Тайна семи будильников - Агата Кристи

Сэр Освальд пожал ей руку своей железной дланью, и Юла слегка поморщилась.

Леди Кут, меланхолично поздоровавшись с Юлой, повернулась к Джимми, и на ее лице изобразилось нечто вроде удовольствия. Леди Кут питала нежность к этому славному, розовощекому юноше, несмотря на его достойную порицания привычку опаздывать к завтраку. Ее пленяло в нем непоколебимое добродушие. В леди Кут горело материнское желание излечить его от дурных привычек и превратить в достойного труженика на благо обществу. При этом она не задавалась вопросом, останется ли он таким же привлекательным, когда ее усилия увенчаются успехом. Сейчас она принялась рассказывать ему о тяжелой аварии, в которую попал один из ее друзей.

— Мистер Бейтмен, — сказал Джордж коротко, тоном человека, стремящегося переключиться на более приятные темы.

Юле поклонился серьезный и бледный молодой человек.

— А теперь, — продолжал Джордж, — я должен представить вас графине Радцки.

Графиня беседовала с мистером Бейтменом. Полулежа на диване, вызывающе закинув ногу на ногу, она курила сигарету в невероятно длинном, отделанном черепахой мундштуке.

Юла подумала, что, пожалуй, впервые видит такую красивую женщину. У графини были большие синие глаза, черные, как смоль, волосы, матовая кожа, слегка уплощенный славянский нос и стройная гибкая фигура. А столь ярко накрашенных губ в Вивернском Аббатстве, вероятно, еще не видели.

Графиня с интересом спросила:

— Это и есть миссис Макатта?

И когда Джордж ответил отрицательно и представил ей Юлу, графиня небрежно кивнула и вернулась к беседе с серьезным мистером Бейтменом.

Юла услышала, как Джимми прошептал ей в самое ухо:

— Шимп совершенно очарован прекрасной славянкой, — сказал он. — Трогательно, правда? Пошли, выпьем чаю.

Они снова оказались рядом с сэром Освальдом Кутом.

— Славное место ваша усадьба Чимниз, — заметил великий человек.

— Рада, что вам там понравилось, — кротко ответила Юла.

— Только нужно сменить все водопроводные трубы, — продолжал сэр Освальд. — Ну знаете, оснастить на современный лад.

И он обсасывал эту тему еще минуты две.

— Сейчас я снимаю замок герцога Олтонского. Договорились на три года. Пока не подыщу себе что-нибудь постоянное. Думаю, вашему отцу вряд ли удастся продать Чимниз, даже если он захочет.

Юла чуть не поперхнулась. Перед ней возникло кошмарное видение: Англия, где в бесчисленных, подобных Чимнизу, поместьях живут бесчисленные мистеры Куты и всюду, разумеется, новейшая водопроводная система на современный лад.

Она вдруг почувствовала нестерпимое отвращение, хотя, как сама себя убеждала, это было глупо. В конце концов, если сравнивать сэра Освальда Кута и лорда Катерхема, то совершенно ясно, кто из них будет сброшен со счетов. Сэр Освальд принадлежит к тем незаурядным личностям, рядом с кем тускнеют все окружающие. Как правильно подметил лорд Катерхем, это — оживший паровой каток. И при этом во многих отношениях сэр Освальд, несомненно, человек неумный. Несмотря на профессиональные знания и потрясающую напористость, он наверняка крайне ограничен. Множество радостей жизни, которыми умеет наслаждаться и наслаждается лорд Катерхем, остаются для сэра Освальда закрытой книгой.

Обдумывая все это, Юла тем не менее продолжала весело болтать. Она узнала, что приехал герр Эберхард и прилег у себя в комнате, у него вследствие нервного расстройства разболелась голова. Об этом Юле сообщил мистер О’Рурк, который сумел захватить место возле нее и уже его не покидал.

Словом, Юла поднялась наверх, чтобы переодеться, полная приятных предвкушений. Только мысль о неминуемом приезде миссис Макатты повергала ее в некоторую панику. Она чувствовала, что в присутствии этой дамы ни один праздник не будет усыпан розами.

Первое потрясение Юла испытала, когда, спустившись вниз в скромном платье из черных кружев, шла через холл. Тут она увидела лакея или, по крайней мере, человека, одетого, как лакей. Но его квадратная плотная фигура вряд ли могла кого-нибудь обмануть. Юла остановилась и всмотрелась в него.

— Суперинтендант Баттл! — ахнула она.

— Так точно, леди Эйлин.

— О, — неуверенно произнесла Юла. — Вы здесь, чтобы…

— Присматривать за порядком.

— Понятно.

— Знаете, — стал объяснять суперинтендант, — мистер Ломакс изрядно испугался, получив это письмо с угрозами. Всех принятых предосторожностей ему казалось мало, вот я и приехал сам.

— А вы не думаете… — начала было Юла, но осеклась.

Ей не хотелось говорить суперинтенданту, что его маскарад не слишком удачен. Казалось, на нем написано «офицер полиции», и Юла не сомневалась, что любой, даже ничего не подозревающий преступник, увидев его, сразу почует опасность.

— Вы думаете, — флегматично договорил за нее суперинтендант, — что меня могут узнать?

На последних словах он сделал заметное ударение.

— Да, мне так показалось, — согласилась Юла.

По неподвижному лицу суперинтенданта, словно вырубленному из дерева, скользнуло отдаленное подобие улыбки.

— И это их насторожит, да? Ну и что из этого, леди Эйлин?

— Что из этого? — словно эхо повторила Юла и сама почувствовала, как глупо это прозвучало.

Суперинтендант Баттл медленно кивнул.

— Мы ведь не хотим никаких неприятностей, правда? — спросил он. — И не собираемся казаться слишком умными. Мы просто хотим, чтобы некоторые чересчур ловкие джентльмены, случись им здесь объявиться, сразу поняли, что и мы не дремлем.

Юла смотрела на него с неподдельным восхищением. Она понимала, что внезапное появление такого известного полицейского, как суперинтендант Баттл, способно расстроить любой план и расхолодить заговорщиков.

— Большая ошибка быть слишком умным, — повторил суперинтендант Баттл. — Наша главная задача — избежать на сегодняшнем приеме каких-либо неприятностей.

Юла пошла дальше, гадая, сколько гостей уже узнали или еще узнают этого сыщика из Скотланд-Ярда. В гостиной, наморщив лоб, стоял Джордж, держа в руках оранжевый конверт.

— Крайне досадно, — сказал он. — Телеграмма от миссис Макатты, она сообщает, что не может приехать. У ее детей свинка.

Сердце Юлы радостно забилось.

— Мне особенно досадно из-за вас, Эйлин, — сказал Джордж ласково. — Я знаю, как вам хотелось с ней встретиться. И графиня будет разочарована.

— Ну ничего, — постаралась успокоить его Юла. — Было бы хуже, если бы она приехала и заразила меня свинкой.

— Очень неприятная болезнь, — согласился Джордж. — Хотя не думаю, что инфекция передается так просто. К тому же уверен, миссис Макатта и не стала бы рисковать. Она женщина с очень высокими принципами, с сильно выраженным сознанием ответственности по отношению к обществу. В эти дни национальной напряженности мы все должны принимать во внимание…

Он чуть было не разразился речью, но вдруг умолк.

— Впрочем, оставим это до другого раза, — сказал он. — К счастью, в вашем случае можно не спешить, у вас еще будет время встретиться с миссис Макаттой. Но вот графиня, она, увы, лишь гостья в наших краях.

— Она венгерка, не правда ли? — спросила Юла, которую очень интересовала графиня.

— Да. Вы ведь, конечно, слышали о партии «Молодые венгры»? Графиня ее возглавляет. Женщина с огромным состоянием, оставшаяся вдовой еще в молодости, она все свои деньги, весь свой талант отдает служению обществу. Особенно ее волнует проблема детской смертности — в современной Венгрии это страшная проблема. Я… Ах, а вот и герр Эберхард!

Немецкий изобретатель оказался моложе, чем представляла себе Юла. Наверное, ему было не больше тридцати трех — тридцати четырех лет. Он не блистал воспитанием и держался натянуто, но все же его нельзя было назвать неприятным человеком. Синие глаза герра Эберхарда смотрели скорее застенчиво, чем угрюмо, а его дурные привычки, о которых говорил Билл, например, то, что он грызет ногти, наверное, подумала Юла, можно объяснить тем, что он нервничает, а не какими-то иными причинами. Он был худой, долговязый и казался болезненным и анемичным.

Эберхард довольно неуклюже побеседовал с Юлой на ломаном английском, и оба обрадовались, когда их разговор был прерван веселым мистером О’Рурком. Тут в комнату ворвался — иначе не скажешь — Билл Эверсли. Так обычно появляется ньюфаундленд — любимец семьи. Билл сразу устремился к Юле. Вид у него был озабоченный и встревоженный.

— Привет, Юла. Услышал, что ты здесь. Весь день тружусь как каторжный, не мог повидаться с тобой раньше.

— Что, заботы о государстве сегодня особенно тяжки? — с сочувствием спросил О’Рурк.

Билл застонал:

— Не знаю, как ваш шеф — на вид он добродушный толстячок. Но наш Карась просто невыносим. Давай, давай, давай — с утра до позднего вечера. Все, что делаешь, все не так, а если что не успел, умри, но сделай.