Грех на душу - Светлана Алешина

Серый переглянулся с Майклом, а потом как-то даже сочувственно посмотрел в сторону съежившегося на переднем сиденье Уфимцева.

— Да-а, приплыли мужики! — сказал он.

Поняв, что уговорить меня на компромисс не удастся, потерпевшие смирились, закурили и принялись подшучивать друг над другом. Из их разговора стало ясно, что телевизор купил Серый, а сбегать за вином предложил Майкл. Теперь они пытались выяснить, кто из них больший лох.

Наконец откуда-то из-за угла вырвался вой сирены, и к воротам подъехал милицейский «УАЗ». Из него вышел следователь Черпаков собственной персоной и направился прямиком ко мне.

— Между прочим, я сегодня еще не завтракал! — сказал он вместо «здравствуйте». — Что здесь случилось? Мне передали, что вы меня искали. Что здесь — ДТП?

— Здесь кража телевизора, — ответила я. — Есть основания полагать, что это та самая группа, о которой мы с вами уже вели разговор. Один, правда, ушел, но нам известен его адрес.

— Ага! — сказал Черпаков, немного успокоившись. — Насколько я понимаю, вот эти цуцики в разбитой машине и есть преступная группа? А где потерпевшие?

— Мы потерпевшие, начальник! — с иронией сказал Серый, выступая вперед.

— Так-так, — пробормотал Черпаков, неловко крутя головой и болезненно морщась. — Есть свидетели?

— Какие свидетели, начальник? — изумился Майкл. — Вон он, телик, в их тачке! Как, ты думаешь, он там оказался? Вот у нас и чек с собой, и паспорт! Пошли в «Гермес» — там подтвердят! Только что купили… Отошли на пять минут за шампанским…

— Ну, понятно, — хмуро сказал Черпаков. — Будем разбираться… Вы… — Он обернулся ко мне. — Как вас… Ольга Геннадьевна, отгоните свою машину, пожалуйста!

— Ольга Юрьевна, с вашего позволения, — поправила я, не особенно, впрочем, обижаясь. Как-никак, человек сегодня даже не завтракал и заслуживал снисхождения.

Пока я отгоняла машину в глубину двора, из «УАЗа» выбрались еще двое в гражданском. Вместе с Черпаковым они приступили к ободранным «Жигулям» Уфимцева и потребовали, чтобы инженер с пассажиром вышли.

Те поднялись. Уфимцев, сутулясь больше обычного, вдруг выкрикнул высоким срывающимся голосом:

— Я ничего не знаю! Вы не имеете права! Что я такого сделал? Требую, чтобы здесь присутствовал адвокат!

— А парикмахер тебе не нужен? — устало спросил Черпаков и обернулся к человеку в сером плаще. — У тебя тоже есть претензии?

— Это недоразумение, — быстро сказал тот. — Я просто попросил мужика подбросить меня до набережной. А тут эта шальная в нас как врежется!

— Значит, телевизор не твой? — уточнил Черпаков.

— Какой телевизор? — удивился человечек. — У водителя спрашивайте. Я же говорю — посторонний я!

— Это мой телевизор! — вмешался Серый. — Я его только сейчас купил. Вот чек! А эти ханыги…

— Минуточку! — остановил его Черпаков. — Разберемся. — Он поискал меня глазами и махнул рукой. — А вы что-нибудь имеете сказать, Шерлок Холмс в юбке?

Глава X

Мне было что сказать. Но еще больше было что сказать Виктору с Ромкой. После того, как они все это выложили в милиции, задержанные скисли. Инженер Уфимцев окончательно замкнулся в себе, перестал отвечать даже на самые невинные вопросы и только обильно потел. Я даже начала опасаться за его психику.

Зато его приятель в сером плаще, которого, оказывается, действительно звали Анатолием, предпочел во всем сознаться. Окончательно добили его фотоснимки, которые сделал Виктор в момент похищения. В таких случаях Виктор всегда имел при себе портативный фотоаппарат.

Поскольку на снимках был зафиксирован также и Тимур, Толян с легким сердцем сдал и его. Насколько мне известно, на квартиру Тимура была направлена группа задержания, но хозяин дома так и не появился.

Правда, Толян оказался бывалым человеком и избрал твердую линию поведения. Он признавал факт кражи «Филипса» из «БМВ», но напрочь отрицал все прочие подобные кражи. По его словам выходило, что данный эксцесс был единственным и спонтанным.

Черпакова это не обескуражило — он был уверен, что сумеет найти способ развязать языки обоим задержанным. Инженер Уфимцев не имел криминального прошлого, а на таких людей очень сильно действует тюремная камера. Кроме того, он надеялся получить какую-то информацию от соседей Уфимцева и Толяна. Кто-то из них, возможно, даже покупал краденый телевизор.

Одним словом, я могла испытывать удовлетворение от проделанной работы. Немного портило торжество осознание того факта, что с телевизором Петяйкина я все-таки сплоховала. Связанная словом, я теперь не могла потребовать от Блоха, чтобы он опознал Толяна — а ведь он мог бы это сделать! Ничего не поделаешь — надо было думать раньше. Но тогда я торопилась вернуть телевизор хозяину, а поимка преступников казалась делом весьма далеким и туманным. Кто мог знать, что нам так повезет?

Зато я постепенно нашла общий язык со следователем Черпаковым. Пообщавшись со мной, он словно бы немного оттаял и даже стал отвечать на мои вопросы, а не только задавать свои. В принципе, он оказался вполне симпатичным человеком, только сильно задерганным, да еще, как я поняла, обремененным многочисленным потомством.

Многие в милиции относятся к нашей газете с предубеждением, потому что порой читают в ней о себе нелицеприятные вещи. Но Черпаков оказался не из их числа — во-первых, он вообще редко раскрывал газеты, а во-вторых, относился к критическим замечаниям с присущей ему флегматичностью.

Когда мы разговаривали, мне наконец удалось кое-что выяснить по поводу нападения на магазин Блоха. Пока никто не был задержан, кроме первого грабителя с нестреляющим пистолетом. Его личность удалось установить достаточно быстро.

Им оказался некий Горохов Борис Семенович, по кличке Боб — неоднократно судимый. За ним уже числились грабежи, но до сих пор он не применял огнестрельного оружия. Правда, пистолет, с которым он отправился на дело, оказался со спиленным бойком. Это вызывало у Черпакова недоумение — похоже, Горохов этот пистолет взял в руки непосредственно перед ограблением. То есть, попросту говоря, кто-то его ему подсунул.

Но ничего выяснить пока не удавалось. Все это время Горохов или молчал как рыба, или устраивал безобразные истерики.

— Натуральный психопат, — характеризовал его Черпаков. — Склонный к немотивированной агрессии, злобный и мстительный тип. Я думаю, он молчит потому, что мечтает сам разобраться со своим сообщником. Не хочет отдавать нам пальму первенства.

— А вы уверены, что был сообщник? — спросила я.

— Убежден, что был, — ответил Черпаков. — Более того, этот сообщник был организатором нападения. Именно он снабдил Горохова оружием, и он же в последний момент почему-то раздумал участвовать в ограблении. Отсюда вся нелепость случившегося. Но рано или поздно Горохов заговорит — вот увидите!

Все остальные случаи нападений Черпаков относил на счет банального хулиганства.

— Просто так совпало, — говорил он. — Такие случаи бывают. Разобьют какие-то подонки витрину, сойдет безнаказанно — они на следующий день опять туда! Своеобразный кураж. Вы стекло заменили — а мы его опять разобьем! Вообще в нашем деле совпадений гораздо больше, чем кажется. Вот, например, известный вам Тимур Закреев — тоже имеет, оказывается, отношение к магазину «Страз». Но я не склонен думать, что это он бьет витрины. Ему это совсем невыгодно, верно?

Здесь можно было с ним согласиться. Наш знакомец Тимур оказался серьезным человеком. За его плечами тоже было несколько лет тюрьмы, которые он получил за грабеж.

Вскрывать машины он научился уже давно. И не одни машины, как выяснилось. За ним числились и квартирные кражи. Руки у Тимура были действительно золотые — он запросто вскрывал любые замки. Правда, последние три года он в поле зрения милиции не попадал. Черпаков считал, что он стал осторожнее. Я придерживалась мнения, что хуже стала работать милиция — однако следователю говорить об этом не стала.

Из некоторых намеков я поняла, что на квартире Тимура устроена засада. Черпаков был уверен — поимка Закреева дело самого ближайшего будущего.

Расстались мы почти друзьями. Следователь был настолько любезен, что даже пообещал держать меня в курсе дальнейших событий — в разумных пределах, конечно — и обещал позвонить, как только Тимур будет задержан. Строго говоря, он был обязан это сделать, потому что пока наша дружная команда являлась главными свидетелями обвинения, но для меня был важен сам факт — в кои веки между следствием и газетой воцарилось нечто похожее на взаимопонимание.

Однако Тимур оказался более крепким орешком, чем ожидал Черпаков. Прошло четыре дня после инцидента на Колхозной площади, а Тимур не давал о себе знать. Где он скрывается, никто не знал. Зато Черпакову удалось найти в Астраханском тупике семью, которой инженер Уфимцев продал за полцены телевизор — по-соседски. После очной ставки с этой парой инженер с сердечным приступом попал в больницу. Новая профессия давалась ему нелегко.