Журнал «Вокруг Света» №05 за 1975 год - Вокруг Света

Заскрипели шлюпбалки, и вот расчехленные шлюпки уже качаются на волнах. Под бомбами «юнкерсов» команда покидает тонущий буксир. Последним уходит капитан. Ноги словно прилипали к палубе...

Во дворе Николаевской морской школы ДОСААФ, у самого берега с постаментов грозно смотрят в небо стволы орудий, снятых с геройски погибших кораблей. На табличках из нержавеющей стали можно прочесть их имена. Это монитор «Ударный» и минный заградитель «Колхозник», эсминец «Фрунзе» и буксир «Байкал». Внизу подпись: «Поднято аквалангистами клуба «Садко».

Целью нынешней экспедиции были поиски и обследование буксира «Тайфун». В этом нам помогали и. одесситы.

В начале июля экспедиция «Тендра-74» вышла в море.

На «Искателе» нас восемь человек — весь состав 2-й партии экспедиции «Тендра-74». Все давно знают друг друга, бывали во многих экспедициях, работали на затонувших судах. В походе мы превращаемся в матросов и капитанов, механиков и мотористов, радистов и электриков. Но главное — все мы водолазы-поисковики.

И вот «Тайфун» под нами. Сегодня предстоит более детально обследовать его.

Очень важно было составить схему залегания «Тайфуна» в грунте (это необходимо для технического отчета) и определить возможные входы во внутренние помещения.

Под воду готовится руководитель экспедиции Анатолий Копыченко. Он имеет немалый опыт в обследовании затонувших судов и к тому же отличный художник.

Пробыв под водой полчаса, он поднялся на палубу и, не раздеваясь, взял лист белого пластика, карандаш и быстро, по свежей памяти, стал набрасывать контуры затонувшего «Тайфуна». Мы, никогда не видевшие этого корабля, почему-то сразу поверили, что именно таким он и был.

Во второй раз Анатолий опустился уже в паре с Валентином Лихтанским. Вместе они застропили прочным капроновым канатом рулевую колонку «Тайфуна», которую Толе удалось выворотить с палубы в первое свое погружение. Затем они детально осмотрели носовую часть судна, где обнаружили входы во внутренние помещения. Можно предположить, что там находятся штурманская рубка, каюта капитана, а может быть, кают-компания.

Возвращаясь назад, наши разведчики подали на трап какой-то странный, обросший ракушками, тяжелый предмет. На палубе его крутили и так и эдак — непонятно, что за штука? Но подоспевшая в это время Валя Мельникова сразу воскликнула:

— Так это же швейная машина! (Что значит женщина!)

Когда машинку очистили, то обнаружили фабричное клеймо и номер. Производство отечественное.

...Тонкой черной змейкой тянулся электрический кабель от борта «Искателя» на тринадцатиметровую глубину и заканчивался гирляндой лампочек на палубе «Тайфуна». В подводном полумраке лампочки светились каким-то неземным оранжево-фиолетовым светом.

На самом конце кабеля — большая авиационная лампа-фара. Валентин Лихтанский и Анатолий Копыченко осторожно подтягивали кабель к прямоугольнику двери, ведущей внутрь корабля. За дверью довольно просторный коридор, на треть заполненный илом. Потревоженный движением пловцов, он поднимается непроницаемой чернильной завесой, и тогда даже мощный свет фары в полуметре кажется всего лишь светлым пятном. Вот дверь направо. Небольшой тамбур. Снова дверь направо. Здесь какое-то помещение. Сквозь круглые иллюминаторы пробивается тусклый зеленый свет. С потолка, словно лианы, свисают оборванные кабели, повсюду торчат полусгнившие доски облицовки, куски фанеры. На полу каюты перевернутые вверх ножками и затянутые илом столы, обломки мебели.

Анатолий и Валентин медленно продвигаются вперед. Поворот, еще поворот — сколько их уже?! Под ногами в свете фары проступил черный квадрат люка. Видны ступеньки наклонного трапа.

Из секундного раздумья Валентина вывел глухой бурлящий голос Копыченко (при определенном навыке таким образом можно объясняться под водой):

— Иду вниз. Страхуй!

Толя опустил светильник в люк, и вслед за ним — вперед головой — протиснулся сам. Валентин страховал его, держа за кончик ласта.

Трап упирался в пол узкого коридора с шестью дверями, ведущими в каюты. Вода, за десятилетия еще никем не потревоженная, была прозрачной, как кристалл. И, чтобы не нарушить этой чистоты, нужна поистине ювелирная осторожность. В ближайшей слева каюте дверь была полуоткрыта. Анатолий направил туда свет и сразу увидел, как у стены что-то сверкнуло. «Неужели повезло?!» На деревянной полочке, прикрепленной к переборке, стоял обыкновенный графин. Круглые гнезда для стаканов были пусты.

Любая находка, сделанная на погибшем корабле, всегда ценна, особенно если этот корабль знаменит. Держа в одной руке полочку с графином, Анатолий старался не выпустить из другой кабель с лампой. Ее легко разбить, и тогда... Кабель — единственная путеводная нить к солнцу, к воздуху, к жизни, и, потеряв ее, легко заблудиться в этих глухих корабельных лабиринтах.

Когда находишься внутри затонувшего судна, в темном замкнутом пространстве, всегда испытываешь неприятное чувство. Оно давит на психику, старается расслабить волю. Вот когда требуется самообладание! Но все хорошо — рядом надежный товарищ. Каким необычно ярким после этого кажется солнце и как легко дышится!

Чтобы свободнее работать в разведанных помещениях, нужно расчистить все подходы. Водолазные пары сменяют одна другую: Олег Свистунов и Валентина Мельникова, Валерий Дунаевский и Виктор Сердюков... Они срезают ножовкой свисающие кабели, убирают и выносят наружу торчащие обломки.

Два дня ушло на эту работу. Появились и новые реликвии: старинная керосиновая лампа из латуни, большие бронзовые иллюминаторы, снять которые стоило немало сил.

В один из дней Наум Фукс и Валя Мельникова проникли в машинное отделение. Наум — механик по профессии, и машина его интересовала больше всего. В верхнем ярусе машинного отделения довольно светло, но в нижнем полная темнота. С лампой в руках Наум опустился в черный квадрат люка. Валя страховала его у входа.

Машина в относительной сохранности. Приборный щит завален упавшими вниз железными решетчатыми пайолами. Добраться до него невозможно. Науму удалось снять всего лишь бронзовую масленку и маховик парового вентиля.

Дециметр за дециметром очищали ребята палубу от исковерканных кусков железа и ракушек. Внизу открылся деревянный настил, и находки посыпались одна за другой. Иллюминатор с частью обшивки, детали разбитого нактоуза, части лага, пеленгатор, переговорная труба со свистком, чернильный прибор, свинцовый груз для прижима карт... Но самой ценной была, пожалуй, латунная табличка с надписью:

«...з-д им. А. Марти г. Одесса электроцех № 126 1938 г.»

Заканчивая рассказ о работах на «Тайфуне», хочу сказать, что в конце сентября «Искатель» с группой «садковцев» снова вернулся к затонувшему буксиру. С помощью грунтососа очистили от ила помещение кают-компании и вынесли на поверхность целый сервиз фарфоровой посуды. Были разведаны входы в новое помещение носовой части.

Один бронзовый иллюминатор с «Тайфуна» и фирменная табличка Одесского завода уже переданы в музей Морского флота СССР.

А. Корчагин

Новые времена племени мру

— Послушай, Тойнлог, зачем ты надел серьги и воткнул цветок в волосы? Почему ты выкрасил зубы в черный цвет, а лоб разукрасил красным?

Тойнлог смеется — более наивного вопроса за свою семнадцатилетнюю жизнь он еще не слышал.

— Почему?! — парень поворачивается к своим друзьям и делает широкий жест рукой, как бы приглашая их повеселиться за компанию. — Да потому, что это нравится нашим девушкам!

Тойнлог и его сверстники, юноши из племени мру, уделяют украшениям едва ли не больше внимания, чем это делают девушки. Но кокетливыми ни тех, ни других не назовешь; как же не заботиться о внешности, если вся одежда состоит из одной набедренной повязки и особого разнообразия туалетов ждать не приходится? Как в таком случае не украшать длинные черные густые волосы? Немало времени уходит у парней из племени мру, чтобы сделать прическу. Пучок ярких цветов, несколько монет, коробок спичек, гребенка, бамбуковая шпилька, пара сигар и другие «нужные» вещи находят себе место в такой «укладке». Получается очень ярко и нестандартно. К тому же, как сказал Тойнлог, это нравится девушкам, и все прочие, тем более чужеземцы, могут оставить свое мнение при себе.

С наступлением сумерек в деревне мру можно порой услышать незатейливую мелодию бамбуковой свирели, повествующую о любви юноши. Если девушка отвечает ему взаимностью, то через некоторое время — надо же соблюсти приличие и заставить возлюбленного хоть немного потомиться — в ночи раздается тоненький голос флейты, по местным обычаям, чисто женского инструмента. Впрочем, похвастаться впечатлением от подобного дуэта может далеко не каждый иностранец, даже если ему повезет и он проживет в селении мру длительное время: браки внутри одной деревни — явление весьма редкое. Почти все ее жители, как правило, связаны близкими или дальними родственными узами, а обычаи мру запрещают браки между родственниками. Чаще всего будущие супруги знакомятся на ярмарках, куда съезжаются жители разных деревень. Тойнлог и примерно 20 тысяч его соплеменников, так же как и представители прочих племен ассамо-бирманского происхождения — чакма, могх, типра, — живут на юго-востоке Бангладеш, в округе Горный Читтагонг, к югу от Читтагонга — крупнейшего морского порта и второго по величине города страны. Большинство этих племен до сих пор ведет полукочевой образ жизни, занимается подсечно-огневым земледелием, рыболовством, сбором диких плодов и охотой. В сущности, обычаи их мало в чем изменились с тех стародавних времен, когда на месте нынешнего Читтагонга появились первые поселенцы. Климат пришелся кочевникам по душе, гласит древнее бенгальское сказание: ветерок, залетающий с гор и высоких холмов, приносил прохладу, плодородная земля щедро вознаграждала людей за труд. В джунглях в изобилии росли дикие фруктовые деревья и водилась разнообразная живность, а многочисленные реки и близкое море кишели рыбой. Поселенцы начали строить жилища, разводить скот, пахать землю — так на благодатной земле появился первый поселок. Но вскоре владычествовавшие там злые духи решили прогнать пришлых и погрузили поселок в вечную тьму и холод. Тогда на помощь людям пришел добрый демон. Своим волшебным светильником он рассеял тьму, согрел землю и разогнал злых духов... Это древнее сказание объясняет и название Читтагонга — слово «читта», или «чотто», у предков современных бенгальцев значило «огонь, светильник», «гонг» — «поселение, деревня».