Путь эльдар: Омнибус - Энди Чемберс

Ответ дал отдаленный треск оружейного огня. Хотя клинок всегда приносил большее удовлетворение, у Харбира был с собой длинный, элегантный осколочный пистолет. Он пристрелит слугу и быстро обыщет тело. Посылка, которую тот тащил, могла хоть как-то окупить все унижения, которые Харбир претерпел в ходе погони. А если и нет, то, по крайней мере, месть будет свершена и он выберется отсюда, сохранив хотя бы часть достоинства.

Он вытащил пистолет и прицелился в прислужника. При таком расстоянии и в полумраке выстрел будет не из легких. Слуга внезапно замер — нарисовался рейдер, и Харбир выругался про себя. Экипаж наверняка заметит вспышку выстрела. Все, кто находился на уровне земли, были их добычей, а добыча, вооруженная пистолетом, могла запросто привлечь сюда весь кабал. С долгим страдальческим вздохом он взял в другую руку нож и начал подкрадываться поближе.

С резким свистом стая хищников рванулась вниз. Рейдер устремился за ними и вновь исчез из виду, скрытый клетками. За решетками засверкали вспышки, и миг спустя до Ксагора донесся отдаленный треск осколочного огня. Кажется, кто-то взялся за дело.

Он чуть из кожи не выпрыгнул, когда в клетку прямо позади него угодил выстрел. Слуга крутанулся на месте, от удивления едва не выронив сосуд. Не далее чем в тридцати шагах стояла фигура в темном плаще, целясь из чего-то блестящего. Ксагор побежал, спасая свою жизнь.

Пистолет протрещал еще дважды, мимо с визгом пролетел осколок — достаточно близко, чтобы ощутить, как он проходит рядом. Ксагор нырнул за угол, чтобы тот защитил его от нападающего, и в отчаянии огляделся. Он заметил низкий мостик между двумя гигантскими клетками и побежал под него, в спасительные тени.

Ксагор пытался смотреть во все стороны сразу, поэтому и споткнулся о тело в устье тоннеля. Сосуд вылетел из рук, будто смазанный маслом, и покатился в темноту. Отчаянный крик Ксагора перешел в вопль ужаса, когда вокруг поднялись когтистые силуэты и потянулись к нему из теней. Последней его мыслью было удивление — мандрагоры оказались достаточно храбры, чтобы самим охотиться в Птичниках Маликсиана Безумного.

Харбир открыл огонь почти рефлекторно, едва заслышав стрельбу неподалеку, но сказал себе, что стрельба навскидку была оправдана тем, что ее заглушили чужие выстрелы. Какие-то темные силы будто сговорились против него — он промазал, не достав цель, и вместо этого только выдал свое местонахождение. Прислужник тупо вытаращился и со всех ног побежал прочь. Харбир тщательно прицелился — и в тот самый момент, как он нажал на спуск, в него что-то врезалось сзади.

От удара он растянулся на земле, но благодаря опыту, наработанному в течение всей жизни, тут же сжался в клубок и вскочил за одно биение сердца. Он скорее почувствовал, чем увидел, что некто в темноте замахивается снова. Нырнув под руку, Харбир выстрелил в едва различимый силуэт перед собой. Враг изумленно хрюкнул и повалился, брызгая горячей кровью.

Тогда на Харбира набросился еще один противник. Он понял, что это были рабы, голые, вооруженные только тем грубым оружием, какое смогли найти. Внутри вскипело презрение, и он вспыхнул от ярости при мысли, что эти существа имели дерзость напасть на него. Он распорол второму рабу руку от запястья до локтя, и под воздействием фейруна уродливое существо взвыло, будто конечность окунули в расплавленный металл. Харбир хладнокровно подсек рабу ноги, прежде чем тот успел побежать прочь.

Мучения раба были слишком вкусны, и Харбир на миг замедлился, чтобы воздать им должное. Лицо твари фантастически исказилось, и душа, чуть дрожа, с трудом покинула тело. Харбир жадно выпил ее досуха и забылся, позволив боли на несколько драгоценных секунд затмить тоску.

Успокоившись, Харбир осмотрелся, но не заметил ни следов своей цели, ни приближающихся охотников Маликсиана. Он поспешил к углу, за которым исчез прислужник. Осторожно глянув туда, он не увидел ничего, кроме очевидно пустой лужайки между нескольких громадных клеток. Затем Харбир разглядел темное отверстие туннеля между двумя из них — именно то место, куда мог бы направиться удирающий идиот.

Еще не дойдя до теней, он учуял кровь, отчего тут же замедлился и двинулся вперед с большей осторожностью. В туннеле двигались какие-то темные очертания — нечто, что выглядело, как черные силуэты на фоне мрака — мандрагоры. Одно существо склонилось над тем, что, без сомнения, было телом слуги гемонкула; позади таилось еще больше таких тварей, и они увидели Харбира в тот же миг, как он увидел их. Он нацелил пистолет и немедля открыл огонь. Не говоря о том, что мандрагоры украли его добычу, они бы наверняка попытались захватить и самого Харбира на десерт.

Выстрелы ушли во мрак, не встретив ничего существенного. Однако они заставили одного из мандрагоров выйти на открытое пространство, чтобы бросить ему вызов. Дымчатая, почти невидимая фигура, которая как будто мерцала и постоянно перемещалась, выступила вперед. Харбир кинулся на эту тварь с клинком. Если он ее одолеет, то остальные могут убраться подальше от добычи, тогда он, по крайней мере, сможет обыскать тело слуги и забрать посылку.

Он мог бы с тем же успехом сражаться с дымом. Каждый удар, который он наносил, заканчивался тем, что противник просто оказывался в другом месте. Атаки самого мандрагора как будто приходили из ниоткуда, и всех навыков Харбира едва хватало, чтобы отражать удары. При этом у него было неприятное ощущение, как будто с ним играли — чувство не из самых приятных. Он понял, что мандрагор постепенно оттесняет его к устью тоннеля, ведет туда, где в засаде ждут сородичи.

Их поединок внезапно прервал пронзительный вопль, и Харбир спас себе жизнь, моментально бросившись в сторону. Бритвенно-острые лезвия пронеслись рядом на расстоянии меньше ладони, и мимо с воем пролетел геллион. Харбир перекатом ушел от второго геллиона, который спикировал на него и попытался зацепить крючковатой глефой. В отчаянии он выпалил в противника залп осколков, так что от брони геллиона полетели искры. Один из крошечных снарядов нашел слабое место и пробил доспех.

Геллиона отбросило назад, скайборд врезался в землю на расстоянии нескольких широких шагов. Отчаянным прыжком Харбир подобрался к нему. Мандрагор уже исчез, но первый геллион закладывал вираж назад, чтобы атаковать снова. Остальной кабал Маликсиана, по-видимому, ненамного от него отставал.

Харбир закрепил ступни в фиксаторах скайборда и вознесся в воздух с воплем душевной муки на губах. Все пошло не так, все было потеряно, оставалось только надеяться, что он сможет сбежать живым. По крайней мере, никчемный прислужник сдох. Он мог хоть этим себя утешить.

Мандрагор склонился над грудью Ксагора, положив острый, как бритва, коготь тому на горло. Слуге отчаянно хотелось сглотнуть, но он боялся это сделать. Вокруг, в темноте, двигались тени — и внезапно мандрагор повалился прямо на него. Ксагор был слишком изумлен, чтобы отреагировать, не в состоянии поверить, что мандрагоры собрались прямо здесь учинить над ним насилие. Мгновением позже раздался треск осколочных выстрелов, что смутило его еще больше. Все, что он мог сделать, это закрыть глаза. До слуха донеслись новые выстрелы и звон клинков.

Кажется, прошло немало времени, когда наконец тяжесть на груди исчезла, не причинив какого-либо вреда. Ксагор осторожно открыл глаза. Неподалеку на корточках сидел мандрагор и глядел на него. Призывая к молчанию, существо приложило длинный палец туда, где у него должны были быть губы, и показало в устье тоннеля. Ксагор вытянул шею, чтоб посмотреть, и в сердце непрошеным гостем взыграла надежда. Там был силуэт в плаще, тот самый, кто преследовал его по городу, он удирал на краденом скайборде. Воздух переполнял тонкий визг антигравитационных машин: кабал Маликсиана пустился в погоню. Ксагор был спасен.

Или нет? Конечно, мандрагоры могли подумать, что это только что сбежал телохранитель Ксагора, оставив его на их ласковое попечение. Они могли просто издеваться над ним в своей странной молчаливой манере. Он оглянулся на мандрагора, ища подсказки, но лицо цвета тени было непроницаемо. Появился второй мандрагор, как будто сгустившись из темноты. Он что-то держал в вытянутой вперед руке, и Ксагор невольно напрягся. С изумлением он осознал, что существо протягивает ему тот самый сосуд.

Визжащая Башня никогда не казалась столь желанным убежищем. Ксагор вошел внутрь так тихо, как только мог, чтобы не потревожить хозяина — такой проступок был чреват немалым риском. Высокая, тощая фигура Беллатониса согнулась над какими-то консолями, из которых обильным потоком изливались провода, подсоединенные к трем субъектам, прикованным к рамам для изучения. Беллатонис выпрямился и надавил на кнопку. Все трое одновременно разразились модулированными воплями боли.