Не умирай в одиночку - Георгий Ланской

Третьим событием стало то, что Вивиана, моего присутствия не проморгавшая, пригласила меня на свидание. Вечером мне особенно делать было нечего, но встречаться с дамой, не отличавшейся ни умом, ни сообразительностью, я не слишком хотел. Утешала только одна мысль. Вивиана билась с Гюрзой на словесной дуэли ежедневно, доказывая свою привлекательность и сексуальную раскрепощенность. Я подумал, что внешний облик вполне может компенсировать некий недостаток ума, и решил согласиться. На всякий случай я не стал информировать Вивиану о том, что мой сын сейчас живет со мной. Если что, я смогу совершить ловкий стратегический маневр и спасусь бегством.

Гюрза, то бишь Юлия Быстрова, на мой телефонный звонок ответила сразу и после недолгих препирательств, согласилась приехать для переговоров. Почему-то известие о том, что она через час окажется в моем офисе, взволновало меня, точно сопливого тинэйджера.

Дашка долбила по клавишам компьютера, косясь на меня с недоумением. Я прохаживался по приемной, измеряя ее шагами. В коридоре кто-то ожесточенно дубасил чем-то тяжелым по полу – наверное, ковролин прибивали. Лампочку тоже, слава богу, ввернули. Теперь человеку, пришедшему ко мне в офис, не придется разбивать голову о стены в темноте.

– Валерий Яковлевич, – не выдержала вдруг Дашка. – Может, вам кофе сделать? Или чаю?

– Чего? – глупо спросил я.

– Кофе, говорю, хотите? Или, может, вам перекусить чего сварганить? Я могу в магазин сбегать. Все равно надо кое-какие прибамбасы купить из канцелярии, – ответила Дашка.

– Кофе? – с сомнением протянул я. – Кофе… Пожалуй, да, сделай. Только попозже. Пока никуда не уходи, я тут жду одного человека…

– Видимо, вы ждете меня? – донеслось из дверей. Я круто повернулся на каблуках, чуть не упав. Дашка, явно развеселившаяся, тряхнула гривой белокурых волос и с интересом уставилась на посетительницу.

Юлия стояла в дверях, облаченная в простенькую черную курточку, джинсы и высокие сапоги выше колен, отливавшие лаковым блеском свежего гудрона. Я сразу вспомнил, что во времена моего пролетарского детства жевательная резинка была понятием недоступным. Мы видели его лишь в кино про индейцев, редко показываемым в кинотеатрах. И тогда вся пацанва жевала гудрон, стремясь быть хоть чуть-чуть похожими на крутых Уокеров.

– Э-э-э, – протянул я, собираясь с мыслями. Мысли скакали испуганными зайцами, причем совсем не в тех направлениях, которые требовались. Одна долбилась где-то под куполом черепушки, что вот, зря ты столько времени потратил на блондинок.

– Добрый день, – подчеркнуто вежливо поздоровалась Юлия, затейливо изломав бровь. Ее явно забавляла ситуация.

– Добрый, – взяв себя в руки, произнес я. – Прошу ко мне в кабинет. Дарья, будь добра, нам… – Я повернулся к Юлии. – Чай, кофе?

Она пожала плечами и сделала неопределенный жест.

– Тогда кофе, пирожные и не беспокойте нас.

Дашка понимающе вытянула веред губы и покивала головой. Выражение ее лица мне не понравилось.

– У нас деловой разговор, – внушительно произнес я.

– Конечно, конечно, – радостно закивала Дашка. – Я так сразу и поняла.

Юля фыркнула. Чуть слышно, но все-таки фыркнула. Я распахнул дверь кабинета и сделал царственный (как мне показалось) приглашающий жест пройти внутрь. Юля вошла и сразу же уселась в кресло напротив моего. Дашка, делавшая вид, что заканчивает печатать, смешно округлила глаза, смотря куда-то в пол, и блудливо улыбалась.

– Кофе иди сделай, – произнес я с возрастающей экспрессией в голосе. Дашка изобразила на лице невозможный энтузиазм и рванула с места в коридор. Я покачал головой и вошел в кабинет. Юля копалась в сумочке, вытаскивая из ее недр все новые и новые предметы. На столе уже была целая свалка. Отдельно лежали довольно внушительный ежедневник, небольшой цифровой диктофон, чуть меньше сигары, цифровая «мыльница» и ручка. Среди вытащенных вещей я увидел пудреницу, помаду, начатую пачку жвачки, какие-то свернутые в несколько раз бумажки и что-то еще. Я покосился на жвачку. Да уж, такая девушка явно не будет жевать гудрон!

– Прости, что заставил тебя ждать, – произнес я, присаживаясь за свой стол. Вот так вот! Сразу дам понять, что встреча у нас исключительно деловая. А то она мало ли что может подумать после Дашкиных выкрутасов.

– Ничего-ничего, – кивнула головой Юля, сгребая в кучу те причиндалы, что не требовались ей для работы, и отправляя их в пасть отнюдь не похожей на косметичку сумочки. В голосе, как мне показалось, прозвучала ядовитая нотка.

– Не против, если мы сразу на ты? – осведомился я озабоченно. – Все-таки, какое-никакое, а знакомство у нас состоялось.

Юлия недоуменно вскинула голову.

– Ну, чат, – пояснил я. – Я – Мастер. А ты, насколько я понял, Гюрза.

Юлия удивленно вскинула брови вверх, а потом рассмеялась.

– Ну, надо же. Куда не плюнь, везде можно найти знакомого. Как это мы с… тобой раньше не встретились. Как жизнь, как здоровье? Говорят, ты на курорте был? Что-то ты не очень загорел.

– Я на горнолыжном курорте был, – ответил я. – Там в основном лицо загорает. Голышом лежать посреди снега как-то зябко. Да и сошел уже загар.

– Да ну? И что, согреть прямо некому было?

М-да… Гюрза…

– Ты и в жизни такая же, как в чате, – хмыкнул я. – Язва вы, сударыня.

– Ну, – пожала плечами Юля, – мне за это даже деньги иногда платят, за язвительность и прочее. Так что у тебя за дело? О чем писать будем? Гаврилова твою контору в дерьме изваляла?

– Мою, – со скорбью в голосе произнес я.

– Чего не поделили?

– Денег просил ее муж. А я не дал просто так. Предложил заработать.

– Книжку проиллюстрировать?

– Нет, зал расписать Чебурашками.

Юля звонко рассмеялась.

– Ну да, нашел кому предложить. Этот лишний раз дома стенку не побелит, чтобы на халяву мазка не сделать. Великий живописец! Его тут в художественную энциклопедию внесли, так он на радостях пил две недели. Говорят, даже в вытрезвителе ночевал пару ночей. Его наш музей просил пару работ им подарить, хоть плохоньких, так, для отчетности, так он ни в какую. «Я, – говорит, – слишком значимая фигура в этом мире, чтобы что-то кому-то дарить. Мои работы стоят миллионы. Покупайте!» А откуда у музея деньги? Ты его картины-то видел?

– Приходилось, – сокрушенно признался я. – Я их прошлую выставку спонсировал.

– А, ну тогда понятно. Я тебя там как раз видела. Как впечатления?

– По-моему, ужас.

– Ну, знаешь ли… У каждого свои вкусы. Я бы вот одну картинку у него с удовольствием купила, кабы она не таких денег стоила. Помнишь, у него работа была, разделанная кошка на подносе. Кишки наружу, кровища… крысы по столу ползают. Называется кажется «Круговорот»…

– Тебе что, такое нравится? – удивился я, покосившись на Юлю с некоей настороженностью.

– Ага, конечно. Я на сумасшедшую похожа? Я бы эту картинку шефу подарила. У него день рождения скоро. Очень, знаешь ли, отрезвляет такая картинка, заставляет вспоминать о бренности бытия. Впрочем, мы тут с коллективом уже выбрали шефу подарок в секс-шопе.

– Бабу надувную?

– Нет. Член искусственный. Чтобы привыкал к начальству на ковер ходить. Вот он обрадуется! Он тут как-то футбол смотрел, фанат же! Не помню, кто играл, я в этом не очень разбираюсь. Кажется хохлы со швейцарцами, я информацию потом в номер ставила. Так вот он на всех углах кричал, что, мол, если хохлы выиграют, пусть над ним любой желающий надругается самым извращенным способом. И что? Хохлы выиграли, и, кажется, в четверть финала вошли. Мы потом шефу весь стол завалили презервативами и вазелином. Нехай свое слово держит! Правда, желающих не нашлось. Он у нас такой страшный!

Я рассмеялся.

– До чего же ты добра.

– Не без этого, – опустила глаза Юля в наигранном смущении, но не выдержала и тоже улыбнулась. В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет ввалилась Дашка с подносом, на котором стояли дымящиеся чашечки и какие-то вазочки. В приемной слышалось какое-то шушуканье, ощущалось легкое шевеление.

– Ваш кофе, – интимно выдохнула Дашка. – Печенье, пожалуйста, вафельки. А вот, – она выдержала торжественную паузу, – клубничка со сливками.

За дверью кто-то захихикал. В кабинет на минуту заглянула чья-то голова и тут же исчезла. Я почувствовал, как мои щеки наливаются багровым румянцем. Юля закатила глаза к потолку и неодобрительно покачала головой.

– Вон отсюда!!! – заорал я, вскакивая с места. – У тебя что, работы мало? Так я тебе добавлю ее в два счета! И этим из приемной скажи, что если мне потребуются свечкодержатели, я дам им знать! Устроили тут!..

Дашка вылетела из кабинета пулей, захлопнув дверь за собой так, что висевшая на стенке картина жалобно зазвенела стеклом, грозясь сорваться. Я даже посмотрел специально – нет, не сорвалась. Юля глядела на меня с плохо скрываемой иронией.

– Может, теперь к делу? – предложила она, когда я, отдышавшись, плюхнулся в свое кресло.