Враги целуют жадно (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна Dusiashka

А за глоток холодной воды он с радостью продал бы сейчас душу.

Но буфет уже не работал. Выбора не было. Не реагируя на оклики одногруппников, Збруев уверенной поступью направился в уборную.

Оказавшись внутри, в полном одиночестве и тишине, припал к крану и сделал пару жадных глотков. Затем умылся, вооружился бумажными полотенцами, и уже собирался осушить лицо, когда скрипнула дверь.

Рефлекторно обернувшись на звук, Вадим застыл подобно каменной глыбе.

На пороге, скрестив руки на груди, стояла Аня. Она молчала, буравя его странным взглядом. Збруев рассматривал ее столь же пристально.

Наконец, не без труда сбросив с себя оцепенение, он иронично хмыкнул:

- Ты же в курсе, что это мужской туалет?

Уверенный кивок и хитрый прищур служили ему ответом.

- Тогда чего врываешься без стука? – нахмурился Вадим, ощущая некую… растерянность в ее присутствии. – Вдруг мы здесь разгуливаем без штанов?

Ноль реакции. Лишь тихий вдох. Резкий выдох. Нездоровый блеск в глазах. И… уверенный шаг вперед. К нему. Еще один. И еще. Аня приближалась плавно. Без резких движений. Будто хищница, загоняющая жертву в угол.

Она не остановилась до тех пор, пока расстояние между ними не сократилось до минимума. Держалась невозмутимо. Холодно и отстраненно. В то время как Вадим… по полной программе охреневал от ее смелости. Спокойствие давалось ему непросто. От осознания, что стоит ему вдохнуть поглубже, и их тела соприкоснуться, по венам разливался губительный ток. В ушах гудело:

«Давай! Сделай это! Дотронься. Вдохни. Ощути…»

Мотнув головой, дабы избавиться от этого гребанного наваждения, Вадим что есть мочи стиснул кулаки. Не узнавая своего голоса, хрипло прокаркал:

- Ну, и? Чем обязан?

Аня одарила его холодной улыбкой.

И фразой, буквально выбившей почву у него из-под ног.

- Я виноват, сожалею! - прочитала она с крохотного куска картона, который сжимала в пальцах - открытка из букета. – Ничего не хочешь объяснить?

Вадим оцепенел. Сказать, что выпал в осадок – не отразить и сотой доли действительности. Он во все глаза таращился на Аню с высоты своего роста, будучи не в силах ответить хоть что-то вразумительное. Зато, прекрасно понимал кое-что другое. Расплата. Вот и настигла его расплата за глупость.

За мимолетную слабость. Но признаваться в содеянном Вадим не собирался даже под страхом смерти. Не хватало еще тут… перед выскочкой унижаться.

- Даже близко не понимаю, о чем ты там бормочешь! – выдал он грубо, заносчиво. Так, чтобы у Ани отпало желание расспрашивать его дальше.

Не прокатило. На его выпад она лишь воинственно вздернула подбородок.

- Понимаешь! – раздался ее тихий рокот. - Ты думал, я не догадаюсь?

Глава 9

Надеялся. Вадим искренне на это надеялся. Уверен был, что все обошлось.

Что его маленькой грязной тайне ничего уже не угрожает. Выходит, ошибся.

Просчитался. Чем-то выдал себя. Странно. Ксюха ничего не заподозрила.

Никак не связала его с тем злосчастным букетом. В отличие от этой... дуры.

«Чертова Стеклова! Вечно ты суешь свой нос, куда не следует! Бесишь! Ох, как же ты меня бесишь, умница-разумница! Догадалась она, видите ли! И что с того? Теперь тебя за это в задницу расцеловать? Прямо в… Сука-а!»

Каким-то чудом сдерживая стон – мучительный, предательский, он шумно сглотнул, невольно представив подобную сцену. В красках. В подробностях.

Она яркой вспышкой пронеслась перед глазами. Нерушимой пеленой встала перед мысленным взором. Подобно клейму, отпечаталась на подкорке. Будто наяву Вадим видел, как притягивает Аню к себе, жестко припечатывая спиной к своей груди. Как наматывает на кулак ее волосы и нагибает девчонку над раковиной, заставляя прогнуться в пояснице. Как торопливо оголяет ее пятую точку, склоняется над ней и… смачно впивается зубами в упругую ягодицу, срывая с губ Ани отчаянный визг. А потом, задыхаясь от эмоций, выворачивающих его наизнанку, нежно зацеловывает укушенное место. И урчит при этом от удовольствия, запуская руку между ее бедер.

«Нет!» - строго осадил себя, возвращая к реальности. – «Этого не будет! Я не стану! Я не посмею! Ксюха… я должен думать о Ксюхе! И только о ней!»

Вадим яростно стиснул кулаки. Зубы. Напряг каждый мускул в теле.

И все лишь для того, чтобы прийти в себя и направить мысли в верное русло.

«Давай, же! – вопил он беззвучно. – Соберись, идиот! Немедленно! Ну?!»

Вибрируя от усилий, как оголенный провод под проливным дождем, он не мигая смотрел на Аню. И с каждой секундой все сильнее ощущал острую нехватку кислорода и жар, разрастающийся под кожей. Проклятое сердце то камнем замирало в груди, то остервенело таранило грудную клетку. Нужно было что-то сказать Стекловой, ведь она все еще ждала ответа на свой вопрос. И хмурилась, наверняка озадаченная его затянувшимся молчанием.

Нахмурился и он, пытаясь вспомнить ее последнюю фразу:

«Как там она… Ах, да! Догадалась, значит? Или все же… блефует?»

Ему предстояло это выяснить. И как можно скорее. Вадим прочистил горло.

- Мне по боку, о чем ты там догадалась! – нехотя отозвался, всем своим видом демонстрируя недовольство и раздражение от факта общения с ней. – И вообще, что значит это твое… думал? Я, что ли? О тебе? Ты что-то путаешь, Стеклова! Мне есть, о ком думать! Усмири свою бурную фантазию!

«А я, так уж и быть, постараюсь усмирить свою!»

Аня охнула, удивленно вскинув брови, и демонстративно скрестила руки на груди. Уголки ее рта дрогнули. На губах расцвела мимолетная улыбка.

Нет, скорее ухмылка. Самодовольная, едкая и… жутко нервирующая.

- Разве это фантазии? – прозвучало тихо, вкрадчиво.

- А что же еще? – на контрасте с ее голосом, его звучал низко и хрипло.

- Голые факты!

- Да ты что? Прямо голые?

- Неоспоримые! – быстро исправилась она, не реагируя на провокацию.

Вадим порывисто рассмеялся:

- Ну, давай! Озвучь мне свои неоспоримые факты!

Стеклова, казалось, только этого и ждала.

- Букет мне прислал… ты! – выпалила она в ту же секунду.

- Серьезно?

- Да!

- Зачем мне это понадобилось?