Дракон моего сердца (СИ) - Линг Татьяна

Теперь уже я ничего не понимала.

— Так ваши чувства ко мне — всего лишь магия химер? — Я чувствовала себя обманутой, а еще преданной. И откуда такие эмоции, ведь я точно уверена, что к этому не может иметь ни магия химер, ни какой-то там ожог. Они реальны! В отличие… С горечью посмотрела за тем, как стал метаться по комнате Гилмор, казалось, он увлекся разгадыванием плана, что соорудили чудовища, и даже не заметил моего вопроса. Досадно.

— Так я могу наконец идти? — Решительно поднялась с дивана. — Мне необходимо вернуться к своим родителям, если вы не против.

— Простите, Лариса, но я вынужден в этом отказать. — Я застыла на месте.

— Вы не забылись случайно? Я выхожу замуж! — выпустила злость, да так, чтобы побольнее задеть этого бесчувственного дракона.

— Вы более не принадлежите людскому роду, Лариса. — Лицо князя немного вытянулось, глаза значительно увеличились, а изо рта вырвался раздвоенный язык.

Я рванула к двери, через которую мы попали в эту каменную клетку, но тень от дракона была быстрее, она припечатала меня к стенке, а следом налетел Гирмор.

— Лар-р-риса, — пророкотал он, втягивая носом вдоль щеки, прижимаясь ближе. Плечо дернуло порцией боли, и я скривилась. — Позвольте облегчить вашу боль, ведь навер-р-рняка вам больно.

— Нет, я... — задыхалась от того, что дракон так близко, от того, как он проводит по рукам, касается талии и открытых плеч, но дыхание оборвалось, стоило только дракону своим языком коснуться незаживающего ожога.

Мы застонали одновременно, а после его губы нашли мои, голова закружилась, ноги подкосились, позволяя князю полностью удерживать меня в руках. Мои ладони вспорхнули вверх, но не для того, чтобы оттолкнуть Гилмора, как должно, а наоборот, прижать его к себе ближе.

— Моя Лилия, — прошептал дракон, — моя ночная Лилия! Моя Лар-р-риса!

И его рокот отразился в моем сердце, заставляя его нестись галопом.

— Прошу вас, Гилмор, остановитесь! — с усилием прошептала я, осознавая, что от избытка эмоций по щекам покатились слезы. 

И он прервался, не просто остановился, а ошарашенно уставился на свои ладони, что уже успели задрать мне до неприличия юбки.

— Я... — Он отшатнулся, заметив мои слезы, провел подушечкой большого пальца по щеке, а потом слизнул ее. Закрыл глаза на мгновение, что-то пробормотав себе под нос, и процедил, — Я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы освободить вас от знака Лилии, но пока, для вашего же благополучия, нам необходимо будет сыграть небольшую роль, хоть и понимаю, что вам она будет неприятна.

Мужчина поднял вышитый цветок и протянул мне. Я осторожно приняла его, старательно избегая соприкасаться с ним пальцами, казалось, от прикосновения к его коже моя начинает искрить, а стоило мне посмотреть на то место, которая эта вышивка должна была укрыть, то поразилась еще раз. Теперь мой цветок обратился в нарисованный радугой, его края были четко очерчены, хотя он продолжал казаться завершенным.

— Прошу вас. — Князь протянул локоть, на который мне следовало опереться. 

Шаг в пустоту темного секретного перехода был сродни прыжку в неизвестное, и мы его сделали одновременно.

Глава двадцатая

Падение в персональный ад продолжалось и после того, как мы слаженно вынырнули из арки вдвоем, теперь не было нужды отстранять взгляды любопытных, наоборот, это уже не имело никакого значения. Я мельком заметила вытянувшееся лицо маман, сестренка прикрыла рот ладошкой, а мерзкая ухмылка Родаускаса заставила выпрямиться ровнее.

— Куда мы идем? — только шепнула я.

— Решим вопрос с вашей принадлежностью, чтобы никто не посмел посягнуть отныне на свободу Ночной Лилии.

— Это даже звучит возмутительно!

— Простите, Лариса, но вам придется через это пройти, пока знак не сойдет с вашего плеча. — И Гилмор подарил улыбку еще одной барышне, чем немедля разозлил меня. Ну как он может улыбаться другим, когда недавно так развратно прижимался ко мне и шептал на ушко всякое.

— А что, знак сойдет? — От этого я даже остановилась посередине залы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Давайте не будем об этом сейчас. Слишком много лишних ушей. — Князь потянул меня на себя, но я уже была взбешена до предела и вывернулась.

— Лар-р-риса, не злитесь и не злите меня. К сожалению, между нами установилась такая связь, что отголоски ваших сильных эмоций передаются мне самому, и от них мне гораздо сложнее укрыться! С этим могут возникнуть большие проблемы, если я вдруг из-за злости обращусь здоровенным драконом прямо посередине залы. — Я все еще не могла сдвинуться с места. — Лариса!

И я с силой воткнула свою ладонь в руку мужчины.

— Давайте до вечера заключим перемирие, — шепнул  мне на ушко дракон, мы и так привлекали все внимание снующей публики, когда переходили из зала в зал, но еще когда сам дракон интимно другой рукой придержал мне талию, чтобы уйти от столкновения с одним подвыпившим  иностранцем, я постаралась испепелить его взглядом.

— Моя честь в руинах, вы ведете себя непозволительно, благодаря каким-то чарам я стала невольницей в руках дракона и вы говорите о перемирии? 

На меня укоризненно посмотрели, и что-то в этом меняющемся все время цвете глаз подсказало: дракону не менее неприятна вся эта ситуация.

— Я пообещал вам, что вашей чести ничего не будет угрожать, я не посмею более тронуть вас пальцем, а метка рано или поздно сдаст свои позиции, и мы оба станем свободны, — более резко ответил Гилмор, у драконов не долгая выдержка, поэтому меня быстро поставили на место.

Честно, за сегодняшний вечер мне второй раз уже хотелось разрыдаться из-за князя, но я решила, что более не позволю себе слабости. Мы уже приблизились к королю и его супруге, что оказались в холле с акробатами, и, боже мой, рядом с ними стоял и мой отец, а позади их в почетном карауле, охранявшем монаршую особу, находился Тоцкий. Удача окончательно помахала мне рукой, выбросив на черную полосу жизни.

— Ваше Величество. — Смех короля тут же оборвался, и он весь подобрался.

— Князь,  — вымолвил Павел II. Ярчайшая королевская особа явно не испытывала радости от того, что все драконы мира собрались в его дворце, но ему, по-видимому, выбирать не приходилось.

— Дочь моя! — В глаза отца я старалась не смотреть, только в пол, там как раз располагались великолепно начищенные сапоги.

— Генерал, — тут же прервал Федорова князь, — как хорошо, что и вы тут, я хотел бы уведомить его королевское величество о праве на даму сердца, кою я в жизни еще не заявлял. 

Казалось, даже акробаты в воздухе замерли.

— Лариса, что здесь происходит?

Но король оказался хладнокровнее нас всех:

— Мы только обсуждали в генералом предстоящую свадьбу его дочери и достойным офицером моей гвардии, и я даже дал свое слово! Поэтому к великому сожалению вынужден сообщить, что дама занята!

Князь подтолкнул меня ближе к королю, чтобы ему лучше был виден магический цветок, что еще кое-как прикрывала вышивка его более блеклой копии. Гилмор отодвинул слегка ее край, чтобы король лично убедился в невозможности моего замужества с Тоцким. К сожалению, последний тоже прекрасно мог наблюдать в силу своего роста за тем, что предстало перед королем.

— Дракон выбрал Ларису Матвеевну, поэтому никакое данное слово не способно забрать ее у меня. — Для пущей убедительности его тень осторожно скользнула по стенам холла, обозначив свой гигантский размер.— В любом случае, я приму ваше слово…

И последняя фраза прозвучала как угроза, явная, неприкрытая угроза, а не смиренное вверение себя воле государя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— В таком случае, — король с сожалением посмотрел на моего отца, — я дозволяю!

— Но, Ваше Величество, моя дочь не какая-нибудь крестьянка, на ней нельзя ставить клеймо! 

Король положил руку на плечо генерала и покачал головой.

— Вы еще пожалеете об этом, Гилмор, — зло пообещал отец, и мое сердце готово было разорваться новой порцией боли и унижения за себя и свою семью. Сколько горя я им принесла.