На службе Отечеству - Александр Алтунин

В любых немецких минах Отпущенников прекрасно разбирался. Под стать ему были подчиненные. В штурмовых группах саперы задавали тон стрелкам.

Прекрасно знал свое дело и начальник связи Лисицын. В трудных ситуациях приходилось вести боевые действия полку, но связь всегда была устойчивая. Константин Васильевич, прежде чем стать начальником связи полка, прошел хорошую школу на должностях командира взвода, роты. Не раз под артобстрелом, пулеметным и автоматным огнем врага выходил на линию.

Под стать офицерам взводного и ротного звена были младшие командиры. Сержанты и старшины имели богатый практический опыт, часть из них утверждалась на должностях командиров взводов до присвоения первичного офицерского звания.

Взвод полковой разведки возглавлял старшина Петр Блохин. Командовал просто великолепно. Разведчики успешно справились с задачами под Дубравой, во время преследования противника, отступавшего к Западному Бугу и Висле, на дороткинском плацдарме, где Блохин получил воинское звание младшего лейтенанта.

На дороткинском плацдарме старшина Иван Корольков заменил выбывшего из строя командира роты. Подразделение под его руководством успешно решило поставленную задачу. Корольков был награжден орденом за умелое руководство подразделением в бою.

Хорошо зарекомендовали себя в должностях командиров взводов старшина Иннокентий Иванов, сержанты Федор Кандауров, Тимофей Чалый и другие младшие командиры.

Словом, выполнять боевые задачи нам было с кем. И было чем' Полк не испытывал недостатка в оружии, боеприпасах, снаряжении.

В последний январский день части дивизии штурмовали Фрауэнштадт. Над городскими кварталами висели дым, красная черепичная пыль. Непрерывно вела огонь артиллерия. Хорошо работала наша авиация. Погода наконец-то установилась. На смену оттепели, мокрому снегу пришли ясные с небольшими морозцами дни. Однако попытки продвинуться вперед успеха не имели. Противник каждый раз встречал батальонные цепи губительным артиллерийско-пулеметным огнем.

Зимние сумерки незаметно перешли в ночь. Пошел снег, пушистый и сухой, какой бывает только в разгар зимы. После обхода переднего края мы собрались на КП. Настроение было ниже среднего, хотя и старались особенно не выдавать своих чувств от только что увиденного: люди лежали в наспех отрытых щелях, жались к заборам и стенам редких строений пригорода, по которым фашисты вели артиллерийский огонь. Вдруг дверь землянки распахнулась. Из темного проема раздался чей-то голос:

— Командир дивизии!

Послышался скрип снега, и вместе с новыми клубами морозного воздуха в землянку шагнул полковник Кантария. Иван Григорьевич недавно прибыл в дивизию, но уже успел снискать уважение. Энергичный, горячий, до отчаянности храбрый, он был решителен и быстр, не терпел медлительности. Коротко поздоровался, с грузинским акцентом спросил:

— Чем порадуете? — Видя наши недоуменные лица, покачал головой: — А я-то думал, что уж кто-кто, а вы наверняка сообразили, как лучше взять этот женский город.

— Фрауэнштадт, товарищ полковник? — встал майор Павлкж.

— Конечно, Фрауэнштадт, будь он неладен. Норовист, как иная женщина. Но подход-то должен же быть?

— Конечно, должен, товарищ полковник. Разрешите доложить соображения.

— Ну-ну! — вскинул черные брови полковник. — Давайте выкладывайте.

— Пока не перережем шоссейные дороги севернее города, немцы будут держаться.

— Резонно, — зацокал языком Кантария. — Как говорят у нас на Кавказе: "Аркан хорош длинный, а речь — короткая". По этим дорогам противник подбрасывает подкрепления. Но вот как незаметно к ним выйти?

— Ночью. Обходным маневром и оседлаем дороги.

— Карту!

Комдив некоторое время смотрел на нее, красным карандашом провел линию следования отряда и, окинув нас взглядом, спросил:

— Кому поручите?

— Капитану Бухарину, — ответил майор Павлюк. — Придам батальону батарею пушек.

— Не возражаю! О нем мне докладывали: комбат надежный.

— Общее же руководство будет осуществлять Алтунин, - кивнул в мою сторону Валентин Евстафьевич.

— Тогда совсем хорошо! Готовьте людей.

Комдив остался с Павлюком и Модиным, я отправился в батальон капитана Бухарина. Начавшийся снегопад перешел в поземку, которая мела теперь зло и порывисто. "Некстати метель разгулялась, — подумалось мне. — На таком ветрище худо будет уставшим за день людям. До костей промерзнут". Но делать было нечего. Приказ есть приказ. Его не обсуждают, а выполняют.

К моему прибытию в батальоне уже началась подготовка к маршу. Солдат проводил меня к комбату. Капитал Бухарин с адъютантом старшим колдовали над картой.

— Маршрут выдвижения изучаем, Александр Терентьевич, — поднялся навстречу Бухарин.

По оживившимся лицам комбата и адъютанта старшего батальона нетрудно было догадаться, что они довольны моим приходом. Докладывая о проделанной работе, Бухарин по старой привычке назвал меня командиром.

— Нет, Николай Яковлевич, ты здесь командир. Отбирать бразды правления у тебя не намерен. Сам командуй.

— Запамятовал, мать ты моя хавронья, — хлопнул по галифе Николай Яковлевич и обезоруживающе улыбнулся.

Мы обговорили маршрут выдвижения, проверили готовность людей. Маловато было боеприпасов. Доложил свое мнение Павлюку. Валентин Евстафьевич пошел навстречу. На полковом складе были получены патроны, гранаты, мины, снаряды. Продовольственники выдали бойцам дополнительное питание.

* * *

В полночь батальон выступил. Мороз подхлестывал людей, шершавые языки снега лизали носы и щеки. В небе тускло отсвечивали каскады ракет по линии передовой. Время от времени подавали свои голоса батареи противника; чередуясь, глухо стучали дежурные пулеметы.

— Провожатых не нужно, — улыбнулся Бухарин.

— Да, не заблудишься. Нервничают фрицы, боятся, как бы чего не вышло.

Батальон, обогнув Фрауэнштадт, часам к шести утра вышел к сходящимся к городу дорогам. В предрассветный час шоссе были пустынны. Лишь поземка медленно текла через темное полотно асфальта.

— Не ждут нас тут, — обернулся ко мне комбат. — Явно не ждут.

Николай Яковлевич начал неторопливо, четко отдавать распоряжения. Стрелковым ротам предстояло занять круговую оборону и готовиться к отражению противника. Артиллерийская батарея приступила к оборудованию огневых позиций на небольшом взгорке, позволяющем вести огонь практически во всех направлениях. В своем резерве Бухарин оставил роту противотанковых ружей.

Теперь нужно было ждать рассвета, а с ним — и основных событий. В штаб полка с докладом отправили связных.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});