Одна душа, два тела - Джеффри Лорд

Но темнота сразу же кончалась, и наступало самое интересное: новый сон, яркий и реальный, подобный запущенной с огромной скоростью киноленте. Память в невероятном темпе прокручивала события дня — пробуждение, завтрак, обед, ужин, прогулки, беседы, дела, мысли, расчеты, планы… Мелькали стены опочивальни Лидор, сменяясь большим столом с драгоценной посудой, другим столом, с картами и свитками, потом — деревьями, куртинами цветов, бассейном, башнями, лестницами, переходами… Иногда он оказывался в тайнике, где стоял, сверкая яркой обшивкой, ратонский флаер; иногда — на улицах Тагры, в военной гавани или в торговом порту, на площади перед императорским дворцом, на шумном огромном рынке или в роще, среди ветвей, покрытых нежно-зеленой весенней листвой… Выплывали, сменяясь стремительным калейдоскопом, лица: сухощавое и бритое — целителя бар Занкора; подсвеченное золотым ореолом волос — Лидор; морщинистое и строгое — серестора Клама; хитровато-лукавое — Чоса; хищное, крысиное — Савалта. Лица слуг, лица солдат, лица чиновников, лица женщин и лица мужчин, лица пэров, застывшие в холодном и важном спокойствии…

Он, Блейд-старший, видел, слышал, ощущал все, что видел, слышал и ощущал его двойник в далеком замке на окраине Тагры; он вдыхал аромат вина и кожи Лидор, он чувствовал вкус ее губ, он впитывал мысли, надежды и тревоги своего второго "я", и эти мысли, надежды и тревоги становились его собственными, неотъемлемой частью его памяти, его сознания, его разума. Все, как положено; все, как предсказывал Хейдж.

Этот процесс — беззвучный взрыв и кинофильм, который разворачивался следом за ним — уже не вызывал удивления, ибо Блейд (вернее говоря, обе ипостаси Ричарда Блейда) переживал его не в первый раз, и даже не в десятый или двадцатый. По земному счету времени, Асринд и Аррах вернулись в Айден в середине января, три месяца назад, и в первую же ночь молниеносная вспышка соединила их на ничтожную долю секунды, словно две заряженные электричеством сферы. Заряд переместился, потенциалы выровнялись; теперь каждый из них хранил в памяти все, что случилось с его двойником за день. Но это были не просто воспоминания; обоим казалось, что день прожит как будто бы дважды.

Это удивительное ощущение лишь усилилось, когда Блейд-старший удалился на месяц в одно из поместий бар Ригонов, в ста двадцати милях к западу от столицы. Там был просторный сельский особняк, удобный, но совсем не похожий на родовой замок; там было всего два десятка слуг, небольшая конюшня и скромный винный погреб; там главными развлечениями считались верховые прогулки да охота. И Ричард Блейд, вспоминая по утрам вчерашний день, мог перечислить двойной комплект блюд, поглощенных во время каждой трапезы, и с удивлением констатировать, что после обеда он гонял антилоп в степи и одновременно вел мудрую беседу с целителем Артоком. Примерно так же он чувствовал себя и сейчас, когда одна его ипостась по-прежнему обитала в замке на окраине Тагры, а другая покачивалась на палубе садры, с каждым часом приближаясь к восточному пределу айденской ойкумены. Иногда эта двойная жизнь преподносила ему забавные сюрпризы; так, одновременно с маленькой экзекуцией, учиненной над Хором, он пребывал в имперской палате пэров, где важного вида сановник, окруженный седовласыми старцами и зрелыми мужами в роскошных мантиях, протягивал ему драгоценный свиток, украшенный подписью и печатью Пресветлого. В совпадении этих событий Блейду чудилось нечто символическое: он удостоился титула пэра в тот же самый момент, когда доказал, кто на самом деле является лидером их маленькой экспедиции.

После стремительно мелькавших видений, восстанавливавших в памяти день, проведенный его двойником, приходили иные сны. Иногда странник видел уренирскую Большую Сферу, сияющее гигантское пространство океана, его приподнятую к краям чашу с пестревшими в ней материками; иногда он оказывался в Ратоне или Таллахе — местах столь же спокойных и благополучных, как и Уренир. Но почему-то чаще всего ему снилась Талзана, его первая встреча с паллатами, звездными странниками.

Это случилось лет двадцать назад, во время десятой экспедиции, когда он попал в местность лесистую и безлюдную, в мир деревьев, неспешных ручьев и просторных полян, на которых паслись олени. Тут было спокойно, ни людей, ни опасных хищников, кроме больших пестрых кошек, похожих на ягуара. Блейд любил лес. В первые дни адаптации к новой реальности лес являлся отличной защитой, тут имелись и вода, и пища, тут можно было выломать дубину или гибкую ветвь для лука, промыслить зверя, разыскать съедобные плоды. Но главное, лес служил убежищем, скрытным местом, откуда пришелец из иного мира мог производить разведку, и в этом смысле чем более глухая чаща окружала его, тем лучше.

Талзанийский лес, однако, был другим, просторным и светлым, огромные стволы высились здесь на расстоянии пятидесяти ярдов друг от друга, а между ними стелились мягкие мхи и трава. Здесь было бы нелегко спрятаться, но, похоже, в том и не ощущалось нужды — Блейд шел, не скрываясь, поглядывая лишь на древесные кроны, где могли затаиться местные ягуары.

Вскоре он наткнутся на прелестное местечко, напоминавшее пейзажи Страны Оз, — большое озеро с хрустальной водой и песчаным откосом, переходившим в луг, окаймленный деревьями. К его изумлению, этот райский уголок был обитаем: на берегу стояли две хижины, горел костер, у которого хлопотали туземцы — смуглые, черноволосые и ухоженные, словно богатое семейство с калифорнийских пляжей. К счастью, эта троица, мужчина, юная девушка и женщина редкой красоты, оказались мирными людьми, они встретили Блейда приветливо и гостеприимно.

И все же в момент первого контакта странник испытал шок — он не понимал их языка! Такое случилось впервые за все годы предыдущих путешествий в иные миры, ведь компьютер, перестраивая нейронные связи в мозгу Блейда, всегда адаптировал его к лингвистической среде новой реальности. Заинтригованный этим обстоятельством — и завороженный красотой двух женщин, — он решил остаться у озера и начал изучать наречие новых знакомцев. Прошло некоторое время, и Блейд догадался, что эти люди не относятся к примитивной расе хотя их быт был прост, у них имелось несколько удивительных устройств вроде пояса палустара, создающего силовой защитный экран, перстней-ринго — миниатюрных лазеров страшной разрушительной силы, дротиков-эссов с телепатическим управлением. По мысли странника, эти трое, Джейд, юная Калла и красавица Саринома, были туристами откуда-то с севера, отдыхающими среди благодатной природы девственного южного континента. Они же принимали Блейда за местного охотника и прозвали Талзаной, Пришедшим из Леса. Этим же именем он назвал и весь мир, в котором очутился в тот раз.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});