Целительство - Мэнли Палмер Холл

болезнью в здоровой и гигиеничной атмосфере Иерона, а вести записи тщательных наблюдений, принесшие ему благодарность всего человечества, он начал в обители бога-целителя.

Там больные содержались в отдельных палатах, а их покой оберегали всегда внимательные сиделки. Немало времени Гиппократ мог проводить, сидя у постелей своих пациентов, выслушивая их жалобы и следя за ходом их болезней. Он мог позволить себе наблюдать и изучать тысячи случаев заболеваний и распознавать многие разновидности болезней. Подобную возможность столь обширных исследований могли предоставить только крупные лечебные заведения, какими были клиники Эскулапа.

Однако далеко не всегда удавалось полностью прослеживать течение болезни содержащихся в храмах пациентов, поскольку оставались они там ненадолго и быстро покидали гостеприимную обитель. Это, вероятно, и явилось для Гиппократа побудительной причиной открыть собственные клиники, где он мог бы создать нужные условия для более длительного наблюдения за ходом некоторых заболеваний. Судя по немногим сохранившимся сведениям о частной практике Гиппократа, его клиники, не считая немногих изменений, были организованы по образцу лечебниц в храмах.

Кое-кто из людей нового времени хотели бы создать у нас впечатление, что Гиппократ был одиноким путником в погруженном во тьму невежества мире — этакий луч света во вселенском мраке. Но это, мягко говоря, не соответствует истине, так как не следует забывать, что к числу его современников принадлежали Сократ, Платон, Демокрит, Демосфен[26], Аристипп[27] и даже Аристотель. Годы его жизни пришлись на золотой век греческой интеллектуальной культуры — один из периодов высочайшего развития философской мысли нации. Платон и Сократ, бесспорно, придавали мистериям особое значение, признавали мистическую традицию и верили в существование богов и героев, а это довольно веские основания, на взгляд материалиста, чтобы пытаться затуманить блеск их славы.

Знаменитая клятва

Интересно, что сам Гиппократ верил как в богов, так и в будущую жизнь. Он был посвященным культа Эскулапа, а знаменитая клятва, которую связывают с его именем, начинается словами: «Я клянусь Аполлоном, врачом, Эскулапом, Гигиеей и Панацеей, всеми богами и всеми богинями — призывая их в свидетели… и т. д.». Все это невольно наводит на мысль, что Гиппократ вовсе не являл собой превосходный пример эмансипированного материализма. Нелишне было бы также припомнить, что мало добра приносили людям те, в ком мало веры.

Возвращаясь к «Клятве Гиппократа» — великой клятве медицинской этики, надо сразу же оговориться, что многие пытливые умы давно задаются вопросом, а был ли Гиппократ ее настоящим автором. Подобно «Отче наш», полностью заимствованному из еврейского Талмуда, и «Клятва Гиппократа» могла составлять часть обрядов Эскулапа задолго до рождения самого Гиппократа.

Эта клятва, особенно первые ее строки, вызывает некоторое недовольство у людей, не склонных к мистике. Не так давно мне разрешили присутствовать на одной дискуссии, где кто-то неожиданно затронул именно эту тему, сразу же взволновавшую нескольких именитых медиков. Свое, видимо, уже давно сложившееся мнение эти господа высказали тоном, не допускающим возражений: «Клятву на-до пересмотреть!» Они требовали полностью убрать упоминание о богах как несовместимое с современным уровнем просвещения.

Однако чрезвычайно трудно поверить, что во времена, когда клятвам придавали особое значение, врач-жрец, поклявшийся «всеми богами и всеми богинями», и есть тот самый человек, который, согласно многим текстам, «отделил медицину от искусства жрецов». Гиппократ, как известно, на основании ряда клинических наблюдений сделал много важных открытий, касающихся природы и течения различных заболеваний, а также действия неизвестных до него лекарственных средств. Но это вовсе не доказывает, что он намеревался низвергнуть жреческую медицину или пытался отрицать связь духовных факторов с проблемой сохранения здоровья. Гиппократ действительно как-то сказал, что «нет другого авторитета, кроме фактов», но греки, безусловно, могли бы первыми заявить, что убого то религиозное учение, согласно которому факты могут сыпаться с неба. Иезуит отец Афанасий Кирхер открыл много важных для медицины явлений, оставаясь при этом глубоко верующим человеком, и никогда не обнаруживал ни малейшего страха, что его открытия расшатают папский престол.

Весьма вероятно, что своим появлением светский врач и в самом деле обязан переходу Гиппократа к чересчур ревностному изучению физических аспектов причин и методов лечения болезней, однако подобное разделение, со всех точек зрения, было для медицины скорее достойной сожаления потерей, чем ценным приобретением, да и для научного прогресса в нем явно не возникало никакой необходимости. Религиозная система, породившая таких выдающихся индивидуальностей, как Пифагор и Платон, не стала бы чинить препятствий медицинской практике Гиппократа. Ничто не указывает и на попытку помешать ему пользоваться каким-либо из его методов. Гиппократ на практике применял свои медицинские теории и передавал опыт ученикам, не испытывая никаких помех и не подвергаясь жестоким преследованиям, как и большинство учителей того времени, до тех пор, пока они не вмешивались в политику.

Лечение природными средствами

Гиппократ доказал, вероятно, сам до конца не осознавая всех последствий, что многие болезни с успехом можно лечить, пользуясь исключительно природными средствами. Множество фактов, безусловно, свидетельствует в пользу подобных методов, однако, как показало время, у них есть и немало серьезных недостатков. Величайшим благом, которое принесла так называемая «Гиппократова реформация», был стимул к рассмотрению физического аспекта медицинских исследований. Она по-своему объяснила, почему врачи должны неустанно заниматься поиском природных средств от людских болезней. Однако эта реформа была сопряжена и с величайшим злом, которым стал постепенный, но очевидно бесповоротный отход медицины от духовных и этических установок, предписываемых врачу мистериями.

Каковы же были медицинские воззрения Гиппократа с острова Кос? Так, причины болезней он разделил на две основных группы. К первой группе он отнес внешние причины, а именно: погоду, климат и местоположение, а ко второй — внутренние, или личные, как-то: привычки, питание и физические нагрузки. Он считал, что на внешность, характер и умственные способности в большой мере влияет «климат», объясняя тем самым общее превосходство греков. Однако, несмотря на превосходное местоположение Греции, ее упадок стал свершившимся фактом, хотя Гиппократ до него не дожил и ему не пришлось ни наблюдать его, ни толковать.

Причиной болезни, согласно доктрине Гиппократа, было расстройство обращения «четырех соков», или телесных жидкостей, которыми были кровь, слизь, черная желчь и желтая желчь. При нарушении надлежащей пропорции, или распределения, этих «соков» неизбежно возникала болезнь, и если удавалось привести их в более благоприятное соотношение, лечение могло дать положительный результат.

Отец медицины, более почитаемый как замечательный прогнозист, чем диагност, часто выслушивал обвинения в фаталистическом подходе к лечению. Не исключено, что фатализмом он пропитался в храмах Эскулапа, так как одно из правил этих святилищ гласило, что очевидно безнадежные больные лечению не подлежат. Что же касается Гиппократа, то если