Мания Беса (СИ) - Шарм Элли

— А ведь правду говорят, что всегда тянет на место преступления, – откинув голову, он громко засмеялсядовольный собой.

С отвращением я отметила, что он явно под чем-то. Зрачки были сильно расширены, от чего, казалось, они поглотили почти всю радужку глаз. Склеры были красные, воспалённые, покрытые сеточкой лопнувших капилляров. Весь вид его указывал на то, что он давно на игле или на чем-то ещё, но, определенно, на какой-то дряни. Когда смысл его слов дошёл до меня, я с дрожью поняла весь  ужас того, что этот человек имел ввиду.

— Это ты убил родных Алекса! – указывая на него в обвиняющем жесте пальцем, я с ненавистью не сводила с него глаз. Я будто хотела испепелить, уничтожить эту тварь с лица земли.

Албанец задумчиво склонил голову на бок.

— А ты не такая уж и дура! – с каким-то презрением, смешанным с удивлением, сказал он. — Маленькая шлюха, не успела меня похоронить, устроила такоепредставление со своей смертью! Да, ты оказалась не такой уж и глупой овцой, как я думал! Кто тебе помог провернуть это дело?

— Зачем?! Зачем ты все это сделал? – игнорируя его вопрос, спросила я, потихоньку отступая к двери, пытаясь отвлечь его на разговор, задавая вопросы, чтобы оказаться на воле и иметь хоть какой-то шанс не попасть в руки этому чудовищу.

— Что именно? Поджег этого упрямого гордого старика Олафа, который считал себя выше, чем такие, как мы с Ноланом? Или сделал тебя убийцей в глазах Эмира? – издевательски спросил он.

Прислонившись спиной к двери и, нащупав рукой деревянную ручку, я попыталась ее медленно повернутьпо часовой стрелке, не привлекая внимания к этому маневру.

— Да! Зачем ты все это сделал?!

— Ну, это же просто, моя милая Белоснежка, - скрипуче засмеялся он.  – Нолан мне приказал убрать старика, что бы наказать его предателя-сына, а я с удовольствием выполнил его поручение, – видя мой потрясённый взгляд, он продолжил. – Да, моя дорогая, я раньше состоял в группировке «Чёрные чемпионы». Этот предатель и крыса Асманд, папаша твоего ненаглядного любовника, стащил документы и сбежал. Очень важные документы, ради которых можно пойти на многое. Будь уверена, Алекс мне их предоставит, как только узнает, что ты, сучка, в мои руках! Я слышал, вы тут в любовь заигрались, - сощурив глаза, закончил он, переходя на свистящий змеиный шепот. — Отошла от двери, сука! – резко взревел он, буравя меня своими страшными глазами.

Я испуганно дёрнулась и отступила от двери.

— Я кинул на товар иранцев, поэтому хотел, чтобы все думали, что Берех Бен Ходжа больше нет. Раз меня нет,то и нет у меня проблем, – довольно сказал он, тихой поступью подбираясь ко мне. — Ты очень вовремя показала коготки в нашу первую брачную ночь, прорезаламне, мерзавка, кожу на голове! Но, будь уверенна, я за это тебе только благодарен, ведь я столько ломал голову над тем, чтобы моя смерть ни у кого не вызвала сомнения.

Нервно оглядевшись по сторонам, я подумала о том, вот если успею добежать до кухни, у меня появится надежда на спасение. Там был запасной выход. Решив не откладывать дела в долгий ящик, я метнулась в сторону двери. Не ожидавший от меня такой прыти, Берех подался следом, но его рука лишь мазнула по моим распущенным волосам. Как только я оказалась в помещении, быстро оббежала широкий обеденный стол, который и оказался теперь на пути ухмыляющегося Бен Ходжа. Проблема была в том, что теперь мне было больше некуда бежать.

—Ах! – воскликнул он. – Моя кровожадная девочка, ты опять хочешь всадить в меня нож? Маленькая сучонка! - зарычал он, бешено вращая глазами, и бросаясь на меня, но ему помешал стол. Замерев, с тяжелым дыханием, он наблюдал за мной, думая о том, как бы подобраться поближе. Его пальцы подрагивали в предвкушении.

— Раз ты кинул иранцев и сделал вид, что мёртв, ты же понимаешь, что этим подставил Эмира? Ведь теперь спросят с него! – возмутилась я, не понимая, как отец может так поступить с родным сыном.

— И что с того?! У меня ещё с десяток сыновей будет, не грех одним пожертвовать для благого дела! Радисвоего собственного спасения. Тем более, щенок совсем отбился от рук в последнее время, – раздраженно проговорил мужчина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я вздрогнула от его слов, поражаясь их цинизму. В который раз подумала о том, что передо мной самый настоящий монстр. Тварь без мук совести, совершенно глухая к страданиям и мольбам. Чужая боль его лишь подстегивает и без разницы - физическая или моральная. Она насыщает его гнилое нутро, подстрекая на продолжение своих гнусных деяний. Я отчётливо поняла, что если сейчас не попытаюсь сбежать, то мне конец. Уже никто не поможет, если попаду в руки Берех Бен Ходжа… снова. Я рванула вперёд, стараясь проскочитьмимо разъярённого мужчины, но – увы! - моим планам несуждено было сбыться. Берех схватил меня за длинные волосы развеивающиеся, как знамя, и, намотав на свой кулак, ударил со всей силы лбом об каменную столешницу стола. Я сползла на пол, невидящим взглядом замечая улыбку на лице отца Эмира. Мои последние мысли были об Алексе. Что его ждёт, когда он вернётся домой?

Пульсирующая боль стучала в висках, вызывая спазмы в желудке. Застонав, я сглотнула ставшую вязкой слюну, чувствуя, что мое тело мне не подчиняется. Меня приподняли  и закинули на плечо, как раненую косулю. Тихий стон вырвался из моей груди.

— Заткнись! – на ягодицы с силой опустилась тяжелая мужская  рука. От обжигающей боли меня спала плотная ткань джинсов, которая смягчила удар. — А то пожалеешь! - рыкнул мужчина, больно вцепившись в мое бедро пальцами.

Приоткрыв на половину глаза, я обнаружила, что вишу вверх ногами на плече у Берех Бен Ходжа, который несёт меня куда-то. Вдали маячила распахнутая настежь дверь дома Алекса. С каким-то тупым безразличием, словно находясь в трансе, я наблюдала, как с каждым шагом обутых в зимние ботинки ног, на белое полотно снега капают ослепительно-яркие капли крови. Моей крови, что уже заливала мне правый глаз, делая и без того нечеткую картину расплывчатой, погружая ее в розоватое марево. Должно быть, я ударилась о край стола и рассекла бровь. Я попыталась дотронуться до саднящей раны, но сил не было даже на то, чтобы поднять руку. Белый снег и ярко-алая кровь - какое красивое сочетание… Неуместная мысль, учитывая, что эта красота грозила прикончить меня. Никто и ничто не спасет меня здесь, среди бескрайних снегов. Лишь кружащиеся в воздухе снежинки были безмолвными свидетелями происходящего, но от них мало толку.

Дойдя до припаркованной  машины, Берех одной рукой открыл багажник, а затем бросил меня в него, как мешок с песком. Открыв глаза, я утёрла рукой кровь с лица. Албанец тут же сжал мои запястья в одной своейволосатой руке и обмотал их шерстяной веревкой, делая в конце тугой морской узел, после чего заклеил мне рот скотчем.

— Это чтобы быть уверенным, что ты больше не выкинешь никаких фокусов, мелкая дрянь, - зашипел он, скалясь мне в лицо, не свежим дыханием. Проверив ещё раз узел на прочность, он закрыл багажник, погружая меня в полную темноту.

Я слышала, как он прошёл к водительскому месту, открыл дверь и завёл машину. Автомобиль тронулся с места, разгоняя и мою кровь по жилам. Адреналин ударил в голову безумной мыслью. А вдруг он плохо закрыл меня?! Я в полном отчаянье несколько раз ударила ногами вверх по крышке багажника, понимая, что это все бесполезно и только отбирает последние драгоценные силы, которые могут мне понадобиться в борьбе с албанцем. Я не сдамся этому чудовищу! Буду бороться до последнего! На фоне обуявшего меня гнева, даже острая точно стекло боль отступила за второй план. Алекс обязательно меня найдёт. Он был прав, когда усомнился в смерти Ходжа. Я верю в него! Верю в то, что он меня отыщет и тогда Берех Бен Ходж пожалеет о том, что сделал. Он ответит за каждую пролитую слезинку, за каждую каплю крови, за каждую ночь, когда я не могла сомкнуть глаз, вспоминая его сомкнувшиеся пальцы на своей шее, за каждый удар, который пришёлся на мою душу и израненное  тело.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я знаю, Бес придет за ним! Он придет, чтобы освободить меня. Берех переживает за свою никчемную жизнь, но он не подозревает, что уже давно мёртв. Трупный запах его разлагающейся, чёрной от грязных дел души настолько отчетливый и отвратный, что не вызывает никаких сомнений в правдивости моих мыслей. Я почти кожей ощущала тот момент, когда появится Алекс и все закончится… для Бен Ходжа.