Вокруг Света 1996 №03 - Журнал «Вокруг Света»

КР & И гарантирует полную физиологическую безопасность объекта со стороны техники, обслуживающей игру.

3. Обязательства мистера Робсона Дж.Ф.:

Р.Д.Ф. обязуется заплатить 10 000 000 (десять миллионов) кредо за 30 (тридцать) лет игры.

4. Краткая характеристика реал-игры «ИМПЕРИЯ»:

Игра обладает совершенным эффектом реальности происходящего. Игрок как бы переносится в другой мир.

Цель игры — стать Императором и удержаться на этой вершине власти. Игра не имеет постоянной схемы развития событий. Игровые действия во многом зависят от игрока. Игра имеет несколько уровней сложности.

Компьютерная система периодически создает, комбинирует различные жизненные ситуации, используя которые, игрок может продвигаться вперед, к цели. Чтобы использовать эти разработки, надо найти правильное решение тех или иных проблем, предугадать ход развития событий. Чем выше уровень сложности, тем труднее это сделать. Игрок также и сам может находить те или иные ходы, использование которых принесет ему пользу.

5. Предупреждение:

Объект, играющий в реал-игру « И М П Е Р И Я «, испытывает в полной мере такие чувства, как: боль, отчаяние, горе, печаль, ностальгию и другие отрицательные эмоции.

В начале игры играющий помнит, что это всего лишь игра, но с течением времени он может забыть об этом. В этом случае, если игра заканчивается досрочно смертью игрока, то в дальнейшем игровые действия возобновлены быть не могут. Игра прекращается, и стоимость оставшегося игрового времени выплачивается клиенту.

6. Я, Робсон Дж.Ф., ознакомлен и полностью согласен с этим документом.

7. КР & И обязуется выполнять условия договора.

Подпись.

Старческие пальцы разжались, и измятый лист бумаги не спеша опустился на мягкий ворс ковра.

 — Нет, это ужасно. Неужели все это правда?

Он откинулся на спинку кресла. Мысли не торопясь потекли в его голове, унося в страну воспоминаний. Перед его взором замелькали яркие, наполненные жизнью картины.

Первый его успех. Он, еще молодой, в генеральском мундире, пожимает руку президенту планеты Сколота. Всего-навсего через месяц, в этой же комнате он собственноручно убьет его и встанет во главе директории из пяти человек. Вскоре у руля государственной машины этой планеты останется он один. Где его бывшие соратники? Один сгорел в своей машине. Другой во время подводной охоты был случайно застрелен из подводного ружья собственным охранником. Третий (шестидесятилетний генерал) умер от инфаркта. Четвертый и пятый были просто застрелены в одну ночь в своих постелях неизвестными в масках. В эту же ночь «покушались» и на него, но неудачно.

Сколота — она стала для него своего рода трамплином, опорной базой, с которой он начал свое завоевание Галактики. Подкупом, интригами, угрозами, военной силой он покорил более ста миров. И все это за какие-то десять лет.

Вот его свадьба. Более великолепного, пышного, яркого и богатого празднества не знала Галактика. Где теперь его ненаглядная?

Волна ненависти подкатила к горлу человека, сидевшего возле горящего камина.

 — Негодяи! Верните меня обратно!

Раздался негромкий стон и вслед за ним всхлипывания. По морщинистым щекам покатились слезы.

А его сыновья, его надежда, его след в истории, где они теперь? Они — иллюзия.

Три дня, целых три дня он находится в этом доме — чужом доме. И все это время его преследуют мрачные мысли и образы. Это невыносимо. Необходимо покончить с этим и как можно скорее. Да.

Рука, дрожа, осторожно поднялась до уровня глаз. В лицо Императору снова, как тогда в тронном зале Контольского дворца, посмотрел вороненый глаз пистолета. Большой палец правой руки нажал на рычажок предохранителя.

 — Странно, я не чувствую ни страха, ни испуга, лишь

разочарование.

Палец плавно нажал на спуск. Раздался хлопок выстрела, Человек откинулся на спинку кресла и застыл. Точно между глаз, в переносице чернело пулевое отверстие. Из него змейкой выскользнула струйка крови и убежала за воротник черного пиджака.

Император умер.

Человек без острова

Кончается двадцатый век... И теперь можно смело сказать, что честь самого крупного в нашем столетии географического открытия принадлежит русским военным морякам. В 1913 году на карту мира была нанесена — не островок и не остров — земля! Земля Императора Николая II, переименованная вскоре в Северную Землю теми, кто ничего не открывал. Имена российских Магелланов нашего века тоже стерли с географических карт, хотя, как справедливо утверждал Руальд Амундсен, — «в мирное время эта экспедиция возбудила бы весь цивилизованный мир». Увы, время было не мирным... И вместо лавров им выпали тернии, свитые большей частью из колючей проволоки...

Много лет автор этих строк пытался выяснить, как сложились судьбы свершителей этого неоцененного по достоинству подвига — членов ГЭСЛО — Государственной экспедиции Северного Ледовитого океана, которую задумал и готовил капитан 1 ранга Александр Колчак и которую игрой обстоятельств возглавил в конце концов капитан 2 ранга Борис Вилькицкий и его заместитель, командир ледокольного судна «Вайгач» кавторанг Петр Новопашенный.

29 июля 1919 года главный редактор журнала РККФ «Морской сборник» военмор Петр Новопашенный, командированный из Петрограда в Астрахань, бесследно исчез, не добравшись и до середины пути. Об этом доложили нарком-военмору Троцкому, который и назначил бывшего каперанга, знаменитого полярного исследователя на эту должность.

— Искать! — распорядился военный вождь рабочих и крестьян. И ВЧК немедленно начала розыск. Правда, были дела и поважнее. На Питер, колыбель революции, надвигались части белой Северо-Западной Армии. С гатчинских высот офицеры Юденича уже рассматривали в бинокли золотой шлем Исаакиевского собора. И никому в ВЧК не приходило в голову, что не будь у генерала Юденича таких офицеров, как капитан 1 ранга Новопашенный, контр-адмирал Пилкин, лейтенант Ферсман, поручик Транзе или корнет Оболенский, не пришлось бы объявлять красный Питер на осадном положении.

Итак, главный редактор старейшего русского журнала «Морской сборник» и один из первооткрывателей Северной Земли, начальник русской морской разведки на Балтике в 17-м году и лучший шифровальщик вермахта в 40-м, узник Заксенхаузена и этапный зэк пересыльной оршанской тюрьмы, знаменитый полярник и безвестный эмигрант с пожизненным нансеновским паспортом, капитан I ранга Российского императорского флота и высокопоставленный красный военмор Петр Алексеевич Новопашенный — един во всех перечисленных лицах. Какой уж тут, к черту, детектив, когда все сразу названо своими именами?!

И все же, и все-таки...

Берлин. Июль 1990 года

Тогда я еще не знал, что его зовут Фабиан Рунд. Корветтен-капитан Рунд... Просто мы оба спешили по одной и той же берлинской набережной в один и тот же дом, к одному и тому же человеку; я — московский литератор, и он — Фабиан Рунд, сотрудник абвера.

Мы пересекали одно и то же пространство с разрывом в полвека. Разумеется, у Рунда в его 1939 году были все шансы застать дома бывшего капитана 1 ранга Новопашенного, в отличие от меня, в моем девяностом. По самым скромным подсчетам, Новопашенному было бы сейчас лет сто десять. Но я все равно упорно разыскивал дом № 18 на Шенебергской набережной.

Берлин. Лето 1939 года

В один из знойных дней берлинского лета в кабинете адмирала Канариса, главы всемогущего абвера, раздался телефонный звонок главнокомандующего военно-морскими силами Германии гросс-адмирала Редера. «Редер: — Хайль Гитлер! Канарис: — Хайль.

Редер: — Вилли, одно небольшое дельце... Мне стало известно, что в Берлине живет кто-то из русских эмигрантов, участник арктических экспедиций адмирала Колчака... В свое время он заснял на пленку обширнейший участок неисследованного побережья русского Севера — приметные мысы, бухты и прочее. Нам нужен его фотоархив. Есть сведения, что он вывез его с собой.

Канарис: — Насколько надежен источник сведений?

Редер: — Он так же надежен, как и вся ваша контора. Это наш... это ваш военно-морской атташе в Москве капитан цур зее барон Баумбах.

Канарис: — Хорошо. Найдем. Приятно в такую жару остудить мозг мыслями об Арктике».

В том году мысли о полярных льдах студили многие думные головы в Берлине. В германских штабах ясно понимали, что война с Англией неизбежна, и война эта будет прежде всего морской. А раз так — нужны передовые базы флота в Северной Атлантике, в Западной Арктике. О том, чтобы базироваться на порты Норвегии, приходилось пока что только мечтать. При всем своем нейтралитете норвежцы настроены весьма пробритански. Но есть Новая Земля, есть Кольский полуостров и есть весьма податливое большевистское правительство в Москве, которое обещало подыскать «базис норд» — «северную базу» для германских рейдеров если не в самом Мурманске, то неподалеку от него. Спустя полмесяца после начала войны, 17 сентября 1939 года, в Мурманск тайно вошли два немецких транспорта с грузами для будущей базы. Взамен Берлин обещал продать Советскому Союзу недостроенный тяжелый крейсер «Лютцов». С захватом Норвегии проблема базирования на советском Севере снялась сама собой. Но резко повысился интерес к Северному морскому пути — стратегической трассе, наикратчаише связующей океан Атлантический с Тихим. Начало второй мировой войны застало тридцать пять немецких торговых судов в нейтральных портах Юго-Восточной Азии. Этот гигантский караван Редер, заручившись согласием Молотова, рассчитывал провести в Европу безопасным от англичан путем — меж скал Сибирского побережья и кромкой полярных льдов, — путем, разведанным и проложенным гидрографами русского флота еще в первую мировую и вполне освоенным советскими ледоколами. К тому же по нему можно было перебрасывать рейдеры в Тихий океан и там охотиться на торговых трассах союзников. Таким образом, «фотографическая лоция» северных берегов Сибири становилась документом стратегической важности.