Я служил на флоте - Руслан Георгиевич Илаев

пожелал мне успехов на выборах, и я откланялся. Когда переезжал дамбу, вспомнил, что мой приятель Амагов Беслан — чеченец по национальности — наверняка знает, как правильно произносить слова молитвы. Через два дня я наизусть мог декламировать тексты «Отче наш» и несколько аятов из Корана.

Настало время подумать о членстве в партиях. Партбилет КПСС у меня был в наличии. Необходимо было срочно приобрести билеты двух популярных на тот момент партий — ЛДПР и «Отечество — вся Россия»

В Кронштадте проживала уполномоченный Высшего Совета партии ЛДПР по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Елена Бабич, моя хорошая знакомая. Вечером нанес ей визит, рассказал о предстоящих выборах, пояснил цель своего визита, чем рассмешил ее до слез. Но, тем не менее, через десять минут стал обладателем удостоверения члена ЛДПР. Елена Владимировна и сейчас проживает в городе на Неве, она действующий депутат законодательного собрания Санкт-Петербурга.

Партию «Отечество — вся Россия» в Кронштадте возглавлял и представлял председатель регионального отделения Владимир Николаевич Лагожин, полковник в запасе. Выданный Лагожиным членский билет за № 37 и сейчас храню в своем архиве.

Таким образом за пять дней я стал членом трех партий и двух религиозных конфессий. Теперь надо было перейти к агитационной работе с населением.

В жилом массиве «девятнадцатого квартала» проживали два вора в авторитете. Они не были ворами в законе, но были уважаемыми персонами в воровской среде. С них я и начал. Объектом и преддверием душевного разговора стал ящик водки, а подобрал я к ним этот «ключик» с подачи ребят из уголовного розыска. Встретили меня бывшие воры неприветливо, но, когда я поставил в центр комнаты ящик с двадцатью бутылками «крепкого», отношения стали налаживаться, атмосфера потеплела, появилось взаимопонимание. В силу этих обстоятельств дальше вести агитационную работу в этот день не смог, пришлось с шалманом пить. Товарищи, бывшие урки, заверили меня во всесторонней поддержке на выборах, разрешили вести агитационную работу в подъездах.

Поквартирный обход предполагает непосредственный живой контакт с избирателями, дает возможность жителям пообщаться с кандидатом в депутаты, наладить визуальный контакт, задать ему уйму вопросов, излить ему душу. Однако всегда возможны непредсказуемые действия. Например, не могу найти логического объяснения агрессивному поведению двух женщин из разных подъездов, которые на мой стук в двери спокойно их открыли, поздоровались, а затем внезапно начали плевать мне в лицо, после чего двери стремительно захлопнулись. Одна из избирательниц, открыв двери, с размаху влепила мне пощечину. Потребовалось тридцать секунд, чтобы прийти в себя и продолжить работу. В целом все же встречали неплохо.

Кандидату в депутаты предоставляется отпуск на период предвыборной кампании, который используется для агитационной работы с избирателями. По моим расчетам на восемнадцать подъездов приходилось шестьсот сорок восемь квартир. Если мне на выборы было отпущено сорок пять суток, я должен был обходить за дневное время суток не менее 18–20 квартир. Время общения с избирателями в одной квартире должно занимать не менее 20 минут, т. е. получается 6–8 часов работы в день. Что было вполне реально. Моя агитационная работа закипела. Стучу в двери негромко, но и не тихо, главное, чтобы скромно и вежливо. Двери открываются.

Четко произношу:

— Здравствуйте, я ваш кандидат в депутаты Асланов Руслан Георгиевич, хотел бы с вами познакомиться, пообщаться и ответить на ваши вопросы. Вопросы у жителей практически всегда начинались с выяснения моей национальности.

После моего признания, что я осетин, задавался следующий вопрос:

— А кто Вы по вероисповеданию?

А вот тут нужна техника перекрестных вопросов, необходимо по внешности определить национальность избирателя, по возможности узнать фамилию, имя и отчество. Выяснив, кто передо мной — русский иль татарин, перехожу к тексту «Отче наш» или «Аятам» из Корана, затем следовал обязательный вопрос:

— А какую партию Вы представляете?

Тут не мешкая надо перейти в атаку:

— А сами Вы какую партию поддерживаете?

И выяснив приверженность избирателя той или иной партии, гордо и уверенно достаешь членский билет этой партии из одного из трех карманов. Главное — не перепутать.

В заключение я благодарил избирателей за поддержку и обязательно заканчивал словами:

— Обязательно приходите голосовать, не то враги воспользуются вашими бюллетенями и проголосуют вместо вас.

На седьмые сутки активной агитационной работы, вышел из третьего подъезда девятиэтажной «китайской стены», уставший «вусмерть». Присел на лавочку перед многоэтажкой, открыл рабочую тетрадь и не поверил своим глазам. Оказалось, что за шесть часов я прошел весь подъезд. Тридцать четыре квартиры-вместо запланированных двадцати. А это, сто двадцать пять человек взрослого населения, и практически все они обещали в день выборов поддержать мою кандидатуру. И тут меня осенило. С первого по шестой день моих встреч и бесед с «народом» я приходил, одетый в морскую военную форму одежды. А сегодня я случайно, не подумавши, пришел в цивильном. На голове черная широкополая фетровая шляпа, длинное «в пол» кашемировое пальто, дополнял образ белый шерстяной шарф. И ведь, действительно, встречали гораздо радушнее, чем вчера или позавчера. Открытие весьма меня удивило и обрадовало. Встал со скамьи и удовлетворенно подумал, «не пора ли кормить верблюдов», то бишь идти домой обедать. Ничего, как говорится, не предвещало беды.

И тут боковым зрением уловил, как ко мне приближается группа молодых людей в спортивной форме. Вышла эта великолепная восьмерка из двух автомобилей марки BMW c тонированными стеклами. У четырех из них в руках тяжелые биты. Направлялись явно в мою сторону. Сделав спокойную мину, я ждал, когда они подойдут ко мне. Первым заговорил их старший по возрасту и скорее всего и «по рангу»:

— Скажите, пожалуйста, Вы, ведь Асланов Руслан Георгиевич, не так ли? Наш кандидат в депутаты?

— Да, я Асланов и кандидат по этому участку, — ответил я, — но, судя по всему, вы не совсем мои избиратели.

Они весело рассмеялись. Старший группы продолжил свой вежливый допрос:

— А кто Вы по вероисповеданию, Руслан Георгиевич?

— Православный, — отвечаю спокойно, но с достоинством.

— А доказать можете, — спрашивает назойливый старший. Медленно опускаю руку в правый карман пальто и достаю справку-открытку, выданную преподобным отцом Владиславом. Протягиваю ему. Он аккуратно берет ее и внимательно рассматривает. Кивает головой и возвращает мне.

— А кто Вы по национальности, Руслан Георгиевич? — интересуется «старшой».

— Осетинцы мы, — пытаюсь шутить я.

Перекрестный допрос, учиненный главарем этой ОПГ, продолжался минут пятнадцать. На дворе — конец девяностых, «криминальный Петербург» в лице молодых качков, жаждущих крови, пришел ко мне, посланный каким-то авторитетом. В ходе опроса успеваю рассмотреть их лица. Обыкновенные русские молодые бандиты- скороспелки из спортсменов. Последний вопрос старшого меня откровенно изумил своей интеллектуальностью и эрудицией.

— Руслан