Крах СССР - Сергей Кара-Мурза

В 1921 г. для работы по планированию народного хозяйства была создана Государственная плановая комиссия (Госплан). Его функция не сводилась к разработке государственных народнохозяйственных планов, они были лишь инструментом. Экономика — арена конфликта интересов (социальных групп населения, отраслей, регионов). При малой степени огосударствления хозяйства разрешение конфликтов возлагается на стихийно действующий механизм рынка, а в советском государстве необходимо ведомство без своего особого «интереса». Таким ведомством и был Госплан. Он рассчитывал баланс потребностей и ресурсов, предвидя социальную и экономическую динамику. Так были спроектированы, а потом и построены большие технико-социальные системы жизнеустройства СССР, которые позволили ему вырваться из ловушки периферийного капитализма, стать промышленно развитой и научной державой и в исторически короткий срок подтянуть тип быта всего населения к уровню развитых стран.

Уже на первом этапе реализации советского проекта в массовом сознании возник «антропологический оптимизм», буквально изменив тип общества. Исчез «синдром бедняка», что привело к увеличению продолжительности жизни, искоренению массовых социальных болезней и резкому снижению преступности. Врач И.А. Гундаров пишет: «Отсутствие объективных оснований для значительного улучшения здоровья в 1921 г. заставляет предположить действие закона «духовно-демографической детерминации». Действительно, уровень преступности, подскочивший в 1914-1918 гг. в два раза, затем в начале 20-х годов снизился от этой величины в четыре раза. В последующие годы продолжалось поразительное улучшение духовного состояния общества. Если в 1922 г. коэффициент судимости по РСФСР составлял 2508 на 100 000 жителей, то в 1927 г. он упал до 1080. Уменьшилось число психических заболеваний, что подтверждается сокращением в психиатрических больницах коечного фонда на 31% по сравнению с 1913 г. Годы нэпа представляют собой удивительную картину резкого улучшения системы медико-оздоровительной помощи и здоровья населения» [51].

Доработка, совершенствование и реализация советского проекта продолжились в условиях нэпа, индустриализации и коллективизации 30-х годов XX в. и Великой Отечественной войны с послевоенной программой восстановления. После этого СССР вступил в новый исторический период.

Глава 3 ОСНОВАНИЯ ДЛЯ ВРАЖДЫ К СОВЕТСКОМУ ПРОЕКТУ НА ПЕРВОМ ЭТАПЕ

В борьбе разных проектов развития России, которая велась с нарастающей интенсивностью — с политическим насилием, но без внутренней войны — с 70-х годов XIX в., с общественной арены сошли один за другим проекты народников, реформа Столыпина (консервативная модернизация в рамках сословного общества и монархического государства), буржуазно-либеральный проект Временного правительства (Февральской революции). Относительно мирный период существования Советской власти был очень коротким, и летом 1918 г. коалиция антисоветских сил объявила ей войну.

Гражданская война 1918-1921 гг., как «война Февраля с Октябрем», есть продолжение военными средствами противостояния между двумя революционными проектами России. Это была война против советского проекта, сущность которого, в общих чертах, была изложена за период 1905-1917 гг. В этой войне действия отечественных антисоветских сил были сопряжены с иностранной военной интервенцией. Геополитические и внутриполитические интересы участников того военного союза совпадали — об этом нельзя забывать, чтобы понять события конца XX в.

В. Шубарт в своей известной книге «Европа и душа Востока» (1938) пишет, как был тогда воспринят советский проект на Западе: «Самым судьбоносным результатом войны 1914 г. является не поражение Германии, не распад габсбургской монархии, не рост колониального могущества Англии и Франции, а зарождение большевизма, с которым борьба между Азией и Европой вступает в новую фазу… Причем вопрос ставится не в форме: Третий рейх или Третий Интернационал и не фашизм или большевизм? Дело идет о мировом историческом столкновении между континентом Европы и континентом России…

Сегодня Европа чувствует себя под серьезной угрозой русского большевизма. Если бы она пристальнее вгляделась в его облик, она обнаружила бы в нем свои собственные западные идеи, которые большевики лишь увеличили и огрубили до пародии, — идеи атеизма, материализма и прочий сомнительный хлам прометеевской культуры. То, чего Запад боится, — это не самих идей, а тех чуждых и странных сил, которые за ними мрачно и угрожающе вырисовываются, обращая эти идеи против Европы» [195].

Но мы здесь рассмотрим лишь внутренний конфликт — основания, по которым большие силы собрались в Белом движении или поддержали его в войне против нарождавшегося советского строя. Не будем рассматривать военную интервенцию — Запада и Японии, примем ее как фактор «внешней среды», усугубляющий наш внутренний конфликт. Не будем отвлекаться и на интервенцию Польши с тяжелой межгосударственной войной, а также на войну Красной армии с силами антисоветских националистических движений на западных окраинах, на Кавказе и в Средней Азии. Не будем рассматривать и важное движение «зеленых». Это, в основном крестьянское, движение было антилиберальным, т.е. несовместимым с программой Белого движения, но оно находилось и в оппозиции к программе модернизации, лежащей в основе советского проекта.25

Не будем также рассматривать те обстоятельства, которые ослабили или разрушили механизмы, препятствующие возникновению гражданских войн. Эти обстоятельства возникли сразу после Февральской революции — прежде всего развал государства и особенно армии. Советская власть в этом и не участвовала. 16 июля 1917 г. А.И. Деникин заявил в присутствии А.Ф. Керенского: «Когда повторяют на каждом шагу, что причиной развала армии послужили большевики, я протестую. Это неверно. Армию развалили другие… Развалило армию военное законодательство последних месяцев».

Здесь мы возьмем лишь ядро антисоветского проекта того времени, а не фактологию событий.

В тот момент проект ограничивался исключительно негативной целью — свержение Советской власти. Состав Белого движения был очень разнородным, а цель — чрезвычайной. Установка на непредрешенчество, т.е. отказ от позитивного целеполагания, от предъявления образа будущего, была вынужденной — договориться об этом образе либералы, эсеры и меньшевики не могли. Виднейший деятель Белой армии генерал Я.А. Слащов-Крымский (он послужил прообразом генерала Хлудова в пьесе М. Булгакова «Бег») писал, что по своим политическим убеждениям эта армия представляла из себя следующее: «Мешанина кадетствующих и октябриствующих верхов и меньшевистско-эсерствующих низов… „Боже Царя храни“ провозглашали только отдельные тупицы, а масса Добровольческой армии надеялась на «учредилку», избранную по четыреххвостке», так что, по-видимому, эсеровский элемент преобладал» [82, с. 57].

Для нашей темы надо выявить основные мотивы, по которым значительная по массе и важная по составу часть российского общества решилась оказать сопротивление советскому проекту с оружием в руках, неся огромные жертвы и нанося огромные потери остальному населению. Очень многие из тех мотивов, что привели к Гражданской войне в 1918 г., были оживлены в 80-е годы XX в. и привели к падению СССР уже в холодной гражданской войне, которая соединилась с холодной же внешней войной Запада против СССР.

Говоря о гражданских войнах, обычно упирают на чисто классовые причины, говорят о войне за собственность. На деле классовые интересы — лишь фон. Почему в нашей Гражданской войне офицерство, выходцы из одного и того же социального и культурного слоя, разделилось между красными и белыми ровно пополам?26 Нет, убивать и гибнуть люди идут не из непосредственно понимаемого классового интереса, а по вопросу о том, как надо жить людям, в чем правда и совесть.

П.А. Сорокин в своей важной работе «Причины войны и условия мира» пишет: «Гражданские войны возникали от быстрого и коренного изменения высших ценностей в одной части данного общества, тогда как другая либо не принимала перемены, либо двигалась в противоположном направлении. Фактически все гражданские войны в прошлом происходили от резкого несоответствия высших ценностей у революционеров и контрреволюционеров. От гражданских войн Египта и Персии до недавних событий в России и Испании история подтверждает справедливость этого положения» [170].

Гражданская война — катастрофа более страшная, чем война с внешним врагом. Она раскалывает народ, семьи и даже саму личность человека, она носит тотальный характер и наносит тяжелые душевные травмы, которые надолго предопределяют жизнь общества. Поскольку в гражданской войне нет тыла, она разрушает всю ткань хозяйства, все жизнеустройство в целом. В ходе Гражданской войны в России погибло несколько миллионов человек, подавляющее большинство из них потеряли жизнь не от «организованного насилия» — на поле боя или от репрессий — а от голода, болезней и особенно эпидемий (тифа), а также от «молекулярных», местных конфликтов, не связанных с целями воюющих сторон.