Перикл - Феликс Арский

В мужестве афинян руководитель демоса Фемистокл не сомневался. Как, впрочем, и в том, что без укреплений городу не обойтись. Со свойственной ему дальновидностью он разглядел грядущую опасность. Он понял, что отныне главная угроза исходит не от персов, а от недоверчивых и подозрительных спартанцев, чей авторитет, особенно после сражений у Платей и Микале, чрезвычайно возрос. Руководя общегреческим союзом, Спарта распространила свое влияние далеко за пределы Пелопоннеса и явно стремилась стать гегемоном во всей Греции.

Смириться с этим Афины не могли. И Фемистокл лихорадочно начинает готовиться к неминуемому столкновению. Он убедил Народное собрание немедленно приняться за восстановление стен вокруг Афин, чтобы превратить город в крепость, способную выдержать осаду.

«В работах участвовали и дети, и женщины, и всякий чужеземец, и раб — никто не оставался праздным. Благодаря множеству рабочих рук и общему усердию работа пошла невероятно быстро» (Диодор Сицилийский).

Спартанцы узнали об этом и потребовали прекратить работы. По их мнению, афиняне напрасно тратили время и силы. От персов, если они опять вторгнутся, никакие сооружения не защитят, а от союзников… Неужели афиняне не доверяют тем, с кем бок о бок сражались за свободу? Все укрепления на севере и в центре Эллады следует срыть!

Фемистокл тянул время. Любой ценой надо было продержаться, пока стены не будут возведены. Во главе афинского посольства он отправляется в Спарту. Он делает визиты, участвует в пирах, беседует в частных домах — и ни слова о целях своего приезда. Наконец, потерявшие терпение хозяева спрашивают его в упор: почему афиняне не прислушиваются к их советам и продолжают укреплять город, возводя неприступные стены?

— Какие стены? — удивляется Фемистокл. — Это клевета, распространяемая теми, кто хочет рассорить друзей. Пусть спартанцы пошлют в Афины достойных людей, которые убедятся в справедливости его заверений.

Спартанские послы действительно вскоре оказались в Афинах. Они сразу же увидели, что их обманули, но сообщить об этом в Спарту не могли. Их не выпустили обратно, задержав как заложников.

Через 30 дней стены были возведены. Фемистокл возвратился на родину, еще раз доказав, что не зря носит титул «истинного спасителя Афин».

Но одних стен вряд ли достаточно, чтобы обеспечить безопасность. Слишком многое увидел и понял Фемистокл, находясь в Спарте, вызывавшей у него ужас и восхищение. Фемистокл трезво оценивал будущего соперника. Да, спартанцы действительно грубые и невежественные люди. Их не облагораживает искусство, они не знают истинной общественной жизни. Они солдаты, а не свободные, мыслящие граждане. Но их бесстрашие внушает уважение, а прочности государственного строя можно лишь позавидовать.

В течение почти четырехсот лет, начиная с VIII века до н. э., сухопутная армия спартанцев не знала поражений. Крепкие физически, смелые, предельно дисциплинированные спартанцы славились своим вооружением и образцовой военной тактикой. Главную силу их армии составляли тяжеловооруженные воины — гоплиты. Во время боя отряды гоплитов — фаланги — располагались в центре, принимая на себя основной удар. И никто не видел, чтобы когда-нибудь хоть один спартанец дрогнул, покинул поле брани или сдался в плен. Позор ожидал и того, кто возвращался в родной город раненным в спину. «Победить или с честью умереть!» — вот чего требовали от своих воинов сограждане.

И спартанцы привыкли смотреть смерти в лицо. С самого детства их воспитывали так, чтобы они без страха, не колеблясь, в любой момент могли пожертвовать своей жизнью. Оплакивая погибших сыновей, родители в то же время гордились тем, что их дети оказались достойными сынами отечества и не уронили славы их рода и государства.

Восемь послала на битву с врагом сыновей Деменета, —Всех под одною плитой похоронить ей пришлось.И не лила она слез, сокрушаясь, а только сказала:«Этих детей своих я, Спарта, тебе родила».

Война была основным занятием спартанцев. Физический труд, ремесло, земледелие считались недостойными свободного гражданина. Этим должны были заниматься люди низших категорий, угнетенные слои населения. Сами же спартанцы проводили время в постоянных военных упражнениях, закаляя свое тело, заботясь о силе и выносливости.

«Нас мало, и мы властвуем над многими, поэтому нам можно держаться только войной и победами», — говорил один из их полководцев. И действительно, уже с VIII века до н. э. Спарта ведет бесконечные войны с соседями, постепенно подчиняя своему влиянию все государства на Пелопоннесском полуострове. Через 200 лет она становится во главе Пелопоннесского союза, члены которого обязаны были помогать ей в случае войны или восстания угнетенных. А такие восстания могли вспыхнуть в любой момент, ведь Спарта жила на огнедышащем вулкане: ее ненавидели покоренные местные жители, готовые при первой же возможности взяться за оружие.

Часть этих жителей занималась земледелием, торговлей, ремеслом, но была лишена всяких политических прав. Другую, самую многочисленную группу составляли илоты — подневольные крестьяне, обрабатывавшие земельные участки (они принадлежали общине спартанцев и предоставлялись в наследственное пользование гражданам), выполнявшие самые трудные и грязные работы. По сути дела, илоты мало чем отличались от рабов, но считались собственностью не отдельных лиц, а всего государства. Илотов не только беспощадно эксплуатировали, но и всячески унижали. Они должны были носить особую одежду. Каждый год им полагалось получить определенное количество ударов, даже если они не совершали никакого проступка. Это делалось для того, чтобы илоты всегда помнили, что они рабы. Более того, если кто-нибудь из них оказывался чересчур сильным, его ожидала смерть, а на хозяина накладывали штраф за то, что он не сумел задержать физическое развитие илота.

Но эта система террора не могла подавить дух сопротивления у безоружных илотов, и не раз они поднимали восстание против угнетателей. Спарта поэтому напоминала самый настоящий военный лагерь, находившийся в постоянной боевой готовности среди массы эксплуатируемого населения. Потому-то так тщательно заботились спартанцы о развитии военного дела.

«В Лакедемоне, — замечает Аристотель, — почти все воспитание граждан имеет в виду военные цели. Вся система законодательства рассчитана только на военную добродетель, поскольку она нужна для того, чтобы господствовать над другими». Естественно, что особенно почитаемым божеством в Спарте был бог войны Apec. Ему посвящались храмы, а его деревянную статую даже заковали в цепи, чтобы грозный обитатель Олимпа, навеки связанный с городом, оказывал ему покровительство.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});