Резонанс Душ - Екатерина Цыганок

— Мунд! — Всхлипывая, воскликнул Ури. И все хором вторили ему. — Древо жизни! Вот ты откуда! Проходи, садись на мое место. Ты хотела узнать все о нас, ты все узнаешь, задавай вопрос. — Быстро (!) затараторил он и отвел меня на свое «коронное» место, а сам же вместе с остальными сел внизу этой кучи и стал внимательно ждать, что же я скажу.

Я немного подумала и решила поспрашивать сначала о них, а потом перейдем к более интересной теме, теперь уже резко всплывшей в моей голове.

— Чем вы питаетесь? Откуда у вас столько сил, если некоторые ядерные воронки уже исчезли, а рядом нет ни одной? Где вы взяли такую броню? Явно же не на рынке? Сколько вас всего в мире? И почему именно ваше поселение с нами в союзе? Сколько по времени занимает мутация? Больно ли это? Есть ли среди вас дети или они появляются у вас естественным путем? И главное, зачем вы избрали путь хорренда? — Даже немного запыхавшись, вывалила все вопросы я.

В зале повисло некоторое молчание, крепыши уставились на Ури, ожидая чего-то. Может, не хотели, чтобы он взболтнул чего лишнего.

— Мы питаемся всем, что можем отыскать, — начал медленно и куда-то глядя за мою спину главарь, — это звери, растения, также ваша пища, которую вы привозите нам, но едим все в сыром виде. Ты не подумай, людей не едим, хотя где-то далеко есть озверевший народ хоррендов, он ест и их. А сил у нас столько из-за здешней водицы — и он горько усмехнулся, — есть тут неподалеку озерцо, только и осталось от него это слово «озерцо», на самом же деле там химические отходы. Но выбора у нас нет, если мы хорренды, то должны поддерживать в себе огромные силы. А взрывы, девочка, происходят всегда, даже сейчас, когда, казалось бы, прошло столько времени и нет ресурсов, они продолжаются с новой силой. Такую броню мы сделали сами из отбросов и мусора, да, сами! — и он засмеялся. — Сколько нас всего я не знаю, и знать не хочу. Да, мы хорренды, но не такие кровожадные, как другие, хоть и ненавидим людей за начавшуюся войну. Я уже не помню, сколько превращался, но думаю, что в среднем около недели. Да, это жуткая и мучительная боль. Все твое тело горит, ломается и пульсирует, но затем происходит перерождение и облегчение. Детей у нас быть не может, таков наш выбор, такова наша стезя. — Промолвил здоровяк скорбно, но уверенно и продолжил:

— Решили стать такими от безысходности, нас никто не предупреждал, что политики не смогут все мирно разрешить и прибегнут к силе. В ответ же мы прибегнули к своей единственной и, на тот момент, яркой и здравомыслящей идее — получить другую силу и убить их всех, чтобы прекратить все разом. Но на словах это звучит легче, чем на деле. Многие умерли при мутации; затем у нас пошла междоусобица, главари разделились, кто-то пошел своей дорогой, кто-то пошел в противоположную сторону, и в итоге я принял решение помогать военным, но только в крайних случаях. Я не пойду против хоррендов, только против республиканцев, в особенности на правительство, ведь только оно в ответе за все произошедшее и происходящее. Конечно, правительство Федерации не лучше, но теперь ли жаловаться? — И он надолго замолчал, как и другие, опустив голову.

Я сидела, осмысливая его слова. Все бешено и как бы по кругу вертелось у меня в голове, норовя взорваться в любую секунду. Я посмотрела на ребят, они стояли в полном молчании и шоке, опустив автоматы. Даже Саммерс убрал гранату, думая ее подорвать, когда Ури меня схватил. Руди, по-моему, снова начало слегка трясти, но он стойко держался. А Эдриен смотрел мне в глаза, но смотрел без какого-либо беспокойства, а просто и непринужденно, но что-то обдумывая, а потом улыбнулся. Знакомая улыбка…только откуда?

— Мы можем остаться наедине с тобой, Ури? — спросила как бы невзначай я, но сразу услышала протестующие возгласы ребят и некоторых здоровяков.

— Зачем, Кира? — С явным любопытством спросил он, вставая.

— Я хочу спросить у тебя кое-что.

Ури, видимо, поняв, на что я намекаю, быстро приказал всем выйти. Я же махнула рукой, давая знак, что смогу за себя постоять, и парни покинули зал. Как только двери закрылись, он повернулся ко мне с горящими глазами:

— Говори…

— Что это такое, этот Мунд?

— Ты что же не знаешь, что означает твоя круглая штуковина? — И он прищурился, подозревая что-то. — Украла?

— Нет-нет, мне это ни к чему — воровать, тем более, это ж не золото или бриллианты. Мне этот медальон подарил один мальчик из поселения, оно называется Лэксон-сити.

— Я бывал там, будучи человеком… Это — Древо Жизни, по нашему поверью, все души после смерти человека возвращаются к нему, к обиталищу Земли? На нем держится вся вселенная. Это поверье такое, наше собственное. Ни один хорренд не осмеливался его нарушать, каким бы жестоким и кровожадным он ни был. Очень мало людей на земле знают об истории хоррендов, а об их вере единицы. И если тебя увидят с этим символом, тебя посчитают святой или, как считаю я, миссией. Еще это знак противоборствующих сил на Земле: добре и зле. Они находятся в каждом человеке, если тот еще не сделал свой выбор.

— Какой выбор?

— На какой он стороне. Если добро, то совершать лишь добро и дарить всем свет, не смотря на окружающую его ситуацию. Если зло, то разрушать и мешать любыми способами добру победить, сеять тьму и раздор. Это вечная схватка, и чтобы она в чью-то пользу закончилась, невозможно. Но в данном случае, я думаю, что после стольких лет ада на земле, это знак, что появится или уже появилось что-то хорошее, и оно изменит мир. Именно поэтому медальон у тебя.

— Ты думаешь, я изменю мир и исправлю ошибки человечества, совершенные по их же глупости, считая меня какой-то миссией?! — Крикнула я, не сдержавшись. Что это со мной? — В моих планах было лишь убить их всех и оставить только тех, кто достоин.

— Такого не может быть. Как ты можешь отсеивать по отдельности, кто должен жить, а кто умереть? Так нельзя!

— Это мой выбор, который я должна буду делать в будущем.

— Выбор делается только один раз в жизни, пойми это. Так что навряд ли у тебя с этим что-то получится.

— Но как? Инструктор дал мне ясно понять, что именно я буду решать, кому жить, а кому умереть. — Никак не могла разобраться я.

— Скорее всего, он имел в виду что-то другое, а ты недопоняла.

— Тогда как я прошла экзамен? — вслух размышляла я. — А ты что его знаешь?

— О! В мире, нет никого, кто бы не слышал о нем. Но мне довелось с ним видеться пару раз. Перед тем, как мы заключили с людьми перемирие — он тогда хотел отрубить мне башку с помощью мачете; а в последний раз он приезжал полгода назад, какие-то дела у него были, и он любезно заглянул. — Засмеялся здоровяк.