Искатель. 1970. Выпуск №6 - Дмитрий Биленкин

Боцман снарядил шлюпку и с частью команды отправился, несмотря на запрет капитана, за водой. С собой они взяли мушкеты пострелять коз и корзины для раков. Поход прошел отлично — проведя два дня на острове, моряки вернулись с добычей.

Наутро капитан Страдлинг велел всыпать строптивому шотландцу пятнадцать линьков за непослушание и теперь вот ссаживает его в тысяче километров от ближайшего большого берега.

С борта «Пяти портов» уже спущен плотик, куда полетел узел с постелью, суконная куртка и штаны из синей грубой фланели, кремневое ружье, мешочек пуль, отдельно — кожаный кошель с порохом, кремень, медный котелок, компас, кирка, кожаный пояс с широким морским ножом, библия. Гневная обида и суматоха высадки не лишили разума и деловой сметки боцмана Александра Селькирка — ведь он знал, что ему придется остаться на острове одному, а значит, надо запастись всем необходимым…

…Пассажиры не верят своим глазам: что происходит? Не наваждение ли это? Или просто в глазах еще не остыло солнце, хотя их туристский лайнер порядком уже спустился ниже тропика Козерога? От маленького островка в архипелаге Хуан-Фернандес отвалил плот, самый настоящий деревянный плот, а на нем двое людей, каких можно увидеть разве что на иллюстрациях в старых книгах. Один — в куртке из козьей шкуры и высокой шапке, напоминающей кивер. Второй — бронзовотелый, в одной набедренной повязке. Который сейчас год?.. Который век?..

Этот маскарад входит в стоимость билета и предусмотрен программой туристского круиза вокруг Южной Америки. А имя, произнесенное на палубе белого теплохода, развеивает разом недоумение…

Все происходило именно так сентябрьским утром 1704 года. Только человек на плоту был одет в форму матроса британского королевского флота, и греб он в одиночку в противоположном направлении — от корабля к острову.

…Весла в руки — боцман Селькирк оттолкнулся от борта «Пяти портов». Он не беспокоится: он ненадолго задержится на Мас-а-Тьерра. Корабли частенько заходят сюда за свежей водой, команде предоставляется возможность половить раков или пострелять одичавших коз. Ничего, следующий же корабль подберет его — и тогда прощай, ненавистный капитан Страдлинг! Сколько он перевидал капитанов с той поры, как оставил родную шотландскую деревушку Ларго! Седьмой по счету сын сапожника, он бежал на корабль, не снеся позора, после того как пастор с амвона сурово выбранил его за «дурное поведение». С тех пор он скитался по морям.

В двух кабельтовых от берега он вдруг останавливается и после минутного колебания поворачивает назад. Этот чертов Страдлинг — с него станется обвинить боцмана в дезертирстве. И тогда, по возвращений в Англию, у боцмана есть все шансы провести лет пятнадцать на каторге. Нет, так просто, за здорово живешь, он его не купит!..

Селькирк подгребает к высокому почернелому борту судна. Наверху показывается шляпа капитана.

— Что ты забыл здесь?

— Я хотел бы подняться на борт, сэр…

— Убирайся к дьяволам и забудь о моей палубе!

Шляпа исчезла. Может, попытаться еще? Но ведь боцман знает, что Страдлинг никогда не отменит своего решения, проси его об этом хоть сам господь. Будь что будет… Да разве первый он, Селькирк, остающийся одиночкой на острове Мас-а-Тьерра! Именно здесь прожил более трех лет матрос-индеец из племени москито, историю которого описал тот самый Вильям Дэмпьер, командующий эскадрой, состоящей из кораблей «Святой Георгий» и «Пять портов». Судьба свела Селькирка с Дэмпьером в этом несчастливом рейсе и сведет еще не однажды.

…Пока боцман с «Пяти портов» гребет к Мас-а-Тьерра, одному из трех островков в архипелаге Хуан-Фернандес, чтобы начать, сам того не ведая, путь в бессмертие, у нас есть время рассказать об одиночке, обитавшем до него на этом же самом клочке суши. Цитируем по старинной книге «Рассказы о кораблекрушениях» француза А. Плюшара, изданной в переводе В. М. Строева в типографии Императорской Академии наук в 1854 году с дозволения ценсора А. Фрейганга:

«Капитан Дэмпьер упоминает в своем журнале, веденном во время экспедиции в Южном море в 1680 и 1681 годах, об индейском моските Уиле, который был брошен на этом острове в 1681 году.

26 декабря, говорит он, корабль наш стал на якорь у восточного берега острова Хуан-Фернайдеса,[2] чтобы запастись водой и наловить коз. Дело это было почти кончено, как 12 января 1681 года мы увидели три испанские корабля; они обходили кругом острова. Не будучи в состоянии держаться против такой силы, мы сели на свой корабль, все, кроме Уиля, который пошел на охоту. Испанцы тщетно преследовали англичан.

В августе 1683 года семьдесят англичан, искателей приключений и морских разбойников, вместе с Дэмпьером отправились из Виргинии, из города Ачанака, под начальством Кука для крейсерства около берегов Чили и Перу. Долго двигаясь против неблагоприятного ветра, морские разбойники 23 марта 1684 года бросили якорь в заливе на юге острова Фернандеса. Они тотчас же спустили шлюпку и отправились на берег посмотреть на москита, которого оставили тут в 1681 году.

Он жил на всем острове один, и испанцы не взяли его в плен, потому что не нашли. У него было только ружье и нож, немного пороха и дроби. Когда он истощил весь запас дроби и пороха, то превратил нож свой в пилу и распилил дуло ружья на кусочки, из которых сделал крючья, крючки и длинный нож. Он раскалял железо на огне и потом бил его камнями, давая ему форму, какую хотел. Потом он пилил куски свои ножом и оттачивал. Это кажется удивительным тому, кто не знает ловкости индийцев.[3] Тут нет ничего необыкновенного: они всегда так делают на родине и приготавливают орудия для рыбной, ловли без наковальни и молота; правда, дело у них идет не скоро.

Уиль рассказывал, что сначала принужден был есть сивучей, пищу очень невкусную, но потом бил их только для того, чтобы вырезать ремни из кожи, которую сдирал с них же. В полумиле от моря стояла его хижина, крытая козьими шкурами; кровать покоилась на двух кольях в два фута вышиною; покрывалась она такими же кожами.

Он увидел, продолжает Дэмпьер, корабль наш накануне того дня, когда мы отправили лодку на остров, и, не сомневаясь, что мы — англичане, убил утром трех коз и сварил их с капустой, чтобы угостить нас. Эти факты замечательны в человеке, который мог бы сделаться дикарем в продолжение трехлетнего безмолвия.

Потом он вышел на песчаный берег, чтобы поздравить нас с приездом. Когда мы вышли на берег, индейский москит по имени Робин первый выскочил из лодки и, подбежав к Уилю, бросился перед ним на колени и коснулся головою до земли, Уиль поднял его, поцеловал, потом сам стал на колени и поклонился в ноги товарищу. Наш москит поднял его. Мы с умилением смотрели на такое трогательное свидание, полное взаимной любви и искренности. Когда эти соотечественники кончили изъявления дружбы, мы подошли и поцеловали Уиля, которого против чаяния нашего нашли целым и невредимым. Он был в восторге, что видит старых друзей. Через несколько времени мы взяли его на корабль».