех, ведь к ним присоединилась полусотня Талгата, и всех нужно было накормить и напоить.

Вскоре раздались сдавленные крики допрашиваемых лучников. Тыгын пожалел, что не взял с собой ни одного шамана, тогда не надо было бы никого пытать — сами бы рассказали. Но времени тащить за собой пленников не было, чтобы с ними разбираться как следует. Надо срочно уходить на свои земли. Если ещё парни Талгата приволокут Бээлбэя, то того можно было бы дотащить до своего поместья. Его не должны были бы хватиться ещё дня три — четыре, так что время ещё было.

Пока Бэргэн терзал своих пленников, Тыгын позвал внучку.

— Сайнара, ты видишь, что происходит. Я не всё пока понимаю, но скоро прояснится. Если за нами пойдут дружинники Эллэя, будешь уходить сама, я тебе дам десяток людей Талгата. Приготовь поклажу так, чтобы её можно было скинуть в любой момент.

— Дед, я боюсь одна ехать!

— Так надо. Возможно, нас будут подстерегать поблизости от Дороги Отца. Вы пойдете немного позади нас, и в случае опасности, будете сами прорываться к мосту. Не забывай, что ты моя внучка и тебе не пристало бояться.

— Хорошо, дед, — Сайнару не прельщала мысль куда-то прорываться, но попадаться в руки грязных мужланов ей хотелось ещё меньше. Но с ней, всё-таки, тройка охранниц из клана Хара-Кыыс, так что десятка простых бойцов можно не опасаться.

Тем временем подошёл Бэргэн и начал рассказывать:

— Их послали троих, двух лучников и этого балабола. Это какие-то отщепенцы, род не стали называть, я и не настаивал. Сразу видно безродных. Балабола зовут Арчах. Он должен был напоить крестьян в деревне Кызыл Юрт и всем рассказывать, что ты пришел специально и обрушил берега реки, чтобы погибли люди и теперь, когда всё рухнуло, все поля зальёт водой и не будет урожая. Призывал всех надеть жёлтые повязки, чтобы все видели, что они идут требовать от тебя раздать зерно со складов.

— Интересно, почему они не пошли к своему Улахан Тойону требовать зерно? — поинтересовался Тыгын.

— Не знаю. У лучников было задание, как только крестьяне нападут, стрелять в тебя и Сайнару из-за спин крестьян, потом уходить. Старший у них Бээлбэй, толстый мужчина непонятно какого рода с тамгой от Эллэя. Только тамгой он не приказывал, её случайно увидели. У них целый отряд, сидят они в разных караван-сараях, по три или шесть человек и ещё где-то есть место, там должно быть много народу, но где, они не знают. Желтые повязки у них тоже есть, но надевают их только когда грабить идут. Но грабят не просто так, им говорят точно, кого и когда. Поначалу грозились, что за них отомстят, а сейчас уже ничего не говорят. Ещё есть люди, из других отрядов, которые должны по городам и караван-сараям рассказывать небылицы про Старшие роды. Возмущать народ против них. У всех были вот такие знаки, — Бэргэн показал две овальные латунные бляхи с непонятным рисунком.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});