Жизни - Татьяна Ролич

чтобы этим придать себе значительности, и постоянно куда-то спешил. С ним нужно было говорить только по делу. Он не любил лирики, а был конкретным и прямолинейным, и всегда его первый вопрос был: «Что нужно?»

Когда Лилечка набрала его телефон, она услышала сразу после «Да, да – помню», его знаменитое «Что надо?». Лилечка просто предложила встретиться, чтобы обсудить, как ей лучше организовать Вечера для богатых людей.

Сергей Прокофьевич сообразил, что это может быть для него денежно выгодно, и через два часа они сидели за маленьким столиком в кафе, изучая друг друга. Лилечка поняла – перед ней тот человек, который сразу поймет, что нужно.

Они договорились, что Лилечка заключит контракт с его организацией. Оба были довольны. Каждый получал свой интерес в этом деле – Лилечка известного продюсера, а Сергей Прокофьевич свой денежный и личный интерес знакомства с богатыми людьми,

Так Сергей Прокофьевич стал своим человеком в бизнесе Лилечки, просто и быстро, как это обычно бывает с деловыми людьми, сразу понимающими свою выгоду.

Теперь Лилечке ничего не оставалось, как появляться на своих вечерах и задавать тон, демонстрировать уменье вести светский разговор, вовлекая в него других, создавать дружелюбную атмосферу, где каждый может себя проявить так, чтобы потом ему снова захотелось прийти к ней в Салон, и чтобы все, посещающие ее Салон, хотели общаться друг с другом и вне его стен.

Глава 4

После разговора с Кристиной по телефону Андрей Степанович заспешил в Россию. Он убегал от своих сложностей, убегал от необходимости что-то решать в своей жизни, бежал по приказу судьбы, которая, казалось, за него принимала это неожиданное решение после всех его сумасбродных предложений Кристине.

Он ощутил, что все его ЖИЗНИ взбунтовались и вступили в заговор за его спиной, чтобы не допустить очередного его безумства, почувствовав угрозу со стороны новой ЖИЗНИ, которая занимала слишком много места в душе Андрея Степановича. И они, его прошлые ЖИЗНИ, хотели показать этой «выскочке», кто настоящие хозяева в его мятущейся душе. А она, эта зародившаяся, новая ЖИЗНЬ отступала, не зная как ей бороться за свое место.

Андрей Степанович старался не думать о Кристине. Он был счастлив освобождением, но себе в этом не признавался. Вспоминая свои переживания после ухода Лилечки, он понял, что в ситуации с Кристиной он поступил именно так, боясь в очередной раз попасть в неудобное положение. И ему в этом помогли окрепшие за последние годы СТАРЫЕ ЖИЗНИ.

Он ощущал себя взрослым, чувствуя всю абсурдность своих переживаний. Он не мог поступить иначе, понимая, что оставляет в непонятном положении Кристину. Он предвидел, что дальнейшее развитие этих отношений невозможно. Оно ведет в тупик. Он убегал, убегал…

Его эгоизм, который успешно управлял его ЖИЗНЯМИ, подсказал единственно правильное решение. А угрозы устроить скандал мужу Кристины были ложью, но по-другому в тот момент свои мысли он не мог выразить.

И, сейчас, вспоминая всю эту ситуацию, он ясно осознал, что Кристина не собиралась ломать налаженную жизнь, что она никогда не будет с ним. Именно это тогда ему было неприятно понимать.

Странное положение в ситуации с Кристиной, угнетало его, мешало радоваться жизни. Он не чувствовал себя на высоте положения. Это приключение странным образом принижало его в своих глазах. И он радовался освобождению от несвойственной ему роли «Престарелого сатира, потерявшего голову в погоне за ускользающим счастьем», как он думал, про себя.

Он рассуждал, что, даже если бы случилось невероятное, и Кристина была бы с ним, то через год или раньше, она бы его бросила, и сейчас он предусмотрительно убегал от этой перспективы «быть брошенным». Он чувствовал, что второй раз не сможет этого пережить, что это будет для него гибельно. Все эти мысли жили в нем неосознанно, иногда оформляясь в рассуждения. Он все еще познавал себя.

А его душа, состоящая из множества ЖИЗНЕЙ, спасалась от активности новой ЖИЗНИ, рассчитывая жить долго в этом человеке. Душа почувствовала угрозу всем ЖИЗНЯМ, в ней живущим. Она вступила в сговор с эгоизмом, выручавшим ее столько раз и помогавшим ей в самых трудных ситуациях.

Неожиданно зазвонил телефон. Андрей Степанович вздрогнул от телефонного звонка – он не хотел брать трубку. Он подумал, что это звонит Кристина. Он не знал, о чем с ней говорить. Трубка настаивала, и Андрей Степанович уступил ее призыву, и когда услышал голос Кристины, так долго и упорно боровшаяся Душа сказала со всей твердостью и определенностью:

– Что вы хотите и зачем меня беспокоите? – Андрей Степанович доверял душе и ни на секунду не сомневался, что нужно так говорить.

– Андрей, я тебя не узнаю, я не понимаю, как мне себя вести?

После бессонной ночи голос Кристины был другой. Такого голоса у нее еще не слышал Андрей Степанович, немного хриплого, низкого и какого-то неуверенного и на секунду ему показалось, что это не Кристина, а кто-то другой.

Это так и было. Той Кристины, которую знал Андрей Степанович, спокойной и уверенной, больше не было. Так, обстоятельства сломали властную и сильную женщину, когда ей прямо в глаза высказали ту правду, о которой она не хотела знать, – о двойном обмане и мужа и Андрея Степановича. Это выбивало почву, на которой она уверенно стояла. Сейчас это была растерянная женщина, не знающая, как ей жить дальше.

– Так же, как прежде, – спокойно ответил Андрей Степанович.

Он был собой доволен, вернувшись из интересного путешествия в области его всегда привлекавшие недоступностью и манкостью – это новое слово, возникшее в нем, его порадовало, и он подумал: «Как хорошо, что возникают новые слова, такие иногда точные и конкретные». Вообще, он боялся новых слов, не употреблял их, но всегда про себя отмечал их колоритность и необычность для слуха.

– Ты понимаешь, что говоришь? – грубо оборвала его Кристина.

– Понимаю.

Андрей Степанович чувствовал, и этот ее оскорбительный тон лишний раз подтверждал, что он правильно себя ведет. Он не воспринимал женскую грубость. Женщина сразу теряла для него всякий интерес, и тут ему вспомнилась Тамара, которую он бросил, когда был гораздо моложе, и оказалось, что реакции с возрастом не меняются, только замечаешь больше мелочей.

Кристина почувствовала, что-то не так. Она знала себя разной, но сейчас она теряла контроль над собой и вела себя естественно, не так как раньше, когда-то угадав стиль Андрея Степановича, который может ему нравиться.

– Я что-то не то сказала?

– Нет, все то, но не так… – Андрей Степанович замолчал.

– Ах, вот что! Тебе не нравится тон, а раньше нравился?

Кристина вышла из себя. Ее раздражение относилось сейчас больше к ней самой. Она окончательно запуталась в своих чувствах, желаниях, и в ситуации. Она искала какую-нибудь зацепку, чтобы повернуть события