Твой путь (СИ) - Кононова Татьяна Андреевна

Послы поклонились и вышли. Едва двери за ними закрылись и Зал Церемоний опустел, лорд Эйнар обернулся к своим спутникам, доселе молчавшим.

— Ну, что скажете, господа?

— Моего мнения тут никто не спрашивал, но я бы на вашем месте, милорд, ответил им согласием, — бросил Уилфред, спускаясь. — В Империи есть один человек, одно существование которого заставляет меня просить вас быть благосклонным к Кейне, а не к Дартшильду.

— Милорд, я тоже прошу вас ответить им согласием, — Ивенн храбро сделала шаг вперёд, правда, поплотнее закуталась в плащ, словно прячась от окружающего мира.

— Интересно узнать, почему же? — Эйнар прищурился. Ивенн замялась, опустила взгляд, но быстро справилась с волнением и снова взглянула на правителя без тени страха.

— Ольгерд мой отец, — ответила она негромко. — Впрочем, если вы откажете, я не посмею спорить…

— Я понял, — правитель приподнял одну бровь, но, вопреки ожиданиям девушки, не рассердился. — По правде говоря, я бы и без того не стал отказывать им в подписании союза. Мне необходимо бороться как с Империей, так и с Халлой, и на это есть причины куда более глубокие, чем просто вражда.

Лорд Эйнар посмотрел на сестру. Она только молча кивнула и поднялась.

— Ступай и ты, Ивенн, — добавил правитель. — Нам нужно поговорить наедине.

Ивенн кивнула, быстро спустилась со ступеней и вышла вслед за леди Региной.

— Князю Велимиру верить нельзя. — Эйнар дождался, пока двери за ними закроются, и продолжил. Голос его прозвучал жёстко и сурово. — Этот человек… Я бы даже не был уверен в том, что он вообще человек. После того, что произошло между ним и…

— Я помню, — угрюмо перебил его Уилфред.

13. Твой выбор

Едва рассвело, Августу доложили о прибытии начальника имперской стражи Сильвестра Руане. Император понимал, что такой визит должен быть обусловлен чем-то важным, навряд ли первый воин Империи приехал с целью просто поговорить. Отдав приказ проводить его в общую гостиную, Август спустился сам вниз. Сильвестр Руане выглядел озабоченным и будто постаревшим солнцеворотов на пять за несколько дней. Последняя встреча его со светлейшим произошла дня три назад, в тот самый день, когда императору донесли о том, что дозоры на границе с Кейне отыскали парня, который, вероятнее всего, один из истинных жрецов. Сильвестр был тоже наслышан о жрецах, о том, что им доступны знания о будущем, что они могут общаться непосредственно с богами почти совсем без ущерба для себя и окружающих.

Начальник имперской стражи был достаточно немолод и достаточно опытен, чтобы уметь думать холодной головой и принимать трезвые решения. Однако дело приняло бы совсем другой оборот, если бы действие его светлого и проницательного ума было направлено в другое русло. Он был достаточно близок к светлейшему: ровно настолько, чтобы незаметно подталкивать его к важным и правильным решениям, и настолько же, чтобы в нужный момент успеть исчезнуть и замести следы. С асикритом Витторио он имел немало общего, и их связывало одно: ненависть к общему врагу. И поэтому в то утро он стоял перед дверью, ведущей в покои императора: разговор о возможности предстоящей схватки с Северными землями уже не терпел отлагательств.

Светлейший поднялся навстречу начальнику имперской стражи и слегка кивнул. Сильвестр нахмурился: было не до приветствий и церемоний, но правила необходимо было соблюдать. Он поклонился, прижав руку к груди, прошёл в длинную залу, освещённую десятками свечей. Император расположился в высоком изразцовом кресле и откинулся на вышитые подушки. Сильвестр даже поморщился от одного этого вида: он провёл большую часть своих дней в военных походах и лагерной жизни, к роскоши и изнеженности был не приучен. Его сухие, жилистые руки не знали шелков, парчи и бархата, глаза не привыкли к мягкому золотистому свету, слух коробили лестные придворные речи подданных и помощников светлейшего.

— Я не ждал тебя сегодня, — заметил Август, протягивая ему руку. Старательно скрывая своё раздражение, Руане коснулся губами тыльной стороны его ладони. — Стало быть, что-то важное?

— Я пришёл к вам с почти личной просьбой, ваша светлость, — почтительно промолвил начальник имперской стражи в ответ. — Как вы, думаю, помните, через седмицу мои люди дойдут до Кейне и будут где-то под Реславлем. Если нам улыбнётся удача и боги будут благосклонны, то дней через десяток мы доберёмся и до столицы. Стены Ренхольда не годятся для долгой осады. Пока что небеса на нашей стороне, и всё-таки полностью уверенным быть нельзя…

— Никто не может быть полностью уверен, даже в завтрашнем дне, — перебил его император, небрежно пожав плечами.

— Может, ваша светлость. Тремя днями ранее на площади вы имели неосторожность всему Сайфаду объявить о том, что один из жрецов Сварога теперь среди нас. Жрецы — не просто люди, ваша светлость, и, боюсь, парень даже не предполагает о той силе, которая ему должна быть подвластна. Он и ему подобные способны видеть будущее, говорить с богами без жертв, просить у них покровительство для себя или для кого-то и быть абсолютно точно уверенными в том, что поддержка им будет оказана. Где он сейчас?

— После испытания ему стало нехорошо, к тому же не одним нам известно о способностях жрецов. Люди потянутся к нему рекой за предсказаниями и помощью, и я велел скрыть его от посторонних глаз.

Начальник имперской стражи недовольно хмыкнул: он догадывался о судьбе молодого жреца.

— Так в чём же заключается твоя просьба, Сильвестр? — резкий голос светлейшего вырвал его из задумчивости. — Неужто ты пришёл просить за него?

— Нет, — покачал головой Руане. — О, нет, мне это ни к чему. Я хотел бы допросить его лично. Если ваша светлость позволит, разумеется…

— Не нужно, — ответил Август. — Он ничего не знает. Отряд Октавия встретил его в Северном лесу, он нёс какую-то чушь про девчонку-Хранительницу Тьмы и Света. Я думаю, он и вовсе немного не в себе.

— Я не о том, ваша светлость, — Сильвестр Руане нетерпеливо поморщился. — Нужно приказать ему заглянуть в будущее. И передать всё нам. Воспользоваться своей силой, если хотите.

— Это можно, — усмехнулся светлейший. — Только навряд ли он нам что-то расскажет.

Начальник имперской стражи неприятно, даже как-то зло рассмеялся.

— Уверен, кто-нибудь из ваших людей сумеет его разговорить.

Не отвечая ни слова более, император встал, перебросил через плечо плащ и направился к выходу, сделав Сильвестру Руане знак следовать за ним.

…Иттрик проснулся от резкого и довольно болезненного удара древком копья в бок. Едва он успел подняться, стараясь не опираться на правую руку, перетянутую тугой повязкой, как его тут же выволокли в коридор и подтолкнули в спину, приказывая идти вперёд. В темноте юноша не разглядел лица стражника, а потом увидел, что лицо его наполовину скрыто тонким остроконечным шлемом с перьями. Ни в Халле, ни в Кейне таких не носили, зрелище было весьма непривычное. Однако сейчас было не до смеха: на некоторое время о нём забыли и вспомнили только сейчас, вероятно, светлейший хочет продолжить проверять истинность слов своих доносчиков.

Идти долго не пришлось: достаточно скоро, всего через несколько поворотов и земляных спусков, стражник отворил перед ним дверь, глухо звеня ключами, и всё так же, без единого слова, втолкнул внутрь. Подземелье было намного больше того, в котором юношу оставляли раньше: довольно просторное, с более высоким потолком, освещённое несколькими небольшими факелами. В глубине его, у самой земляной стены, стояли трое: Иттрик узнал императора и его первого помощника, а третий человек, вероятнее всего, воин, был ему незнаком. Он что-то спросил на чужом языке, привычном для местного населения, но первый помощник императора прервал его.

— Он не понимает наш, имперский, — промолвил Витторио, и какие-то издевательские, насмешливые нотки послышались в его голосе. — Будем разговаривать на онхёне. Мы ведь будем разговаривать, правда? — с нажимом он задал вопрос уже непосредственно Иттрику, но тот только молча опустил глаза. Разговор предстоял нелёгкий и явно не быстрый — это он понял сразу, едва вошёл сюда.