Волчица и пряности. Том 16. Солнечная монета. Книга 2 из 2. - Исуна Хасэкура

Не зная местности, Лоуренс, конечно, не мог служить проводником, и работать вместе с наемниками он тоже не мог. Более того, его повозка была не приспособлена к езде по горным дорогам, тем более по заснеженным; был немалый шанс, что ее колеса застрянут.

Вообще-то это относилось и к повозкам банды, но груз Лоуренса служил его собственному благу и к наемникам отношения не имел.

Ни Рувард, ни Мойзи до сих пор не выказывали неудовольствия, но про их подчиненных сказать того же было нельзя.

Найти кого-то, кто хотел бы помочь вытащить застрявшее в снегу колесо, не легче, чем иголку в стоге сена.

Была и другая причина, почему настроение Лоуренса никак не улучшалось. Рувард и Мойзи предвидели эту причину, еще когда рассматривали карту.

Даже если человек думает: «Если мне повезет, мои страхи вскоре закончатся», – он в то же время не может удержаться и от другой мысли: «Все уже, дальше некуда». Из-за единственной брошенной фразы наемники шли долгим маршем; перекус остался далеко позади, а спереди надвигался вожделенный час завтрака.

И тут уклон резко стал круче, а дорога уже – конные повозки дальше проехать не могли. Мойзи отдал приказ, и наемники проворно сгрузили поклажу со своих повозок, а потом перевернули их. Умелые руки быстро сняли колеса и закрепили на их место полозья. Для тех, кому привычна переправка войск посреди зимы, подобное снаряжение совершенно естественно. Увы, повозка Лоуренса была не настолько хорошо сделана, чтобы быть способной на такие трюки.

Хотя и она была недешева.

С самого начала Лоуренсу недоставало духа сидеть в повозке на этой зимней дороге, и он все это время шел впереди, ведя лошадь под уздцы. Из-за этого теперь, когда все остановились, пот быстро охлаждал его тело.

Однако мороз, который пробрал его сейчас, был вовсе не из-за этого. А из-за Мойзи, который в паузе между различными приказами подбежал к нему.

– Господин Лоуренс.

Лицо его было угрюмым – не так уж необычно для наемника на марше.

Однако глаз торговца, привыкшего читать людей по лицам, ясно видел, что Мойзи собирается сказать нечто очень неприятное.

– Повозка, да?

Когда Лоуренс произнес это первым, Мойзи посмотрел на него прямо и кивнул; лицо его не смягчилось.

– Я понимаю, для торговца это трудное решение.

В общем – «бросить повозку».

Для торговца-одиночки, готового ради прибыли продать все, кроме собственной жизни, приобрести повозку – заветное желание. Деньги, которые Лоуренс копил на нее в течение нескольких лет, служили доказательством того, что он – настоящий бродячий торговец.

Шансов потерять ее за время путешествий было немало. Случалось, колеса увязали в грязи, когда Лоуренс был один, и он даже начинал думать, что все кончено. Однако сейчас колеса не застряли в снегу, не сломались.

Но чтобы продвигаться вперед, бросить повозку было необходимо.

– Я знал, что к этому идет, – и Лоуренс сумел улыбнуться.

Это было намного тяжелее, чем уйти от лавки, за которую он уже внес задаток.

Его собеседником был наемник, побывавший, вне всяких сомнений, на куда более суровых переговорах, чем большинство торговцев. Конечно, он с легкостью прочел горечь за улыбкой Лоуренса. Однако бессмысленных слов сочувствия тратить не стал, а лишь сурово кивнул.

Потом поднял руку, подзывая кого-то, и приказал переложить часть груза на лошадь, а остальное – на сани банды.

– Ну, теперь отправляемся, – подытожил он.

Вот так все было кончено.

Замена колес на полозья прошла очень быстро. Время было дорого, дорога длинна.

Даже не переведя дух, наемники двинулись дальше.

Заснеженная дорога в свете факелов таинственно блестела.

Обернувшись, Лоуренс увидел свою повозку, безмолвно стоящую посреди белизны.

Не то чтобы ситуация становилась хуже.

Просто для бродячего торговца, такого как Лоуренс, эта утрата была сродни тому, что он оставил позади часть себя.

Возможно, ему было бы немного легче, будь рядом с ним Хоро.

Но, увы, когда они встретятся, он знать не мог.

Если все пойдет плохо, не исключено, что и Лоуренса оставят на обочине дороги, как его повозку сейчас. Особенно если дело дойдет до сражения.

Даже исчезнув в ночи, повозка оставалась в сознании Лоуренса, подобно гнетущему предчувствию.

После этого, пройдя немало дорог, они добрались наконец до безлюдной хибарки.

Они чуть отдохнули – и как раз тогда начало рассветать.

Это было не яркое утреннее солнце, о котором мечтал Рувард, а тусклый, затянутый облаками рассвет.

***

Дорога до Сувернера должна была занять три – четыре дня. Расстояние было не так уж велико, но большая группа людей по заснеженным горным дорогам просто не могла передвигаться быстро. Однако это относилось и к преследователям, поэтому, когда Рувард и Мойзи обсуждали свое положение, быстрота передвижения их не беспокоила.

Более того – поскольку план Хильде загнал Руварда и его людей на узкие горные дороги, не оставив им выбора, в первую очередь им следовало задуматься о том, что они будут делать, когда эти дороги останутся позади.

– В первую очередь обращает на себя внимание то, что Сувернер занимает в северных землях очень важное положение.

Это произошло, когда наемники закончили свою первую передышку и покинули хибарку, какие в холодных краях повсюду понатыканы для защиты торговцев от мороза.

В палатке, где шло совещание о планах на будущее, первым заговорил Мойзи.

– Однако я сомневаюсь, что там удастся поднять достойную военную силу.

– Это значит, что, даже когда мы туда придем, это мало что изменит.

Мойзи ничего не ответил, но не потому, что в сказанном можно было усомниться. А потому, что Рувард, глядя на разложенную карту, видел все своими глазами.

– Есть еще письма, которые получил господин Лоуренс, но…

Лоуренс кинул взгляд на письма, лежащие возле края карты. Они были написаны рукой Хильде и несли печать компании Дива. Текст был краток и точен, создавая у читателя стойкое впечатление о силе его автора.

Однако буквы, смазанные из-за того, что чернилам не дали толком высохнуть, показывали любому, что написаны эти письма были в спешке. Более того, несмотря на серьезность их содержания, они не были запечатаны воском.

– Может быть, отправиться к северу от Сувернера и попросить о помощи тамошнего правителя?

– Клауса фон Хабриша Третьего, говоришь? Да, он, конечно, с компанией Дива не сотрудничал вовсе, однако я бы не назвал его бунтовщиком.

– А каково его отношение к происходящему? – спросил Рувард.