Пастух медведей - Андрей Белянин

И. С.

Мы живем в едином мире.Дышим космосом и дымом.Отражаем вкус предметов в общепризнанных стихах.Посвящаем их Вселенной, или ветреным любимым,Или каемся прилюдно в неосмысленных грехах.Делаем дворцы и горы из песка, золы и пыли.Стоит только дунуть ветру, — мы изменим весь сюжет.Но незыблем лишь фундамент, кони загнанные, в мыле,Перевернутый на рифах, нами брошенный корвет…Здесь наступит разделенье.Я останусь — капитаном,Не оставив свой корабль на возвышенную смерть.Ты — настроишься на вечность и расчертишь пентаграммы,Пробуя осколком рифмы — неба пламенную твердь.А потом навеешь вечер, дальше — ночь.И я увижу Дом, который ныне — пепел.Мир, который — позабыл…Красно-синий флаг с драконом голубей на белой крыше,В золоченом божьем храме обращенье горних крыл.Склеп, цветы в высоких вазах, позабытые могилы,Прадед мой, что в те столетья был шальным и молодым.Только стрелки циферблата продвигаются уныло,Но я помню, что когда-то был прощен и… нелюбим.А теперь, рассыпав время и блуждая наудачу,От строфы к стихотворенью предваряя ритмов строй,Мы идем к одной вершине — это что-нибудь, да значит!Каждый движется своею, непроторенной тропой.Не попутчик, не конвойный…Все порой куда как строже.Разность и еще раз разность…Кто же знает почему?Мы живем в едином мире, но не приведи нам боже,Вдруг достигнуть той вершины и остаться одному!

* * *

Осень… Грустное соседствоСтарых писем, прошлых снов.Уплывает наше детствоВ дымке дальних берегов.Снились мальчикам гусары,Пробок пьяная пальба,И металась вдоль гитарыОшалелая судьба.Что нашли и что искалиСтрого в рифму, точно в такт?Отшумели, отплясали, отыгралиПервый акт.Визы, планы, перемены,С каждым днем слабее боль.Кто теперь поставит сцену?Кто теперь напишет роль?Дуэлянты подустали,Помирились не спеша,И взошла на лунной сталиОпаленная душа.Как же мы, не зная меры,Словно с царского плеча,Годы, строки и химерыРаздарили сгоряча?Что оставим у истоковВ день, когда услышим вновьГордый тон своих высокихНенаписанных стихов…

* * *

Я могу не говорить ничего…Отшумела песен пьяная рать.В светло-розовом сиянье снегов,Оказалось, так легко умирать…Как бродить босым в пуху облаков,Как расти с травой, по пояс в росе,Как прислушиваться к ритму шаговНа бетонной, неживой полосе.Бросит карты мне цыганская дочь…Выйдут черви и безногий валет.Потому что за ушедшую ночьНи прощенья, ни раскаянья нет…Если снова запечатан конверт,В воске оттиск золотого рубля,И распятый холст прилег на мольбертВ ожидании касанья угля.Как причастье перед выходом в свет —Аверс, реверс… Возлюби эти лбы!Нет клиентов, покупателей нет.Мерно катится монетка судьбы…

* * *

То ли стон, то ль зарево над землей,Стадом перепуганным облака.Только с церкви слышится «упокой»Благо, что хоть колокол цел пока.Сразу и не верится — бред и вздорЧто творится, господи, упаси…Без суда, без следствия приговор —Убивают ангелов на Руси!Руки цепью схвачены без узлов,И закат до времени так багров,А по крыльям катится то ли кровь,То ли просто ржавчина с кандалов.Все сомненья по ветру, память — в дым,Голубиной кротости тихий взор…И не вечной каторгой на Чулим,А на плаху липкую под топор!Все молчат, и правильно, а не то…Страшно оказаться меж двух систем.Более не спрашивай — кто за что?Догадайся вовремя, кто за кем!Перед властью времени — нету прав!Захлебнулся колокол — рвут язык!Кто-то задыхается, осознав,Одинокий мечется в небе крик…

* * *

А. А. Мамаеву…

Письмо написано и смято…Долой пустые разговоры,А за окошком пахнет мятой,И я спешу задернуть шторы.С какой-то затаенной дрожьюРаскрыть дневник воспоминаний.Сесть за столом, где осторожноВдыхать осколки прошлых знаний.Где с томиком АполлинераГулять по пыльному Парижу…Мерило чувств не знает меры.И звезды вряд ли станут ближе.В кармане хоть бы грош случайный,Унылый таракан на блюде…И остается вечной тайной —Как зарабатывают люди?Но, бросив горсть опилок в чайник,С пустым желудком что скандалить?Покажутся необычайныРазмеры неба и печали…Холсты бессмысленны, а краскиПреступно ярки, как помадаПортовых шлюх. Оставим сказки,Плеснем на дно стакана яда.Мне не смешно… В моей РоссииПрошу в последнем прегрешеньеНи хлеба, ни вина, а силыСтроки — на душу населенья!В молчанье не найти ответа,Хрипя в поту борьбы неравной.С клеймом Иуды и поэта,Не смея прикоснуться к храмуДуши прозрачным хризолитом.Почувствовать, что есть дорогаПо линиям руки, пробитойЛадони Бога…

ИЛОНА

Старых книг, юных снов бред,Запах времени так прян…Но тебя все равно нет,Так чего же ищу я?В твоем имени звон шпор,Привкус стали и рев труб.В твоем имени — приговорНарочито надменных губ.Обещающий вечность взглядНа равнине забытых тел…В твоем имени трупный ядСарацинских зловещих стрел,В твоем имени лязг мечей,Обезумевших на крови,Коронованных палачейВечно-вересковой любви!Ты сама как роман в стихах,Где рифмованность чистых чувствПорождает недетский страх,Запах меда и соли вкус.Так слезинка с припухших векГромогласна, как Благовест…Где вознесся твой красный снегНа серебряный с чернью крест!

* * *

На гадальное блюдце легла чуть заметная трещина…На верченом столе алфавитно-размеченный круг…Ах ночная Тоска! Моя самая верная женщинаИз грядущих и прошлых любовниц, невест и подруг.Я раскрою конверт с запечатанным девичьим локоном,Чуть блеснут образа в повторенье лампадным огням…Наша странная жизнь из каких только нитей ни соткана,Или брошена вновь в перекройку нахлынувшим дням.Надоело смотреть на бессмысленность встреч, размещающихНас на шахматном поле, где каждый стремится в ферзи.Обреченный король уже сделал легко и отчаянноШаг на клетку вперед, понимая, чем это грозит…Значит, первой умрет не моя утонченная лирика.Значит, бесы не ждут петушиного крика вослед.Все слова о любви возвышаются в ранг панегирика.Все слова расставанья вплетаются в жесткий сонет.Вот и строки письма ароматами дышат французскими…Прикрываю глаза и пытаюсь поймать сквозь вуальТвой рассеянный взгляд, когда ты нарочито-искусственно,Принимаешь меня, как свою ежегодную дань.Эта страшная тень поглощает любимых и близких мне…Ах, ночная Тоска, как приятен был твой произвол…Но вернется рассвет, разгоняя химеры и призракиИ я первый вгоню в твое сердце осиновый кол!

* * *

Поэзия — привставшая на цыпочках…Принцесса — танцевавшая на ниточках…Как сцена ей мала… В театре кукольномСтрадает плоть нешуточными муками.Вот жест под тайным знаком Скарабея.Вот нож картонный в пальчиках злодея.Не надо слез… По замыслу создателя,Герой поверит проискам предателя.Потом придут пираты и разбойники,И, угрожая голосочком тоненьким,Их атаман сверкает пистолетамиПред королевскими блестящими каретами.Наивно так… Но мы-то знаем истину!Мы умудренно отмечаем мысленно —Сюжет не нов, и реплики избитые,И автор весь измучен простатитом,Под жалкие аплодисменты зала.Как это мило… Как нам надо мало!Чтоб чувствовать себя всесильным Господом,Пред каждым, кто чуть-чуть пониже ростом.Но… Девочка! Остановись, ты плачешьНад тем, что кукла падает? ИначеНе может быть… А принц придет — поверь мне!О, сколько стоит детское доверие…А не придет, то мы изменим пьесу, —Я сам пойду спасать твою принцессу…

* * *

Снег был бел.Бел, как твоя фата,Школьный мел,Горний отсвет креста.Я листалКнигу без слов и цифр.УмиралОсени гипогриф.Желчь и ярьРазбеленный сменил бокан.Бил звонарьВ одубелые лбы мирян.Ты жилаДалеко, за полярным сном…Три числаПовелела отдать на слом.Три строфыЧестно вывела в дневнике,Крик совыРастворялся невдалеке.Три слезы,Три попытки сойти с ума.Яд гюрзыРазмешала в вине зима.Белый трон —Путь в поднебесье взрыт!Лишь с иконКто-то кричал навзрыд…

* * *

Она давно не видит сны —Она живет во сне…Диск алюминиевой луныЗажат в ее окне.Разрезал шторы мертвый свет,Но о ее плечеПоет шекспировский сонетПогаснувшей свече.Она по пальцам перечтетСтрой утренних забот,Чуть задыхаясь, перечтетЧервленого Рембо.В стакане остывает чай,И терпкий ароматНапоминает древний рай…Как много лет назадОна бродила там в цветах,А мир был чист и свеж…Она спала на облакахВозвышенных надежд.Ей ноги целовал прибой,И неба свет не гас,Казалось, все само собойСвершится в должный час.Там вздохи были так легкиВсему и всем назло…А здесь гуляют сквозняки,И крошится стекло.Здесь обездвижен серый домС фатальностью раба.Здесь под серебряным крестомЛежит ее судьба,И смерть узорчатым крыломУже коснулась лба…

* * *

Как началось начало?Не знаю… Да, бог весть!Ты меня не искала,Не знала, что я — есть…Но к ночи рухнуло небо,И сплюнула яд гюрза, —А наша судьба нелепоРешилась поднять глаза.Земля вспоминала вьюгу,В зените смеялся зной,И кони неслись по кругу,Расчерченному не мной.Горящая пентаграммаЗамкнула обхват лучей,Где древнеиндийский РамаЗажег хоровод свечей.И годы влеклись за годомСквозь цепкие лапки дня…Ты вырвалась на свободуВ том мире, где нет меня,Где так хорошо и сухо,Где выверен каждый взлет.Обученная старухаВещает, что все пройдет…Но разве хоть что-то значатЗаконы, угрозы, лесть?Все будет теперь иначе,Ты знаешь, что я — есть!

* * *

Ты мне говоришь, что тебе постоянно снитсяНеведомый мир, где реальное слито с чудом…И ломкие пальцы пролистывают страницыТакого былого, что даже поверить трудно.Где каждый день из минут ожидания сотканИ даже стать на колени уже не волен…Я должен молча смотреть на твой кружевной локон —К чему кричать о своей любви или боли?Стихи по ночам о тайном и сокровенном…Какие слова! Какое упрямство страсти!Поэзия прошлого, как аромат вербены,Покажется сном, словно привкусом Высшей Власти.Но время придет, — вспоминая слова молитвыИ горько и сладко, как в детстве, просить прощенья.Березовый Бог, с опрокинутым небом слитый,Позволит, как в осень, вступить в костер очищенья…Тогда я коснусь щеки твоей легким ветром,А может быть, каплей дождя охлаждая кожуФаянсовых ног, обожженных татарским летом,И ты улыбнешься… И ты мне поверишь тоже.Растай же вплоть до воздушного поцелуя!Весь мир измени водопадом случайной ласки!А я зимой тебе на стекле нарисуюПрекрасного принца, скачущего из сказки…

* * *

Ночь вступила в мой дом легкомысленным хлопаньем окон…На рулетке эпохи опять выпадало зеро,Словно кто-то прорвал надоевший до времени кокон,И вздохнула бумага, и зашевелилось перо.Я бы жил как всегда в ожидании срыва и сдвига,Я ладонью пытался поймать ускользающий луч…Но пришла восемнадцатилетняя леди Интрига —Все окутала тайной и двери закрыла на ключ.Я потрогал замок и пошел к необъятному морю,Как возвышенна смерть в белопарусном гордом гробу…Если водкою можно залить и бездонное горе,Море выправит нервы, с колен поднимая судьбу.А потом я пройду по всемирным анналам и весям,Где сомкнутся вселенные с лязгом гигантских клещей.Но века утверждают, что мир бесконечно чудесен,Если мы не ломаем природную сущность вещей.Отдавайте любимым цветы, небеса и планеты.Отдавайте поэзии радость любви и потерь.Пусть окрасится ночь фейерверком стихов и сюжетовИ замки упадут. И стучащим откроется дверь…

* * *

Я судьбу свою разыграю самВ освещеньи знакомых тем,А моя любовь спит по кабакамИ, похоже, довольна всем.Я дарил цветы, я хотел помочь…Объяснял, где честь, а где грязь,Но моя любовь уходила в ночь,Не скрываясь и не таясь.Не прощал обид, не считал потерь,На охоте бил — только влет!А моя любовь открывала дверьДля любого, кто не придет.Все, чего хотел, получил давно…Скажешь птицам — петь, и поют!Но моя любовь молча пьет виноИ идет, куда позовут.Я блуждал впотьмах, я искал ответИ решился, в конце концов…А моя любовь мне смеялась вслед,И менялось ее лицо.Мне любые мерки грехов малы,Если эта любовь, не та…По серебряной пуле загнав в стволы,Я до срока — плачу счета!

* * *

Предрассудительный вопрос,Как бег по краю…Пусть в вашей жизни все всерьез,А я — играю. Балансирую на берегуВ опасном танце,Я Вас уже не сберегу…Зачем пытаться?Хватаю воздух на скаку,Борясь с зевотой,Ловлю заблудшую строкуИ брежу нотой!Верблюжьей шкурой ляжет степьК подножью ночи…Наш прошлый век фальшиво слепИ так просрочен…Качает Время на ВесахАтлант угрюмый,И смутно помнят парусаОтдышку трюма.К плечам ласкались ковыли,Звенели цепи,Зачем же Вы свой мир сожгли,Оставив пепел?И мой горит, как камыши,Но боль честнее…Ваш пепел спрятан в глубь души,А мой — развеян…

* * *

Я сегодня — Дон Сезар!Я небритый, но при шляпе.За спиной шумит базар,То ли в песне, то ли в храпеМается торговый люд.Кроя мир непостоянства,Нехорошим морды бьют,Отстранясь от сна и пьянства…Улыбаюсь всем подряд,Хмурю брови, строю рожи!Мне сегодня — черт не брат!И судья любой прохожий…Город похмелен весной…Примиряющая зеленьС лиц сползает пеленойИ восходит на деревьях.Благодушные котыС крыш стекают торопливо,Спины выгнули мостыЭлегантно и лениво.Я сейчас пойду — влюблюсь!Рифмы взяв в небесном хоре,И стихами расстелюсьПервой встречной Терпсихоре…

* * *

Войди в рассвет, пока роса легка,Пока вокруг всего и понемногу…Дежурный ангел сдвинет облакаИ выправит бумаги на дорогу.Короткий путь из небыли в сюжет.Короткий вздох о прошлом безразличьи.Любимых глаз необратимый светИ запах трав, и этот щебет птичий…Все, как у всех, банально и смешно,Рассказано, отыграно, пропето…И повторяться было бы грешно,Но так удобно, как иным поэтам.Дай мне слова, — я их сплету в строку.Хотя бы звук — он зазвучит иначе…И музыка, что вечна на слуху,Не разразится в смехе или плаче.Она сгорит, как нотная тетрадь,В огне каминном, пламенно и нежно.Я все прощу, я все смогу понять —Безудержно,безумно,безнадежно…

* * *

Ты — моя, а не чья-то. Другие лишь пена…Сорняки, меж которых бредешь по колено.Талый паводок, дань прошлогоднему бреду,Невозможность пути по остывшему следу;Сигаретный дымок, отравляющий небо,Невозможная быль, отреченная небыль…Ты — моя! Мы друг другу даны, как эпоха.Мы — от первого сна, до последнего вздоха,Предназначены быть обоюдным дыханьемИ всегда говорить кружевными стихами…Ты — моя! И не стоит наивно пытатьсяУтверждать, будто выцвели гроздья акаций.Будто ветры не жгут, будто сосны не плачут,Будто грубости наши хоть что-нибудь значат,Что расстаться когда-нибудь будет возможно…Все неправда, любимая, все это ложно.Даже сплетни пусты и проблемы излишни —Все давно решено и отмечено свыше.Где сведутся мосты, где откроются двери…Ты — моя.И я самв это скороповерю…

* * *

Ночью холодно… имя твое не греет.На вокзале вообще плохая погода.Надо быть, наверно, чуть-чуть мудрее,Ведь умнеют другие от года к году.Далеко до рассвета, и режет ушиИстеричный визг поездов унылых.В них другие люди, но кому-то нужноВстретить только их, дорогих и милых…Медитация на параллельность рельсов,А глаза слипаются от усердья.Но, наверное, стоит нарушить цельность,Чтоб почувствовать боль в глубине предсердья.Я потом вернусь к оживленью темы.Подниму паруса на забытом судне,Изменю свой стиль и с лицом богемнымЯркостью метафор смою «серость будней».Может быть, усну. Паровоза крабикВ чертовой дали, там ему нескучно.А меня во сне вряд ли кто ограбит —Ради двух стихов и неновой ручки…

* * *

Тебя украли у меня.Теперь ты спишь в чужой постели…Как освистали свиристелиБег рыжегривого коня!Безумно угрожать свинцу,В висок влетевшему без правил…Того, кто вел тебя к венцу,Никак не упрекнуть в бесправьи.Ликуй, законная струя!Напыщенно и неумелоЛистает камерное делоЧервонокрылый судия.Ты руку подала сама,Как луч прощального заката…Тогда зима… Теперь зима…И есть ли кто-то виноватый?Чем пахнет пепел прошлых встреч?Еще до твоего рожденьяНамеревался нас сберечьБеспечный бог Предназначенья.Прошел молитвенный экстазВ каком-то ненормальном раже,Но как ты улыбалась кражеСамой себя не в первый раз…Я тупо ждал. Один из всех…Судьба смеялась и визжала,Когда другие брали верхНад тем, что мне принадлежало!Я был ничем не лучше их…Над головой ломая шпагу,Когда высокопарный стихКоверкал рифмы и бумагу,И мудрость веселилась всласть…Ты получила, что хотела.Душа возвышена, но тело…Всегда берет над нею власть!

* * *

Вот и нет меня, будто не было…Растворясь в снеговой глуши,Я кажусь себе сонной небыльюПоловины твоей души.Погадай, полукавь у зеркала,Посчитай диких звезд лучи…Божья искорка не померкла лиНа венце у твоей свечи?Распечатана и раскованаБелой сказкою у окна,Этой ночью ты коронована,Словно царственная весна!Твой надел, пресвятая вотчина,В боголепной лежит тиши.Горькой песнею отороченаЗолотистая вязь души…Но в какой-то день приснопамятный,Заскучав по родным глазам,Я войду в твой храм белокаменный,Упаду лицом к образам.Ощутив неземное счастие,Отдышусь от пальбы и грозИ приму, как глоток причастия,Сладкий вкус твоих детских слез…

* * *

Какой нелепый век!Как беспросветна мгла!Я — просто человек.И я не делал зла.Я не стрелял в людей,Не жег детей и жен.Я верою своейТак не вооружен.Да, я стоял в строю,Несущем только смерть.И знал, что я поюНе то, что надо петь.А пыль из-под сапог,Как нимб над головой.Забыв, что значит Бог,Я знал, что он со мной.Нас мчали поезда,И долг присяги гнал.Да, я пришел сюда,Но я не убивал!Мои друзья стократСтреляли вся и всех.Я был плохой солдат:Я помнил слово «грех».Пусть всех друзей моихЖдет преисподняя,Но почему за нихОтветить должен я?Завязаны глаза,Войны жесток оскал.Меня нельзя, нельзя…Ведь я не убивал!Но лишь один ответ,Как смерти жадный храп, —Довольно, страха нет.Покончим с этим…Залп!

* * *

Мы все мечтали о дальних странах,Где волны пляшут, где ветры воют.Мы все делились на капитанов,На пассажиров и китобоев.Ломались снасти, хрипела пена,По фунту лиха, по пуду соли…Мы вырастали, и постепенноМенялись взгляды, менялись роли.Все так непросто — живем, как в тигле.Посмертной славой конец увенчан.И китобои обычно гибли,Всегда спасая детей и женщин.Но сгинуть лихо не так уж трудно…Кто будет первым в финале пьесы?И капитаны, покинув судно,Спивались к черту, стрелялись к бесу!Сминались судьбы, и рвались нити,А в синем небе все так пристойно…И выходило, как ни вертите,Что пассажиром куда спокойней.В кортеже звездном летит планета…Мы привыкаем, что как ни странно,Но окупает цена билетаЖизнь китобоев и капитана.А пассажиры, сойдя по трапу,Вдруг вспоминают ушедших к рыбамИ аккуратно снимают шляпу,Себя поздравив за точный выбор…

* * *

Тяжелый крест мечтателейНам плотно лег на плечи,И в разных храмах материСпешили ставить свечи,А мы, упившись досытаТоской о дальних странах,Вручали души господу,А тело океану.Мы были дивно молодыБез граней и условий,А в наше время золотоЦенилось выше крови.И только пушки ахали,Отплюнувшись картечью,И плакали, и плакалиПо нам, заблудшим, свечи.Блеск алых звезд над стапелемЗнак силы и азарта,И восковою капелькойЖизнь падала на карту,А смерть свистала около,И я берег от ветраЛисток стихов, заботливоПрикрытый пистолетом…

* * *

Далеко до Басры и Багдада,Бьется время в вымышленных клетях,В третьем путешествии СиндбадаСкрыто все чадрой тысячелетий…Что нас ждет на том и этом свете?Мы поднимем головы из праха.Дайте парусам соленый ветер —Вечное дыхание Аллаха.Верьте все, что мы вернемся вскореВ город минаретов, снов и лилий.Ах, какое ласковое мореНас качает в бирюзовой сини…Шелк, стекло, фарфор, душистый мускус,Жемчуг с берегов Слоновой кости.Свет — пророку, а шайтану — уксус!Чтоб он сдох от зависти и злости!Старое вино сродни святыне,Золотом засыплем дно морское.Лучшие румийские рабыниУсладят наш взор… и все такое…Если море есть, не надо рая.Если есть корабль — у ног полмира!Златокованой парчой КитаяУстилайте улицы Каира!Все отдам — любовь не знает судей!Я теперь увижу так не скороМаленькую родинку над грудьюМоей дивной пэри из Бальсоры…Путь планет доныне не разгадан,Время стерло все — мечты и краски,Но опять рассказывает сказкиСтарый нищий с именем Синдбада…

* * *

Я пришел в этот мир.Это было давно…Кривоногий сатирПил под кленом вино.Были жидкими выси,Тряхни — звездопад!Дни не ведали чисел,События — дат.Обреченные богиТвердили, скуля,Величавый и строгийАкафист корабля!Я пришел в этот мирИ его же отверг,Я отпраздновал пирВсех религий и вер.Мышцы свиты в кольцо,Поглядим, кто слабей?Я смеялся в лицоОднобокой судьбе…И, застряв в облаках,Время падало ниц —В потревоженный прахДревних царств и гробниц!Я пришел в этот мирИ поставил печать.Я еще не решил —Что стереть, что начать?Бесполезный ответНад вопросом зачах…Мирозданья скелет,Покачнув на плечах,Я швырнул его в тленИ под траурный звон,Поднимаясь с колен,Распахнул горизонт!Но с последним — «прости».Память выставит счетВечной жаждой путиИ ответом — за все!

* * *

Дым вулкана, покинув кратер,Черной смертью ползет за нами.Ночь темна, и забит фарватерЗатонувшими кораблями.На борту больше нет команды,Море приняло всех матросов.После пушечной канонадыВсюду видится тень Курносой…Мне давно бы открыть кингстоны,Словно кто-то толкает сзади.Но я слышу! Я слышу стоны!Из-под сонной зеленой гладиВышло солнце, и сотней сабельЗамелькали на море блики.Я вернусь, я спасу корабль,Сам к себе прорываюсь в крике,Сам себе отдаю команды,Выполняя их в срок и строго.И дрожат в нетерпенье ванты,Судно верит в меня, как в бога!Вам знаком дефицит отваги?Надо жить и любя, и смея!Благородные наши шпагиВпредь не будут лежать в музеях!Я вернусь, я спешу, я вижу!Синий берег, далекий остров,А по палубе шаг чуть слышно,Как костяшки стучат по доскам.Крики чаек и шум прибоя…Не спешите с салютом — рано…Тело в парус, отдайте морюПрах последнего капитана…

* * *

Надоело… Я устал притворяться.Коль поймете — не осудите строго…Ну какой я капитан, что вы, братцы?!Отправляйтесь без меня, ради бога!Грани жанра не увяжешь с судьбою…Жизнь придумаешь себе поподробней…И ведь было это все не со мною,Но от первого лица петь удобней.Я особо и не врал, право слово,Мне и штилей и ветров — даже слишком.Что касается штормов, безусловно,Мне о них известно только по книжкам…Все моря мои, на контурной карте,Разрисованы старательно, с толком.Я писал стихи в каком-то азартеИ себя считал просоленным волком!Океан ко мне вливался сквозь стены,И я впитывал раскрывшейся кожейКрики чаек, клокотание пены,Раздававшиеся где-то в прихожей…Что поделаешь, вот так все и было.Жизнь в матрасной суете, на кровати…Мое время от меня уходилоНа сверкающем, как солнце, фрегате.Я умнее стал и многое знаю,И наивных планов больше не строю.Ну какой я капитан? Понимаю,Самому смешно… Да что же такое?!А… послать всю эту жизнь, тоже тяжко…Да, прощайте. Не увидимся вскоре.Привезите мне на память тельняшкуИли раковину с запахом моря…

* * *

Что в имени твоем? Осенний лед,И привкус Греции, и аромат распада,И на столе раскрыта Илиада,Читаемая ночи напролет.Жестокий век… Кормящийся с копьяВсегда при деле, гость кровавых пашен.Хрустальная картинка бытияУже дрожит, как скрип осадных башен.Уже грохочет в небе щит на щит —Литая медь взбесившихся героев,И на ветру курганном догоритНаивная, обманутая Троя!В дощатом брюхе гордого коняТаится мрак, и меч ползет из ножен,Как меж камней гремучая змея,И Смерть, кривляясь, топчет бездорожье…О лик войны! Над павшими — костер.Живым — вино, добыча и рабыни.Подправленный Палладой приговорЦветущий край низвел в полупустыни.Что в имени твоем? Какая тень,Воссоздавая мрачные фантомы,Мне нагадала бесконечный день,А вместо ночи — предрассветной дремы.Старо как мир… Конечно же старо,Но имя?! Имя — таинство и мера,Где каждый звук звенит, как сереброНемеркнущих монет времен Гомера…

* * *

Не прощай меня… Никогда.Я могу предать тебя снова.Уходи, не сказав ни слова,В обреченное — никуда…Мы обязаны будем жить,Спотыкаясь на каждом круге,И позволить собакам вытьНа безлунную тень разлуки.Проклиная капкан колец,Подчиниться законной власти,Торопясь отскрести с сердецНакипь чистой, безумной страсти…Не прощай меня… Не спеши.Мы и так с тобой разминулись,Подозрительным взглядам улицДоверяя тепло души.Хлещет яростных снов поток,Где под звездами роковымиПолушепотом, между строк,Неуклюже скрывая имя…Мы стараемся соскользнутьВ бездну быта, но параллельноИзнутри обжигает грудьНевозможность — дышать раздельно!Не прощай меня… В том путиДавит небо сырою ватой.Если мне суждено уйти,Так хоть в чем-нибудь виноватым.Напридумай себе обид,А причины найдутся сотни…Не прощай… Пусть меня проститТот, кто дал мне тебя и… отнял.

* * *

Ты вновь уходишь в страну без ветра.Я разбираю неровный почерк…Как безоглядно и беспросветноСкулят у входа замерзшие строчки…В этой стране все не так. ИначеДышат деревья и плачут кони,Кот подбирается на карачкахК осоловевшей в дугу вороне.Там стрелки часов, сойдясь на волос,Скрестили клинки, как лихие князья.Все ваши заповеди воют в голос:«Нет!» — а если и есть — «Нельзя!»Там падают с крыш оловянные капли,И жидкий свинец выпивается махом!Там меч самурая со знаком цаплиПитается чисто животным страхом.Азотная горечь слезы мужчиныЗдесь служит для гравировки стали.Шуты и герои, сменив личины,Упьются в монмартровском квартале.Зеленое солнце взлетит к зениту,Где Фэб лучами бьет мимо цели…Как ненавязчиво полуоткрытыИ губы женщин, и двери борделей.Я в эту страну ухожу с закатом,Ища тебя по ночной прохладе…Мне что-то шепчет гитара с бантомО дробном стуке костяшек сзади.О том, что ночью стреляют в спину,Что тело мое украдут наяды…А если пахнет вино маслиной,То так отбивается привкус яда.Но в этой стране между двоеточийВсегда есть место — оттиснуть палец!И только здесь престарелый кормчийНаводит на воду зеркальный глянец.На хрупких гранях цветка и прахаСойдутся на крест и быль и небыль…А в звездной патоке тень АллахаПокажется светлой дорогой в небо!Здесь нет запретов, как нет законов.Воздушные поцелуи теплы на ощупь.Здесь на плечи мои, словно два погона,Легли твои руки и… гаркнула площадьВосторженно троекратным «Да здравствует!».О, нас здесь любят и благословляют,В моей стране — мы доныне царствуем,Нас балует пламя и море качает.Вольготно бродить по ладоням ВечностиСвоих же загадок, своих же ответов…Свеча слезливая — нам не советчица,А напоминание о греховности лета.Но жизнь продуманна и случайна,Что ж, нас в нее окунули заживо…На чуждых пальцах — осколки тайны.Не надо лезть.И не надо спрашивать…

* * *

Для графини травили волка.Его поступь была легка…Полированная двустволка,Как восторженная строка!Он был вольный и одинокий.На виду или на слуху.Стрекотали про смерть сорокиБеспардонную чепуху.Упоенно рычала свора,Егеря поднимали плеть, —Все искали, где тот, которыйПризван выйти и умереть?Нет, любимая… Даже в мысляхЯ не буду ничей холоп.Я уже не подам под выстрелСвой упрямый, звериный лоб.И моя негустая шкураНе украсит ничей камин.Пуля — дура. Конечно, дура…Только в поле и я — один…Все бело, и борзые стелятНад равниной беззвучный бег.Эх, дожить бы хоть до апреля —Поглядеть, как растает снег…Как по небу скользят беспечноОблака до краев земли…И влюбиться в тебя навечно,За секундудо крика:«Пли!!!»

* * *

За минуту до разлукиТы спешишь замедлить шагИ заламываешь руки,Что-то тихо ворожа…Ты прекрасная актриса,В шуме рамповых чудесНаши яркие репризыОтмечают скромность пьес.Вот вокзал. Лениво стрелкиРасчленяют циферблат.Чувства скупы. Дождик мелкий.Можно отступить назад.Дом. Квартира. Утро. Рано…Душ сродство. Взаимный такт.Страсть в безбрежности дивана.Затянувшийся антракт.Ты смеешься, ты сгораешь,Плачешь, мечешься, поешь…Ты уже не замечаешь —Где играешь, где живешь?Слово классике! Из БлокаВ меру выспренний стишок…Ты со всеми так жестока?Я со всеми так смешон?!Критик в действо не влезает,Молчаливо кофе пьет.Как упрямо не стреляетБутафорское ружье…Но к финальным песнопеньямПразднуя толпы экстаз —Ты убьешь меня на сценеВ первый и последний раз…

* * *

Мой прекрасный палач… Я сейчас непослушная жертва,Никакими тисками нельзя удержать мою страсть.Пусть безносая Смерть направляет горячее жерло, —Есть другая и более, более высшая власть!Мой прекрасный палач… Что вы можете взять, кроме боли?Изощренности женщин еще не положен порог…Мерно капает кровь, но поверьте, что будь в моей воле,Я бы сам вам помог, сунув ногу в «испанский сапог».Мой прекрасный палач… Ваши сладостно-нежные рукиОстужают огонь. Я готов на все это, но лишь…Невозможно так долго кричать от тоски и разлуки,Ожидая разрыва горящих страданием мышц.Мой прекрасный палач… Моя вера, любовь и надежда.Почему нам четыре коротких, обрывочных дняОтпустила судьба? Если кожа ползет, как одежда,Вниз с ободранных плеч и вконец обнажает меня…Мой прекрасный палач… Обозначив закат на рассвете,Мне осталось недолго в мучительном свете бродить.Головою отрубленной, падая, сладко отметитьРоковой поцелуй на твоей вдохновенной груди…

* * *

«Боже, боже, боже, боже!Я люблю, а он не любит…»Как твои стихи похожиНа распахнутые губы.На песочные галеты,На случайные снежинки,На вопросы без ответа,На ответы без ошибки…Все так хрупко и непрочно,Но с наивностью ребенкаТы спешишь погладить строчку,Как заблудшего котенка.Ты не думаешь о стиле,Стихотворческом законе, —Словно голуби, кормилисьРифмы у тебя с ладони.Быт жестокосердно-скучен.Ты живешь с открытой дверцей.Каждый может плюнуть в душу,Протереть и оглядеться,Медленно поправить шляпу,Уходя к своей машине.Вот уже стекают на полНеприступные вершины…В ритме стрессов и коммерцийСколько стоит вдохновенье?Исцарапанное сердцеСловно вздох стихотворенья.Разноцветный кубик-рубик,Искры прошлого тревожа:«Я люблю, а он не любит!Боже, боже, боже, боже…»

* * *

Начало холодов. Тугой, ранимый ветер,Как лезвие скользит, а шея так бела…Ты кутаешься в шарф, ты говоришь о лете,А под ногою хруст декабрьского стекла.О, этот первый лед… Невыносимый символСердец или дверей, предместий или чувств —Из колоннады лет неровным снегом выпал,Оставив на губах солоноватый вкус…Меняются вблизи поступки и деревья —От неприступных фраз, до непрозрачных крон.Белеет на холстах рубцовская деревня,И капает с небес покровный перезвон.Любимая, прости… Граненые метели,Напав исподтишка, бьют в спину, не дыша.Ты не придешь во сне, чтобы согреть в постели,И мечется в душе косая сталь ножа…Измерим пустоту в хрустальном дне бокала.Заблудшие стихи загоним в стойло книг.Друг друга помянув в старинных мадригалах,Серебряным кольцом оттиснем каждый миг.Прими случайный взгляд с отравленной картины,По буквам спой судьбу, и, комкая листок,Твой черно-белый шарф на шее КоломбиныЗатянут в узелок, последний узелок…

* * *

Любимая, мне плохо без тебя…Мне холодно и ветрено, и страшно.По половицам, жалобно скрипя,Проходит сиротливо день вчерашний,Лелея пожелтевшие листыСентябрьского клена на ладони.Качает память невские мосты,Где злобно пляшут клодовские кони,Роняя пену с бронзовых удилНа грудь слепому яростному галлу.Где черный ангел гордо-легкокрыл,Но навсегда привязан к пьедесталу.Сковал гранит свинец угрюмых вод,И тучи повторяются по кругу…Любимая, уже который годБредем в опасной близости друг к другу.Мы — дети, заплутавшие в бору.Наш путь завален жесткими снегами.Мы зажигаем спички на ветру,Но как мгновенно умирает пламя…И кажется вот-вот за горизонт,Приглаживая крылышки украдкой,Зареванная Муза уведетХромающую, белую лошадку…

* * *

Храм мой — тело твое белое…Вольно трактуя строку Писания, —Господи, что я с собою делаюВ явном соблазне непонимания…Читаю ладони твои, как Библию,Вглядываясь в каждую черточку пристально,Иду Израилем, прохожу Ливию,Возвращаюсь в Россию жадно, мысленно…Лбом запыленным коснусь коленей:Так, припадая к порогу церковному,Раненый воин, бредущий из плена,Спешит к высокому и безусловному Слову;Наполненные смирением,Рвутся цветы из под снежной скатерти,Или осенних лесов горениеОгненной лавой стекает к паперти.Плечи твои… Не на них ли держитсяВесь этот свод, изукрашенный фресками? —Не Богоматерь, не Самодержица,Не Баба степная с чертами резкими…Не нахожу для тебя сравнения.Сладко притронуться, как к святыне…В каждой молитве — благодарениеДревне-возвышенной латыни!Дай мне войти, позабыв уклончивостьПришлых законов. Взгляни на шрамы.Время любого бессилия кончилось.Нужно держаться легко и прямо.Храм мой — прими меня сирого, серого…Не с плюсом, минусом — со знаком равенства.Губ твоих горних коснуться с вероюИ причаститься Святыми Таинствами

ПОЗДНИЕ ВСТРЕЧИ (2001)