Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности - Генри Каттнер

– Выговорился? – спросил Боллард.

– Пожалуй.

– Почему ты каждый месяц повторяешь мне эту историю?

– Чтобы ты не забывал, – сказал Гюнтер. – Ты убил бы меня, если бы смел, и тогда твоя тайна оказалась бы в полной безопасности. Мне кажется, ты все время думаешь, как бы от меня избавиться, и это плохо действует на тебя. Ты можешь поступить неразумно: убить меня, и лишь потом осознать свою ошибку. Если я погибну, процесс будет обнародован, и алмазы сможет производить кто угодно. Что тогда будет с тобой?

Боллард повозился в кресле, прищурился и обхватил себя руками за шею. Потом холодно посмотрел на Гюнтера.

– У нас симбиоз, – сказал он. – Ты будешь держать язык за зубами, поскольку от этого зависит твое благосостояние. Кредиты, валюта, облигации – все это при нынешней экономической ситуации скоро обесценится, но алмазы по-прежнему редки. И я хочу, чтобы все так и оставалось. Нужно пресечь эти кражи.

– Если один сделает сейф, всегда найдется другой, который сможет его вскрыть. Ты же знаешь, как это бывало в прошлом. Кто-то изобретает цифровой замок, и тут же кто-то другой находит способ открыть его – нужно слушать щелчки колец. Создали бесшумные кольца – вор воспользовался стетоскопом. Ответом был часовой замок, но с ним справился нитроглицерин. Стали применять специальные сплавы и соединения – пришел термит. Один парень подкладывал под диск кусочек кальки и когда приходил на следующее утро, комбинация была уже выцарапана на ней. Сегодня замки просвечивают рентгеновскими лучами, и процесс этот бесконечен.

– Идеальный сейф возможен, – сказал Боллард.

– Как так?

– Есть два способа сберечь алмазы. Первый – закрыть алмазы в сейфе, противостоящем любому взлому.

– Это нереально.

– Второй – оставить их, не запирая, под охраной людей, которые постоянно видят их перед собой.

– Его ты тоже пробовал, но ничего не вышло. Один раз взломщики воспользовались газом, в другой раз подставили парня, переодетого детективом.

Боллард пожевал маслину.

– В детстве у меня была копилка – стеклянная свинка. Я видел монеты, но не мог их достать, не разбив свинки. Вот что мне нужно. Только эта свинка должна двигаться.

Гюнтер, внезапно заинтересовавшись, поднял голову.

– Что?

– Свинка, умеющая удирать, обладающая инстинктом самосохранения. Чтобы она специализировалась в искусстве бегства. Так ведут себя животные… в основном, травоядные. Особи одного вида африканских оленей реагируют на движение даже прежде, чем оно бывает совершено. Тут уже нельзя говорить о реакции в доли секунды. Другой пример – лиса. Может ли человек поймать лису?

– Он охотится на лис с лошадьми и собаками.

– Вот именно. Поэтому лисы, чтобы запутать след, пробегают сквозь стада овец или по воде. Моя свинка тоже должна уметь это.

– Ты имеешь в виду робота, – сказал Гюнтер.

– Ребята из "Металмена" сделают нам на заказ робота с изотопным мозгом. Двухметрового робота, украшенного алмазами и запрограммированного на бегство. Разумного робота.

Гюнтер потер щеку.

– Прекрасно. Есть только одно "но". Его интеллект будет весьма ограничен. Правда, "Металмен" делает и роботов с интеллектом, не уступающим человеческому, но каждый из них размером с большой дом. Совершенствование интеллекта неизбежно ведет к снижению подвижности. Пока не изобрели ничего, что могло бы в полной мере заменить живой мозг. Тем не менее… – он осмотрел свои ногти. – Да-а, это может сработать. Робот должен быть специалистом только в одной области – в самообороне. Он должен уметь действовать логически, исходя лишь из этой установки.

– А этого хватит?

– Да, потому что робот пользуется логикой. Тюленя или оленя можно загнать в ловушку. Или, скажем, тигра. Тигр слышит загонщиков позади и убегает от них. Он бежит от сиюминутной опасности… пока не рухнет в ловчую яму. Лиса может сознавать опасность за спиной и возможную опасность впереди. Однако робот никогда не будет убегать вслепую. Если бы он наткнулся на улочку без выхода, то задался бы вопросом: что его там ждет?

– И убежит?

– Он будет реагировать быстро, почти мгновенно – изотопные мозги позволяют это. Ты поставил передо мной прекрасную проблему, Брюс, и, думаю, ее можно решить. Робот, украшенный алмазами и разгуливающий по городу – это в твоем духе.

Боллард пожал плечами.

– Люблю демонстративность. В детстве у меня был дьявольский комплекс неполноценности, и теперь я его компенсирую. Зачем, по-твоему, я построил этот замок? Напоказ. Мне нужен целый полк прислуги, чтобы поддерживать его в порядке. Худшее, что я могу себе представить, это быть нулем.

– Другими словами, боишься обнищать, – буркнул Гюнтер. – В сущности, ты подражатель, Брюс. Мне кажется, за всю свою жизнь ты не придумал ничего оригинального.

– А этот робот?

– Обычное суммирование. Ты поставил определенные требования, а потом сложил их. Решением оказался робот, украшенный алмазами и способный к бегству. – Гюнтер помешкал. – Но одного бегства недостаточно. Инстинкт самосохранения располагает еще другими средствами. Иногда лучшая форма обороны это нападение. Робот должен бежать до тех пор, пока это возможно и логично, а потом пытаться ускользнуть иными способами.

– Ты хочешь вооружить его?

– Пожалуй, нет. Раз начав, мы уже не сможем остановиться. Нам нужен подвижный сейф, а не танк. Интеллект робота, опирающийся на логику бегства, должен помочь использовать ему все, что окажется под рукой. Нужно лишь вложить в его мозг определенную схему, остальное он сделает сам. Я принимаюсь за дело немедленно.

Боллард вытер губы салфеткой.

– Превосходно.

Гюнтер встал.

– Знаешь, тебе только кажется, что я подписываю себе приговор, спокойно сказал он. – Получив свой идеальный сейф в виде робота, ты перестанешь нуждаться в производстве алмазов. Тех, что будут на роботе, тебе хватит на всю жизнь, поэтому, если ты меня убьешь, твоя алмазная монополия окажется в безопасности, ибо их никто не может делать, кроме меня. Однако, я не возьмусь за работу над роботом, не обеспечив свою безопасность. Эти документы из Патентного Бюро внесены в каталог вовсе не под той фамилией, что я тебе называл, а сам процесс имеет мало общего с термодинамикой.

– Разумеется, – ответил Боллард. – Я приказал это проверить, не говоря своим информаторам, в чем тут дело. Номер патента – твоя тайна.

– И я в безопасности, пока он останется тайной, то есть, на всю свою жизнь. Тогда все будет оглашено, и подозрения многих и многих людей подтвердятся. Ходят довольно упорные слухи, что твои алмазы искусственные, но никто не может этого доказать. А я знаю одного парня, который бы очень хотел.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});