Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Молиться? – спросил он. – Как это: молиться?
Не сразу и нашлась Ярина, что ответить.
– Ну, молиться! Вот глупый! Ты Ему: отче наш, иже еси…
Он понял.
– Разговаривать? Да, Несущая Мир? Теперь – могу.
VII
– А девок любить можешь?
Невпопад спросила. Только чтоб от дурного разговора убежать.
И сама захлебнулась: о чем спросила, курица?!
Он кивнул.
В глаза заглянул: увидела ли?
– А что ты еще можешь, Несущий Свет?
Само вырвалось, мимо воли.
VIII
– Могу я избавить весь мир от суда с того дня, когда я был сотворен, до нынешнего. А если отец мой со мной – со дня, когда был сотворен мир, до нынешнего…
Денница встал.
Твердо глянул в лазурь над головой.
– А если будут товарищи наши с нами, то от дня сотворения мира до конца времен.
IX
Радуга выгибалась над близкой речкой.
Просто – радуга.
После дождя.
Статьи, интервью, стихи читателей
Святослав Логинов
Занудное предисловие для въедливых читателей
У семи нянек, как известно, – дитя без глазу. Правда, у этой книги не семь, а только пять авторов, но все они успели снискать немалую популярность и, значит, могут сойти не просто за няньку, а за няньку дипломированную, особо опасную детским очам. Можно представить, что понаписали господа сочинители, собравшись этаким кагалом!
И в самом деле, едва въедливый читатель принимается изучать предложенный текст, как обнаруживает немало странностей. Прежде всего возникает вопрос: а в какую эпоху происходит действие романа? Смотрим, чем вооружены герои романа… фузеи, гарматы, булдымки какие-то – и беглый московский стрелец фигурирует среди действующих лиц – всё указывает на допетровскую эпоху. И вдруг упоминание, что совсем недавно в Европе взлетел первый монгольфьер. А это событие, как сейчас помню, произошло 21 ноября 1783 года, когда не только старой, но и новой Запорожской Сечи следа не оставалось.
Неувязочка получается, милостивые государи!
Авторы улыбаются всяк на свой манер, покладисто соглашаются: «И верно, неувязочка (но ничего и не думают исправлять!), а вы читайте, пан зацный, читайте!..»
Въедливый читатель углубляется в текст и видит упоминание, что некогда под Полтавой был разгромлен «Московский Дракон», а предок одного из героев самолично захватил в плен Алексашку Меншикова.
– Ах, так это у нас альтернативка! Сгорел, значит, Пётр Первый, как швед под Полтавой! Вот откуда стрельцы и умаление государства Российского… тогда понятненько. Одно неясно, откуда взялся град Питербурх и почему не к гетьману спешат герои получать зарубежную визу, а к императрице Екатерине? Неувязочка-с. По всему видать, не сговорились авторы промеж себя и тянут кто в лес, кто по дрова.
– Надо же, и впрямь неувязочка!.. – Лукавые авторы и в этом согласны с критиком. – Только вы читайте, добродии, читайте!
Читаем и видим, что дальше начинается что-то несусветное. Братец Гримм-старший, который родился два года спустя после полёта братцев Монгольфье, вовсю собирает украинский фольклор. А затем и вовсе появляется с детства знакомый пасичник Рудый Панько, поминая некоего щелкопёра, который его, пасичника, байки на великоросской мове тиснул, а теперь, надевши «Шинель», гуляет по «Невскому проспекту».
Вот оно, – слово сказано, предшественник найден! Может быть, и нет никаких неувязочек, а есть традиция? Ну-ка, ответьте, мой вдумчивый читатель, в какую эпоху происходит действие «Тараса Бульбы»? «Тяжёлый XV век», – процитирует всезнающий литературовед. Но позвольте, господа хорошие, откуда в пятнадцатом веке взяться в Малороссии табаку или хоть той же бульбе? Колумб открыл Америку в самом конце века, и не могли произрастания Нового Света столь прочно внедриться в быт.
А вот скажем, кто сумеет ответить, сколько весил Тарас? Да уж ладно, не листайте книжку, подскажу: весу в козаке было триста двадцать семь с половиною кило. При такой тучности Тарасу Бульбе не на коне скакать, а ног таскать не можно.
Впрочем, Николай Васильевич тоже не первый среди русских (или украинских?) сочинителей страдал такими неувязочками. Достаточно припомнить, сколько тянула шапчонка, которой Добрыня змеюку поганую ушиб… Или ещё: Илья Муромец тридцать лет на печи сиднем сидел, а Микула Селянинович так и вовсе…
Вот уж нет! – возмутится критик. – Былины сюда приплетать не надо! Их народ сочинял, а что позволено народу, то никак не позволено одному, отдельно взятому автору.
И с этим автор предисловия совершенно согласен. Одному – не позволено.
Вот только авторов у нас не один и не два, а куда как побольше. Пятеро щелкопёров, записных бумагомарак – это же силища, это народ! А значит, нет в книге никаких неувязочек, есть они лишь в помрачённом критическом сознании. Так плюньте, любезный читатель на все литературоведческие вытребеньки и кунштюки, а хватите лучше горелки, чтоб шипела и пенилась, а потом – открывайте книжку. Читать-то интересно?.. Вот и славно, вот и ладненько… Читайте, панове, читайте!
Михаил Назаренко
На том, последнем рубеже
И так случилось с рабби бен Элишой и его учениками, которые, изучая книгу «Йецира», ошиблись в движении и подались назад, увязнув в земле до пупа по причине силы букв.
Псевдо-Саадья. Комментарий к «Сефер Йецира». Приведено в «Маятнике Фуко», VII, 110.Цур тоби, пек тоби, сатанынське наваждение!
Из малоросс. комедии. Приведено в «Вечерах на хуторе близ Диканьки», I, 1, X.Прежде всего – полная неопределенность с авторами. Четыре человека названы на обложке, на самом деле их пять, но авторов три, потому что М. И С.ДЯЧЕНКО – это один писатель, как и Г.Л.ОЛДИ.
Художественным мирам столь разных авторов, казалось бы, никак нельзя объединиться в одном романе. Но «Рубеж» – перед вами, а значит, невозможное все-таки произошло. Отечественная фантастика, вероятно, самая «соавторская» в мире; а ведь соавторство требует от писателя перейти своего рода рубеж: вжиться в мир, созданный чужой фантазией и, наоборот, допустить другого в собственный мир. Хорошо, если авторы дополняют друг друга – Ильф, создатель блестящих бессюжетных зарисовок, и Петров, мастер диалога. Но если роман пишут трое (не говорю – пятеро), такой синтез вряд ли возможен.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Голубенькие глазки - Александр Прозоров - Научная Фантастика
- Русская Фантастика 2005. Фантастические повести и рассказы - Алан Кубатиев - Научная Фантастика
- ProМетро - Олег Овчинников - Научная Фантастика
- «Ремонт электронов» - Дмитрий Биленкин - Научная Фантастика
- Мигрант, или Brevi Finietur - Марина Дяченко - Научная Фантастика
- Монстр - Фрэнк Перетти - Научная Фантастика
- Vita Nostra - Марина Дяченко - Научная Фантастика
- Баскетбол - Марина Дяченко - Научная Фантастика
- Парусная птица - Марина Дяченко - Научная Фантастика
- «Если», 2008 № 08 - Журнал «Если» - Научная Фантастика