Перикл - Феликс Арский

Раз в девять лет, дождавшись ясной, безлунной ночи, эфоры выходили из своих домов и молча наблюдали за небом. Если им удавалось увидеть звезду, падающую в определенном направлении, то это означало, что кто-то из царей нарушил клятву и его следовало отстранить от власти.

Спарта, таким образом, была республикой, но не демократической, а олигархической, в которой народ не участвовал в управлении.

Такой строй, как передает легенда, создал знаменитый законодатель Ликург, живший, вероятно, в VIII веке до н. э. Ликург, утверждали спартанцы, получил заверения от самого Аполлона, что его законы настолько хороши, что кажется, будто их придумал не человек, а бог. Но, установив свои порядки, Ликург затем покинул город, взяв с граждан клятву, что они не будут проводить ни одной реформы, пока он не вернется к ним. После этого правитель отправился на остров Крит, где якобы уморил себя голодом, считая, что даже его смерть должна принести пользу соотечественникам. Прах его развеяли над морем, чтобы кто-нибудь не вздумал перевезти его останки на родину.

И спартанцы почти 500 лет оставались верны обещанию и сохраняли неизменным старинное государственное устройство. Ревниво оберегая свои порядки, они противились любому нововведению. Они сторонились соседей, почти не торговали с остальными странами.

По преданию, Ликург разделил всю территорию, принадлежавшую Спарте, на 9 тысяч одинаковых участков и обеспечил таким образом равенство среди граждан. Эту «общину равных» спартанцы пытались сохранить в течение нескольких веков. Земельные участки передавались по наследству, и их нельзя было продавать. В Спарте запрещены были золотые и серебряные монеты, и денежной единицей долгое время служили железные прутья. Много таких денег скопить было невозможно. Дома в городе разрешалось строить только при помощи самых простых инструментов и так, чтобы они почти не отличались друг от друга.

Каждый гражданин обязан был участвовать в общественных обедах. Тот, кто не вносил ежемесячно установленную государством норму продуктов, не считался полноправным членом общества. Даже царей не освобождали от этой повинности. Спартанцы обедали под открытым небом. За столом принято было говорить лишь о воинских подвигах и героических поступках. Детям разрешали присутствовать на этих трапезах, чтобы они извлекали пользу из застольных бесед.

Упорно цепляясь за устаревшие установления, отгораживаясь от остального мира, Спарта обрекла себя на длительный застой. Это мощное военное государство было в то же время и одним из самых отсталых как в экономике, так и в культуре. Военная система не нуждалась в высокообразованных людях. Грамоту спартанцы знали лишь настолько, чтобы можно было прочесть приказ или отправить краткое донесение. В Спарте не было ни литературы, ни науки, ни философии, не слышно было споров ученых, ораторов. Там не создали ни одного великого произведения архитектуры или скульптуры.

Из всех искусств спартанцы признавали лишь танцы и хоровое пение, причем песни носили только военный характер. Да и этому их, по преданию, научили соседи. Рассказывают, что когда-то прорицатель посоветовал спартанцам попросить вождя у афинян, чтобы победить врага. Афиняне охотно откликнулись на просьбу. Как же были разочарованы спартанцы, когда перед ними предстал не полководец, а хромой учитель — поэт Тиртей. Однако своими песнями он так воодушевил воинов, что те в первом же сражении наголову разбили противника.

«Кифары звук мечу не станет уступать», — писал спартанский поэт. И цари перед битвой приносили жертвы покровительницам искусств — Музам — в надежде на то, что воины совершат подвиги, достойные того, чтобы сохраниться в песнях. «Во всех своих делах, — писал Лукиан, — спартанцы прибегают к Музам, вплоть до того, что даже воюют под звуки флейты. И в битве первый знак у них подается флейтой».

***

Вернувшись в Афины, Фемистокл вновь обратился к строительству кораблей и укреплению морской мощи страны. Но теперь этого уже было недостаточно. Вместе с Аристидом, забыв о прежних разногласиях, они стремились к одной цели — возвысить Афины над остальными полисами.

Еще воюя с персами, Аристид заметил, что греки нередко высказывают недовольство грубым обращением спартанских полководцев. Павсаний приговаривал рядовых воинов к суровым наказаниям, держал себя надменно, не считаясь с мнением союзников. Спартанцам же он предоставлял наилучшие условия за счет остальных эллинов.

Аристид воспользовался недовольством греков и тем, что Павсаний подвергся нападкам у себя на родине. И вскоре афиняне добились отстранения его от командования. Но, отозвав Павсания, спартанцы не послали взамен него нового начальника, и их войска больше не принимали участия в войне с Персией. Возглавляемый Спартой антиперсидский союз распался.

На его месте возникло другое объединение, теперь уже под руководством Афин. В 478 году афиняне объединили силы союзников и образовали Делосский морской союз.

В свое время, когда Спарта диктовала условия, было решено, что каждый полис станет вносить на нужды войны определенные средства. Но союзники никак не могли договориться относительно размера взносов. Сейчас же политику Афин вновь направлял человек, знаменитый своей справедливостью. Кому же, как не Аристиду, поручить организацию союза?

В руках Аристида оказалась огромная власть, которую, как все понимали, он никогда не использует для личного обогащения. Аристид установил твердую сумму податей в зависимости от территории и доходов каждого города. Все государства облагались этой повинностью, только Самос, Хиос и Лесбос, сохранившие флот, обязаны были поставлять военные корабли. Сумма налога с союзников (фороса) достигала при Аристиде 460 талантов. Казна помещалась на Делосе, но управляли ею афинские чиновники, обязанные ежегодно отчитываться перед союзниками в своей деятельности.

По мере освобождения малоазийских греков от власти персов разрастался и Делосский союз. Через 30 лет он включал уже 400 полисов и охватывал все острова Эгейского моря и его побережья.

Детище Аристида направлено было своим острием против Спарты, укреплявшей власть в Пелопоннесе. Но Аристид не помышлял о военных действиях. Фемистокл же по-прежнему рвался в бой. И впервые за свою политическую карьеру просчитался. Уставший от войн демос не склонен был вновь подвергать опасности родные очаги, тем более что все понимали, сколь сильны спартанцы на суше. Да и во главе Афин стояли теперь люди, враждебные Фемистоклу. Они опасались усиления «черни», которую так возвысил «спаситель отечества», и старались укрепить власть старинных родов и Ареопага. Консервативно настроенные круги, и прежде всего землевладельческая знать, вели агитацию против Фемистокла, не брезгуя клеветой. Они противопоставляли ему своего вождя Кимона, командовавшего в тот момент греческим флотом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});