Побочный эффект (СИ) - "Miss Doe"

— Пока мы этого не знаем, — ответила профессор МакГонагалл, бросая беспомощный взгляд на Люпина.

— Какое-то заражение, вероятно, произойдет, Артур, — сказал Люпин. — Случай редкий, быть может, уникальный… Не ясно, как поведет себя Билл, когда очнется…

Миссис Уизли отобрала у мадам Помфри остро пахнущую мазь и начала сама покрывать ею раны Билла.

— А Дамблдор… — продолжал мистер Уизли. — Это правда, Минерва?.. Он действительно…

Профессор МакГонагалл кивнула, и в этот же миг Гарри, почувствовав какое-то движение стоявшей рядом с ним Джинни, взглянул на неё. Чуть сузившиеся глаза Джинни не отрывались от Флёр, которая, замерев, вглядывалась в Билла.

— Дамблдор погиб, — прошептал мистер Уизли, но миссис Уизли могла сейчас думать только о сыне. Она заплакала, слезы её падали на изуродованное лицо Билла.

— Конечно, какая разница, как он выглядит… это н-не так уж и важно… но он был таким красивым м-мальчиком… всегда таким красивым… и с-собирался жениться!

— А это ещё что такое? — внезапно и громогласно осведомилась Флёр. — Что значит —

соби’гался?

Миссис Уизли повернула к ней залитое слезами, испуганное лицо.

— Ну… только то…

— Думаете, Билл не захочет тепе’гь взять меня в жёны? — гневно спросила Флёр. — Думаете, ‘газ его покусали, так он меня и ‘газлюбит?

— Нет, я совсем не об этом…

— И п’гавильно, потому что он захочет и еще как! — заявила Флёр, распрямляясь во весь рост и отбрасывая за спину длинную гриву белокурых волос. — Чтобы помешать Биллу любить меня, т’гебуется кое-что пок’гуче какого-то обо’готня!

— Да, да, конечно, — торопливо подтвердила миссис Уизли, — просто я думала, может быть… раз он теперь… то как же…

— Вы думали, что я не захочу за него выйти? — гневно раздувая ноздри, спросила Флёр. — Что меня инте’гесует одна его внешность? По-моему, моей к’гасоты вполне хватит на нас обоих! А все эти ш’гамы показывают только, как отважен мой муж! Пустите, я сама! — яростно воскликнула она, отталкивая миссис Уизли и вырывая из ее рук мазь.

Миссис Уизли отпрянула назад, к мужу, и с растерянным видом наблюдала, как Флёр обрабатывает раны Билла. Все молчали; Гарри не решался даже пошевелиться. Подобно всем остальным, он ожидал какого-то взрыва.

— У нашей тетушки Мюриэль, — произнесла после долгой паузы миссис Уизли, — есть редкой красоты диадема… гоблинской работы… Я не сомневаюсь, что уговорю её одолжить эту диадему вам на венчание. Знаете, она так любит Билла, а диадема очень пойдет вашим волосам.

— Спасибо, — чопорно ответила Флёр. — Уве’гена, это будет к’гасиво.

А через миг — Гарри не успел даже заметить, как это произошло, — две женщины уже плакали, обнимая друг дружку. Гарри был совершенно сбит с толку и, гадая, не сошел ли весь мир с ума, огляделся по сторонам: Рон выглядел таким же ошеломленным, как он, Джинни и Гермиона обменивались изумленными взглядами. Даже Луна не сводила с них широко раскрытых заплаканных глаз.

— Видишь! — произнёс сдавленный голос. Тонкс гневно взирала на Люпина. — Она всё равно хочет выйти за него, пусть даже он и искусан! Ей наплевать на это!

— Тут другое, — едва шевеля губами, ответил напрягшийся вдруг Люпин. — Билл полным оборотнем не станет. Это два совершенно разных…

— Да мне-то что, какое мне дело? — воскликнула Тонкс, хватая Люпина за отвороты мантии и встряхивая его. — Я миллион раз говорила тебе…

Вот тут-то значение нового Патронуса Тонкс, её получивших мышиный окрас волос, причина, по которой она бросилась искать Дамблдора, едва услышав, что Сивый снова на кого-то напал, — всё это стало вдруг для Гарри совершенно ясным: выходит, Тонкс была влюблена вовсе не в Сириуса…

— А я миллион раз говорил тебе, — произнес Люпин, стараясь не встречаться с Тонкс взглядом, — что я слишком стар для тебя, слишком беден… слишком опасен…

— Сколько раз я тебе повторяла, Римус, ты ведешь себя просто смешно, — объявила миссис Уизли через плечо Флёр, которую она продолжала гладить по спине.

— Ничего не смешно, — не сдавался Люпин. — Тонкс заслуживает кого-то помоложе и поздоровее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да ведь нужен-то ей ты, — сказала, слабо улыбнувшись, миссис Уизли. — И в конце концов, Римус, человек молодой и здоровый вовсе не обязательно навсегда таким и останется.

И она печально повела рукой в сторону лежавшего между ними Билла.

— Сейчас… сейчас не время говорить об этом, — сказал Люпин, горестно обводя взглядом палату, но избегая при этом чьих бы то ни было глаз. — Дамблдор мертв…

— Дамблдор был бы счастливее всех, зная, что в мире прибавилось хоть немного любви, — резко сказала профессор МакГонагалл, и при этих словах больничная дверь распахнулась снова — вошел Хагрид.

Та малая часть его лица, которую не закрывали борода и волосы, была мокрой, припухшей; Хагрида сотрясали рыдания, в руке он сжимал огромный грязный носовой платок.

— Я… я всё сделал, профессор, — прерывающимся голосом сообщил он. — П-перенёс его. Профессор Спраут отправила детишек назад, по постелям. Профессор Флитвик говорит, что ему нужно ненадолго прилечь, но он враз поправится. А профессор Слагхорн сказал, что сообщил в Министерство.

— Спасибо, Хагрид, — ответила профессор МакГонагалл, сразу же встав и обернувшись, чтобы окинуть взглядом тех, кто теснился у койки Билла. — Когда министерские появятся здесь, мне придется объясняться с министром. Хагрид, будь добр, скажи деканам — Слизерин может пока представлять Слагхорн, — что мне необходимо немедленно увидеться с ними в моем кабинете. Буду рада, если к ним присоединишься и ты.

Хагрид кивнул, повернулся и, шаркая, покинул палату. Профессор МакГонагалл взглянула на Гарри:

— Перед тем как встретиться с деканами, я хотела бы коротко переговорить с вами, Гарри. Если вы согласитесь пройти со мной…

Гарри встал, пробормотал, обращаясь к Рону, Гермионе и Джинни: «Я быстро» — и направился следом за МакГонагалл. Она вдруг остановилась, будто вспомнила что-то ещё, и, обернувшись, произнесла:

— Мисс Лавгуд. Возможно, представители Министерства заинтересуются вашими м-м-м… контактами со Снейпом. И захотят вас допросить. Пусть это не станет для вас неожиданностью.

МакГонагалл, а следом за ней и Гарри, вышли из палаты. Взоры всех оставшихся вновь обратились к Луне. Под этими взорами девочка выпрямилась, расправила плечи, вскинула голову и, обведя всех спокойным внимательным взглядом, молча направилась к выходу. Взгляды присутствующих, направленные на неё, казалось, прожигали ей спину. Так вот как чувствовал себя Северус, когда все смотрели на него с ненавистью и провожали его подобными взглядами, не осмеливаясь высказать своё отношение в лицо! Ничего. Она тоже сможет всё выдержать. Она докажет, что достойна его любви и его доверия.

Плач феникса по-прежнему разносился над замком, терзая сердце Луны и не принося облегчения. Добравшись до башни Райвенкло и войдя внутрь, Луна увидела, что гостиная, вопреки её ожиданиям, пуста. Очевидно, профессор Флитвик отдал распоряжение старостам развести всех по спальням. Луна поднялась по лестнице. В её спальне было тихо, но тишина эта казалась напряжённой. Будто все, кто находился в комнате, затаили дыхание и следили за Луной.

Она юркнула в постель, задёрнула полог и наложила на пространство внутри него Заглушающее заклинание. Теперь она могла по-настоящему дать волю слезам, которые покатились по её щекам неудержимым потолком. Время шло, а Луна плакала и не могла остановиться. Ранний летний рассвет окрасил комнату в розовые тона. А Луна так и не смогла уснуть.

Кто-то бесцеремонно отдёрнул полог на её кровати.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мисс Лавгуд, — услышала она тоненький голосок профессора Флитвика. — Просыпайтесь, мисс Лавгуд. С вами хотят побеседовать. Идёмте со мной.

Луна тяжело сползла с кровати и побрела за профессором Флитвиком. Голова была словно чугунная. Перед глазами стлался туман. Луну пошатывало и подташнивало. Но она всё же вспомнила про висевший на шее флакон с противоядием от Веритасерума и сумела проглотить каплю зелья за спиной у Флитвика перед тем, как переступить порог директорского кабинета.