Воспоминания участника В.О.В. Часть 2 - Анджей Ясинский

Так шли весь день, иногда делая привалы. Охрана была не слишком бдительна, поэтому много пленных сбежало. Конечно, бежали те, кто имел куда бежать.

Вечером, когда уже стемнело, пришли на станцию Лозовая. Ту самую станцию, которую наши войска еще зимой освобождали в 42 году. Станция была сильно разбита. Кругом валялось разбитое и сожженное имущество. Особенно много лежало в куче обгорелых сапог. Все это было ново и впечатляло. До Лозовой мы еще толком не познакомились с немцами. Наши конвоиры были румыны. В Лозовой пленных приняли немцы. Это были рослые, стройные и хорошо одетые воины. На многих были одеты черные плащи. Голоса у них были звонкие, команды четкие, сразу чувствовалось, что это воины, не похожие на румын. В сравнении с ними, с немцами, мы выглядели бледно. Было до слез обидно и стыдно за себя. Перед румынами мы выглядели лучше. Мне даже было стыдно самому перед собой, что меня взяли в плен нищие босяки, румыны. Теперь же, глядя на немцев и сравнивая себя с ними, я сам себе казался пойманным бродяжкой, которого хотят изолировать от нормального общества. Немцы звонкими выкриками, и с помощью подзатыльников загнали нас в какие-то сараи. Ночь спали крепко. Утром, при выходе в путь, у ворот всем нам выдали по горсти подсолнечных семечек. День был очень жаркий, шли быстро, почти не делая остановок. Хотелось пить. Воды нигде не было. Некоторые падали без сознания. Другие пробовали пить собственную мочу. Конвой был смешанный. Пешком шли румынские конвоиры. На машинах вдоль колонны курсировали немцы. Немцы были строги и непреклонны. Румыны же при приближении немцев тоже зверели. Шумно и на деле демонстрировали свою ненависть к нам.

Очень хотелось пить. Многие воды не пили уже двое суток. В одном месте возле дороги была лужа воды, оставшаяся после дождей. Я было прицелился на эту лужу. Подумал, упаду в лужу, сделаю несколько глотков и мне будет достаточно. Мне не удалось напиться. Опередил впереди идущий пленный: он сделал то же самое, что намеревался сделать я. Он быстро упал на землю, припал губами к луже и здесь же окончил свою жизнь. Идущий сзади конвоир румын выстрелил ему в спину. Когда я проходил мимо, парень был еще жив. Он перевернулся на спину, зажал кровоточащую рану рукой и широко раскрытыми глазами смотрел вслед проходящим мимо пленным.

На ночь остановились возле речки. Огромная территория была обнесена колючей проволокой и вдоль проволоки ходили часовые. К речке подойти было нельзя. Не пускали. Стреляли. Посреди площади был единственный колодец с ведром. Предполагалось, что мы все напьемся из него. Однако все это было тщетно. Все страшно мучила жажда и потому, все как один, пытаясь первыми напиться, бросились к колодцу. Многотысячная толпа умирающих от жажды пленных плотной массой прилипла к колодцу. Задние не могли пробиться к центру. Те, которые были у колодца, не могли выйти. Многие, обессилев, падали и были тут же слепо и безжалостно затоптаны. Я был физически слаб, еще не отошел от контузии, и не испытывал своего счастья у колодца.

Подойдя ближе к речке, я с тоской смотрел через проволоку на нее. Было жалко, что так зря пропадает вся эта вода. Возле проволоки стоял молодой солдат, немец лет 20. Он курил сигарету и спокойно наблюдал за происходящим у колодца. На плохом немецком языке я попросил его, чтобы он мне зачерпнул воды из речки. К моему удивлению, немец понял меня и протянул руку, показывая на мой котелок. Быстро дал его немцу. Тот, не раздумывая и ничего не спрашивая, набрал в речке воды и подал мне.

"Bitte" - сказал он. Я с удовольствием пил воду и мне казалось, что я все еще хочу пить. Когда я пил воду, другие пленные заметили меня. Подбежали тоже за водой. Вода не вся попадала в рот, часть ее разливалась. Подбежавшие пленные подставляли вниз свои котелки. Кто-то просил: "Братишка, оставь глоток". Немного недопив, оставшуюся воду отдал пленному, ее было мало и никто из подошедших не напился. Тогда один из смелых протянул через проволоку котелок и начал немцу показывать внутрь котелка пальцем. Он говорил: "вода. Понимаешь, вода, пить. Пан, дай воду". Немцу не понравилось что-то, он одним движением снял с плеча винтовку, щелкнул затвором и закричал: "Weg". Все отошли от проволоки.

Несколько позже, два филантропа-немца вошли к нам в загородку и из корзиночек начали бросать в кучу пленных ломтики хлеба. Нас было всех много тысяч и на всех нас 5-6 кило хлеба было разделить невозможно. Мы голодной стаей бросались на каждый кусочек. Давили себя и крошили нарезанные ломтики хлеба. Вряд ли хоть один кусочек кому-нибудь смог достаться. Немцам не понравился наш способ завладеть кусочком хлеба. Был он слишком неделикатным и рассердил их. Они откуда-то вытащили палки и начали бить по куче людей. По-видимому, некоторым было больно, так как они отбегали в сторону. Другие же, думая, что палкой человека не убьешь, пытались пробиться через кучу к центру, к кусочку хлеба. Немцы бегали с палками от одной кучи людей к другой. Старались навести порядок. Однако устали и они. Немцы, размахнувшись, бросили в кучу пленных свои палки, плюнули вслед и, громко ругаясь, ушли из загородки.

Ночь спали на голой земле, под небом. Было холодно. Чтобы скрасить неудобства ночлега, я пытался представить себя в загородной прогулке, на пикнике с ночевкой на свежем воздухе. Фантазер я хоть и был отличный, однако представить себе желаемое не смог. Ночью начался дождь, который поневоле заставил перенести мысли от лирики к прозе. Утром выглянуло солнце. От наших мокрых шинелей к нему вверх поднимался пар. Пленные, тесно прижавшись друг к другу, лежали, боясь пошевелиться и выпустить тепло. Пустые желудки напомнили, что следует позаботиться также и о еде. Проснувшиеся, полезли в свои вещь-мешки.

Не глядя на них, решил и я проверить свои возможности. Но, что это такое? Вещмешок, на котором я спал вместо подушки, оказался наполовину пустым. Через весь мешок проходила длинная полоса разреза. Из дыры выглядывало полотенце, белье и еще что-то. Сухари мои исчезли. Кто-то проявил инициативу и не дал им залежаться. Но я не очень огорчился. У других было еще хуже. У них пропали не только сухари из мешка, но и сами вещмешки куда-то исчезли. По-видимому, ночными похождениями занимался не один дегенерат. В разных местах лагеря во множестве валялись солдатское белье, пустые вещмешки и т.д. Одному мошеннику всего этого было бы много. Я поднял с земли чей-то пустой вещмешок и переложил в него остатки своего богатства.

Спустя час-два времени нас снова выстроили по десять человек в ряд. Последовала команда и необозримая колонна невинных узников продолжила свой путь в неизвестность, в плен, от которого мы ничего хорошего не ждали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});